Трактир «Волшебная жемчужина» - Лейман Вера (читать лучшие читаемые книги txt, fb2) 📗
– Син?
– Именно! Мой глупый младший брат так мечтал стать человеком, даже не понимая, что это значит. Он слишком зациклился на себе и своем всевластии, ну и, что греха таить, утонул в зависти и ненависти ко мне. Но чтобы стать человеком, ему предстоит пройти долгий и болезненный путь, на котором ты будешь его проводником. Ты поможешь ему и только так сможешь выжить.
Енын ничего не понимала.
– Но ведь если он станет человеком, я умру.
Ханнелиум хитро улыбнулся, и в его глазах мелькнули озорные искорки, отчего Енын разозлилась еще больше. Этого наглеца просто забавляла игра с душами людей!
– Отчасти ты права, ваши переживания и повороты судьбы часто меня забавляют. Помни одно: ты должна помочь Сину стать человеком, только тогда останешься в живых.
И, подмигнув ей на прощание, он растворился в воздухе, оставив Енын в полном смятении. Что значит помочь Сину стать человеком, чтобы остаться в живых? Это же взаимоисключающие друг друга вещи!
Енын вернулась в пещеру, ощущая на сердце такую тяжесть, что хотелось выть. Ни выхода, ни единого варианта не приходило ей в голову. Слова Ханнелиума внесли еще большую смуту в ее мысли, и теперь она совсем не понимала, как быть. Син – последняя душа, которой она должна помочь? Но как? Умереть? Она так долго и упорно шла к своей цели остаться в живых, преодолевала себя, свои страхи, теряла друзей. И ради чего? Ради того, чтобы умереть?! Тогда зачем все это? Нет, должен найтись какой-то другой способ помочь Сину стать человеком, иначе и быть не может!
– Где ты была? – в тревоге бросился к ней Син. В глазах – неподдельный страх.
– Я навещала Хэиль. – Потянувшись к его губам, она запечатлела на них робкий поцелуй, ожидая, что Син подхватит ее инициативу.
Он нежно коснулся ее губ, все настойчивее углубляя поцелуй и, по всей видимости, совершенно не желая выпускать девушку из своих объятий.
– Тебе опасно ходить одной по улицам. Тебя же повсюду ищут, – прошептал он ей в губы, и от его шепота по коже побежали мурашки.
– Я буду осторожна, – тихо ответила она.
Енын обхватила руками его шею и, промычав что-то нечленораздельное, опять приникла к его губам. Син был первым мужчиной, который прикоснулся к ней, и она не представляла, что когда-то придется отдать себя кому-то другому. Сыну господина Яна или еще какому-нибудь отпрыску знатного рода – не важно, одна только мысль об этом причиняла боль. Выходит, даже если она останется в живых, ей придется всю жизнь прожить с нелюбимым мужчиной. После того как испытала первые настоящие и такие сильные чувства! Она теснее прижалась к Сину, всей душой желая, чтобы они всегда были вместе. Если бы только не эти проклятые чары…
– Не бойся, я не дам тебе умереть. Сделаю все, чтобы разрушить чары и вернуть тебе твою жизнь, – прижавшись лбом к ее лбу, печально ответил Син, и у Енын екнуло сердце от нехорошего предчувствия.
– Как же ты это сделаешь? Ты же сам говорил, что эта магия необратима!
– Кажется, есть только один выход. Я расскажу тебе о нем позже, а пока… давай насладимся этим прекрасным моментом.
Енын чувствовала, что Син умалчивает о чем-то очень важном, но не решалась спросить. Слишком боялась услышать ответ. Она закрыла глаза и спрятала лицо на его груди. Он был теплым, родным и казался таким надежным. Как страшно понимать, что, возможно, совсем скоро они расстанутся навсегда…
Дни летели со страшной скоростью, и Енын не успевала оглянуться, как снова наступала ночь. Син, похоже, забросил все свои обязанности повелителя природы и каждый день переносил Енын в фантастически красивые места, где они гуляли, целовались и любили друг друга.
Енын даже не представляла о существовании таких прекрасных мест. Ледяные пещеры, огромные утесы, застывшие водопады и занесенные снегом белоснежные бамбуковые леса. Син показывал свой мир, в котором жил больше тысячи лет, ей, маленькой человеческой девушке, с которой его связала судьба. Каждый день Енын проживала как последний, уже смирившись со своей участью и не желая больше искать выхода. Она положилась на Небеса, которые точно не просто так свели ее с духом ветра, мечтающим стать человеком. А значит, высшие силы вели свою игру, исход которой был известен только им.
Впервые за долгое время Енын хотелось не бороться, а плыть по течению, наслаждаться каждым днем, в полной мере ощущая его ценность.
Но Син с каждым днем становился все печальнее и молчаливее.
– Прости меня, – сказал он как-то раз, когда они стояли на утесе, настолько высоком, что у них под ногами кутались в туманной дымке пушистые облака. Син обнимал Енын, стоя за ее спиной, и согревал теплом своего тела.
– За что? – блаженно улыбаясь, спросила она, тая в его руках и совершенно не чувствуя холода. Ей было не важно, что он ответит, – главное, слышать его чарующий голос, который казался самой чудесной музыкой на свете.
– За то, что не ценил твою жизнь. Никогда не прощу себе того, что…
– Перестань. – Она повернулась к нему лицом и мягко накрыла его губы пальцем. – Все это уже не важно. Главное, что ты думаешь и чувствуешь сейчас.
– У нас осталось совсем мало времени, – прошептал он, не смея посмотреть ей в глаза. – Уже завтра все закончится.
Енын похолодела: все же мысль, что она умрет так рано, что все усилия оказались тщетны, была очень горькой. Но она готова умереть, главное, чтобы с Сином ничего не случилось.
– Давай не будем думать об этом сейчас. Я не хочу прощаться. – Спрятав лицо у него на груди, Енын пыталась сдержать слезы, чтобы не портить последние минуты счастья с любимым. Она не должна добавлять ему страданий, он и так раздавлен из-за чувства вины.
– Вернемся домой? – тихо спросил Син, и она кивнула. Ей хотелось оказаться в ставшей уже родной пещере, где теперь повсюду зацветали рябины, вишни и яблони, от благоухания которых кружилась голова. Пещера ожила, как и сердце холодного духа, только было уже слишком поздно.
Енын вместе с Сином оторвалась от земли и в следующее мгновение очутилась в «Волшебной жемчужине». Как все изменилось сейчас… Теперь сюда не приходили духи, и Имуги с Хэиль здесь больше не жили. Да и сама пещера стала оазисом для двух влюбленных, расставание которых неминуемо приближалось.
– Пообещай мне одно, – вдруг сказал Син, отвернувшись от Енын. По его напряженной спине она поняла, что он принял какое-то решение, и ее сердце обожгло холодом.
– Что именно? – настороженно спросила она. Син не поворачивался к ней, как будто боялся, что его решимость исчезнет, если он увидит ее лицо.
– Что вернешься домой, забудешь меня и проживешь счастливую жизнь.
– О чем ты?.. – опешила она, понимая, что он собирается сделать что-то ужасное.
– Пообещай, – настойчиво повторил он и, наконец развернувшись, посмотрел ей в глаза.
– Что ты собираешься сделать? Ответь! – Сердце билось в груди раненой птицей, и от решительного взгляда Сина становилось невыносимо страшно.
– Спасибо тебе за то, что оживила мое сердце, показала, что значит быть человеком, и подарила смысл моему одинокому существованию. Эти несколько дней рядом с тобой стоили целой вечности, и только сейчас я понял, как глупо прожил отведенное мне время. Но теперь я вижу выход как никогда ясно и знаю, что делать.
– Син! Что ты задумал! – Енын бросилась к нему, но он остановил ее взмахом руки, и она почувствовала, что не может идти дальше, словно наткнулась на невидимую преграду. Он удерживал ее потоком воздуха, заставляя шаг за шагом отступать к выходу. – Перестань, Син! Я не хочу, не хочу, прекрати!
– Это единственный выход, прости, Енын, но ты должна уйти. Возвращайся в свой мир. Я люблю тебя.
Понимая, что происходит что-то ужасное, Енын уже не могла сдержать слез бессилия, которые катились по щекам и срывались на пол. За спиной раздался грохот, и синий полукруг обозначившейся двери медленно открылся в спокойный переулок Ханяна. Магия Сина теснила Енын к выходу, но она упрямо цеплялась за ветви деревьев. Пальцы срывались, и она в ужасе смотрела, как пещера вновь покрывается льдом, деревья превращаются в ледяные статуи, а вихри ветра, закручиваясь спиралями, мечутся между ледяных столов. Пронизывающий ветер трепал полы ее юбки, разметал заплетенные волосы, и Енын уже поняла, что Син собирается сделать.
