Универсал (СИ) - Борисов-Назимов Константин (мир книг .txt, .fb2) 📗
Не уверен, что с многоступенчатым заклинанием справлюсь и все учту. Пожалуй, следует обратиться за консультацией к Штерну и задействовать его помощника. Ну, Иван Степной и так будет стараться, он считает, что у меня в долгу. Соглядатаев из своего окружения необходимо удалить, не люблю, когда кто-то доносит. Но, с другой стороны, от всех шпиков не избавиться, одного уберешь, в хорошем смысле слова, так на его место двое придут.
— Ну, не совсем так, врачевателем-то не являюсь, в отличии от тебя, — хмыкнул Коршунов и прошел за письменный стол.
Император не попытался со мной за руку поздороваться и даже по плечу не похлопал. А еще недавно выказывал мне благодарность за спасение. Честно говоря, не удивлен, память у всех правителей примерно одинакова. Когда им выгодно, то помнят долго, а если интересы изменились, то за мелкие огрехи способны с невиданной жесткостью и жестокостью наказать.
— Как идет подготовка к турниру за честь университета? — задал неожиданный вопрос император.
— Готов в любой момент, — ответил, а мысленно пожал плечами.
Какая к черту подготовка, если дел невпроворот. Выйти на ристалище и что-то доказывать? Какой в этом смысл? Нет, понятно, что такие мероприятия повышают статус, развлекают толпу, но мне это мало интересно. Тем не менее, приходится соответствовать ожиданию.
— Хорошо, если готов, но подумываю не рисковать твои талантом, а вместо тебя поставить другого бойца. Господин Воронов, что скажешь? — с прищуром посмотрел на меня правитель империи.
Его вопрос с подвохом. Вот только речь не про турнир, а касается ректорской должности. Недаром Степан Васильевич ни разу не упомянул ни мой титул, ни занимаемый пост.
— Как вам будет угодно, — спокойно ответил я, понимая, что попал в опалу.
— Успехи студентов нового университета не вдохновляют, — продолжил Коршунов. — Дисциплина во вверенном тебе учебном заведении хромает. В министерство образования уже несколько десятков жалоб на преподавателей и их отношение к детям из высокопоставленных кланов. Недавно и вовсе случился вопиющий инцидент, когда в женское общежитие ночью проникли молодые люди. Про больницу и вовсе удивлен, там оказывается помощь разным слоям населения. Даже не представляю, как быть. Вот скажи, Александр Иванович, как бы на моем месте поступил? — император жестко на меня посмотрел.
— Оправдываться не буду, наказание приму, — коротко ответил я.
— Гордый? — хмыкнул Коршунов.
— А разве мои слова что-то изменят? — пожал плечами.
— А еще ты оказываешь плохое влияние на моих детей, — постукивая по столешнице костяшками пальцев, произнес правитель. — Максимилиан с твоей помощницей в близких отношениях, а Софья и вовсе мне перечить стала. Господин Воронов, ты же понимаешь, что такое положение вещей меня не устраивает?
— Готов уйти в отставку, — спокойно ответил, мысленно ругнувшись, что не выполнил обещания данное целительнице. — Прошение на ваше имя подам сразу после сдачи студентами экзаменов за первый семестр. За время каникул новый ректор пересмотрит учебный план и, возможно, произведет перестановку среди преподавательского состава. Таким образом это окажет незначительное влияние на учебный процесс.
— Но тогда тебе предстоит участвовать в турнире, а там опытные бойцы, — скрестил руки на груди император, обдумывая мои слова.
— Если провалюсь, то моя отставка не вызовет удивления.
— Она и так мало кого заинтересует, — отмахнулся Коршунов. — Что же с тобой делать? — он замолчал.
В кабинете воцарилась тишина. Степан Васильевич явно недоволен, как повернулся разговор. Почему-то он не стал предъявлять претензии, как говорится, в лоб, что на него совершенно не похоже.
— Что у тебя с моей дочерью? — неожиданно задал вопрос правитель, цепко смотря мне в лицо.
— Она моя студентка, но собирается отчислиться, — ответил я.
На моей ауре, источнике, эмоциях и даже ящерке выставлен сильный щит, усиленный рунным плетением. Коршунов не оставляет попыток его сломать, но у него не получается.
— Я не про это спрашиваю, — покачал головой правитель. — Ты догадываешься, что о ее увлечении твоей персоной мне известно. Разумеется, смотреть сквозь пальцы на такое не собираюсь. Княжну не поймут, если она сделает такой выбор, а меня осудят и посчитают слабаком, не способным укрепить империю.
Молчу, парировать слова правителя нет желания. Но он точно не знает, что Софи решила от меня отказаться. Как и ожидал, не Степан Васильевич ее на этот шаг вынудил. Примерно догадываюсь, почему так поступил Максимилиан. Княжич всеми силами пытается завоевать Натали. Вот только он допустил очередную глупость! Если, а точнее, когда Сухарева узнает, что он вынудил ее подругу так поступить, то получит от ворот поворот. Я слишком хорошо знаю баронессу и через что она когда-то прошла, а потом и мы с ней. Почему-то мало кто учитывает, что наши с Натали отношения давно переросли в родственные. По факту она моя младшая сестра, а я для нее брат. Со стороны это незаметно, да и даже для друзей остается загадкой.
— Раз Софья собралась отчислиться, то это меняет дело, — потер висок правитель. — Получается, ты на нее не претендуешь и отпустишь.
— Такого не говорил, — отрицательно качнул головой, — однако, вашу дочь уважаю, но понимаю, что и она способна ошибаться.
— И как твои слова понимать? — насупился Степан Васильевич. — Учти, не потерплю, если ей больно сделаешь! И, уж прости, но рядом с ней обязан оказаться более достойный человек, способный принести пользу империи. Подумай над моими словами! Империя большая, рабочие руки везде требуются, в том числе и в отдаленных гарнизонах. Не боишься, что сошлю?
— Простите, но я волен сам распоряжаться своей жизнью, — парировал я слова правителя, чем того точно из себя вывел.
Эмоции Коршунова даже не сдержал щит, гнев полыхнул с такой силой, что чуть не ослепил. Однако, моя ящерка в долгу не осталась, и в ментальном поле образовался столб стихийного огня, готовый отразить атаку. Мало того! Я четко ощутил, как где-то испуганно заерзала саламандра Софи.
— Ты мне собрался противостоять? — удивленно спросил император, первым желанием которого было нанести удар, но он сдержался.
— Нет, только защищаться, — покачал я головой. — Степан Васильевич, мне власть даром не нужна. Хочется спокойствия и счастливой жизни. Любые передряги, в том числе и в империи не по мне.
— А что ж ты тогда убил помощника германского посла? Спровоцировать войну не побоялся?
Хм, ему и про Бергера известно. Честно говоря, не очень-то удивлен, возможности императора чуть ли не безграничны. Конечно, улик против меня у него нет. Скорее всего, отыскали какого-нибудь свидетеля или сделали однозначный вывод по косвенным признакам. Будут ли признание выбивать? Не удивлюсь и такому повороту событий, чтобы как преступника выдать на суд немецкой стороне, чем немного отодвинуть вооруженный конфликт. А война точно не за горами, как и беспорядки внутри империи. Печально это признавать, но кто-то ведет грамотную агитацию среди рабочих, составляющих большую силу. Понимает ли это Коршунов или полагается на своих министров и военных? Кажется, что пока власти правителя ничего не угрожает, но если начнет допускать промахи, даже незначительные, то все способно в одночасье измениться.
— Того, кто организовал на вас покушение? А до этого схожий яд имелся на острие шпаги, которой меня на дуэли проткнул граф Минин. Увы, господин Бергер отказался со мной говорить и сразу же ринулся в атаку. Мне ничего не оставалось, как ответить, — спокойно сказал я и увидел, что император кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями.
— Ладно, будем считать, что этого разговора у нас не было, — неожиданно заявил Коршунов. — Твою информацию проверю, осмыслю и еще раз встретимся. Вот только дочери голову не дури, постарайся от нее держаться подальше.
— А если не смогу? — спокойно задал вопрос, твердо глядя на отца Софи.
— Я тебе уже предупредил, не нарывайся.
