Светлая тьма. Советник (СИ) - Шмаков Алексей Семенович (мир книг .txt, .fb2) 📗
Граф тяжело вздохнул, встал со своего места и подошёл к окну, которое выходило на полигон. Там сейчас шла отработка каких-то манёвров. Звено МД бегало, прыгало, занимало позиции и даже иногда стреляло.
— Командование постановило нам довольно сложную задачу, впервые в истории полка, предстоит действовать за пределами империи. Ночная высадка на отлично защищённые позиции противника, прорыв обороны и уничтожение указанных целей. Операция назначена через пять дней. Не могу я просто сейчас выделить тебе бойцов для тренировки. Не могу.
Но мне уже и не нужна была эта тренировка. Зачем, если можно принять участие в реальном бою? Именно к этому я и подводил графа. Всё же просьба императора.
— Возьмите моих парней с собой. Даю слово, что они не подведут.
— Нам предстоит взломать сильнейшую оборону, даже я не уверен, что среди моих ребят не будет жертв. А ты предлагаешь бросить туда зелёных новичков? И сколько они продержатся?
— Всяко больше любого из ваших бойцов. Сколько у вас Акелл?
— Всего два, — скривился Белозёров уже прекрасно понимая, что я предложу ему дальше и он не сможет мне отказать. — И один из них мой.
Зря, конечно, граф так распорядился отличным доспехом. Он же слабосилок, пусть и один из лучших пилотов империи. В руках сильного одарённого Акелла сможет раскрыться полностью, а сейчас можно сказать, что доспех простаивает без дела. Но говорить об этом я точно не стану. Алексей Васильевич тогда не только откажет, но и выкинет меня с территории Полка. Имеет на это полное право. Режимный объект и всё такое.
— Раз операция такая серьёзная, то звено Акелл точно не будет лишними. И одним из этих МД будет управлять лучший пилот в мире, которые сделал даже вас. А ещё я гарантирую, что все повреждённые в этой операции доспехи будут отремонтированы на мощностях Чернышёвых. Новые доспехи не обещаю, но, возможно, и здесь смогу немного поспособствовать.
А ещё в одном из Акелл буду находиться я сам. И поэтому шансы потерять кого-нибудь из бойцов, практически сводятся к нулю. Но Белозёрову этого знать не нужно. В этом случае он гарантированно откажет мне.
Сейчас же граф продолжал смотреть в окно, заложив руки за спину. Я видел, как надувается вена у него на шее, а дыхание стало таким спокойным, словно его вообще не было. Знакомая техника, приведения мысли в порядок. Могу поспорить, что Белозёрова ей научить дядя Коля. Я не давил и ждал ответа.
— У меня есть ряд условий, — начал говорить Алексей Васильевич, а я расплылся в улыбке, которая быстро исчезла после следующих слов. — Первое, я лично буду руководить операцией, поэтому беспрекословное подчинение Странника и всех его бойцов.
— Парень, тебе чего здесь нужно? На территорию посторонних не пускаем. Сперва нужно получить пропуск у руководства. Подаёшь заявку по телефону, оставляешь все свои данные и тебе назначают день, когда можешь прийти. На выходца из этой богадельни ты точно непохож.
— Непохож. — согласился я, глядя на часы.
Уже должны подъезжать, только что-то задерживаются. Поэтому пока пообщаюсь с охранником. Дядька хороший, не стал прогонять, даже рассказал, как нужно правильно попасть на территорию детского дома.
— Тем не менее я провёл в этом приюте почти семь лет. И вот решил заглянуть в гости. Да вы так не волнуйтесь. Без разрешения никуда лезть не собираюсь. К тому же сейчас ребята должны вернуться с экскурсии. Вон, вроде и автобус едет.
Вдалеке показалась красная морда, глазастого автобуса. Новенького. Сделал подарок Дмитричу. Правда, через Серого, сам я не был здесь уже больше трёх лет. Всё никак не мог собраться и доехать, а вот сейчас сорвался.
— Не помню тебя, — высунувшись из будки, чтобы поближе на меня посмотреть, произнёс охранник. — Хотя я здесь работаю практически сразу после смены руководства. Когда Апраксины навели порядок и погнали прошлых хапуг. Теперь-то дети ни в чём не нуждаются. Вон и экскурсии им постоянно устраивают, и еда отменная, и одежды на всех хватает.
— Так, я прямо перед тем, как сменилось руководство, и ушёл отсюда.
— Вот прям сам, взял и ушёл? Усыновили тебя, что ли?
— Не-а. Никто меня не усыновлял. Да и не согласился бы я на это. Работать ушёл. Получил предложение, от которого не смог отказаться.
— Работать ушёл? Это сколько же тебе сейчас лет? Выглядишь слишком молодо. Или стой. Ну-ка, подойди поближе, а то я на старости лет видеть хуже стал.
Подошёл и посмотрел на охранника, задействовав левый глаз. Пускай немного расслабиться. Не нужно так сильно нервничать. А то увидит мои глаза и сразу начнётся…
Серый мне рассказывал, что в детском доме ходят легенды о воспитаннике с разноцветными глазами. Причём в основном среди воспитателей. Из старых уже практически никого не осталось. Зато уборщица — баба Валя, ещё на месте. Не убиваемая старушка. Но возможно, именно из-за неё я сегодня и решил сюда вернуться. Можно сказать, получить благословения от места, в котором вырос и начал формироваться как личность.
— Всё в порядке? — на всякий случай спросил охранника, а то он как-то завис.
— В полном. — ответил тот на автомате, а затем залез обратно в свою коморку. — Ты если хочешь навестить кого, то всё равно нужно разрешение у администрации получить. И отойди, автобус уже подъезжает, ворота открывать нужно.
Автобус действительно уже подкатывался к воротам и за рулём сидел старый, надеюсь, всё ещё добрый, Дмитрич. За пять лет он постарел ещё сильнее. Морщины стали глубже, а из-под серой кепки, торчали абсолютно седые волосы. За его спиной сидели дети, которые выглядывали, пытаясь понять, кто такой стоит прямо перед воротами и не даёт им проехать.
— Виталич, ты чего ворота ещё не открыл? И почему нам проехать мешают? — крикнул Дмитрич, останавливая автобус в паре метров от ворот.
Отличный, яркий и очень надёжный автобус, сделанный Ростовыми по моему спецзаказу. На таком автобусе можно и под пулями ехать, ничего ему не будет. А ещё здесь стоял автопилот, который мог управлять автобусом и без лишней переменной в виде человека. Так что дети будут в безопасности, даже если с водителем что-нибудь случиться.
— Дмитиич, а дай порулить? — спросил я, вынырнув из-за автобуса.
— Я тебе сейчас дам! — по привычке огрызнулся водитель, а потом его морщины стали стремительно разглаживаться. — Саня? Ты, что ли? Ядрёна вошь, смотри, как вымахал! А я тут тебя… Да и ладно, чего уж там. Не, ну точно ты. Я хоть и старый уже совсем, но глаза ещё не подводят.
— Не подводят Дмитрич, не подводят. Ты мне расскажи, как новый автобус? Нравится? Вон какой он большой и красный.
— Нравится, ещё как нравится. Не то, что раньше развалюхи были, которые постоянно чинить приходилось. На этом уже почти год детей катаю, и ни разу ещё ничего не сломалось. А ты чего про автобус-то? Давай рассказывай, как жизнь? Где устроился и чем занимаешься? Учиться куда пошёл или всё же открыл свою мойку? Помню, рассказывал мне о мечте той.
— Митрич, ты проезжать-то будешь? — окрикнул водителя охранник, который уже давно открыл ворота. — Если хочешь поговорить, то возьми парня с собой. Сам знаешь, что мне по шапке влетит, если ворота буду долго открытыми держать.
Дмитрич выругался, высунулся в салон и что-то крикнул. Через пару секунд к нему подошла женщина в строгом костюме, аккуратных очках и с замысловатой причёской. Чем-то она смахивала на Леонида. Только Азарова была куда пышнее формами.
Дмитрич спросил, можно пустить старого воспитанника на территорию детского дома, и я удостоился внимания женщины. Судя по округлившимися глазам и тому, что она едва не упала в обморок — меня узнали. Не сироту Сашку Иванова, а князя Чернышёва-Апраксина. Прошлось качать головой, и приложить палец к губам. Знак, который понятиен абсолютно всем. Вот и женщина всё прекрасно поняла.
— Конечно, конечно, я разрешаю пропустить молодого человека на территорию детского дома. Владимир Витальевич, никаких документов заполнять не нужно. Под мою личную ответственность.
