Школьные годы чудесные (СИ) - Рюмин Сергей (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗

Просто Кеша, в гости к которому я собрался, жил в доме, на первом этаже которого располагался большой хозяйственный магазин. Магазин, один из немногих, работал по выходным, а не только в будние дни в рабочее время.

Первым делом я рванул на вокзал к камере хранения. В автоматических камерах вещи хранились трое суток, потом надо было либо продлевать, либо забирать их. Иначе по истечении срока хранения они изымались на склад.

Я опустил пятиалтынный, набрал код, открыл дверцу. Сменил код на внутренней стороне, закрыл. Снова опустил 15 копеек в монетоприемник. Дверь чвакнула и закрылась. Я огляделся. Вроде никого из подозрительных не заметил. А то станется. Может, успели, выставили уже уголовнички посты наблюдения? Чемоданы-то приметные. Надо было их завернуть или в сумки какие побольше положить. Или вообще переложить оттуда вещи, которые я даже не удосужился осмотреть. Некогда было.

Только после этого я выдвинулся к Иннокентию, но, разумеется, сначала в хозяйственный.

В этом хозмаге я, собственно, и заказал дверь с доставкой. Сначала заказ не хотели брать. Продавец скептически отреагировала на мой возраст. Чуть ли не до директора дошло. Благо, что я успел заплатить в кассу 21 рубль за дверь, хорошую, хоть и деревянную, но толстую, вместе с рамой, и 7 рублей за доставку. Дал еще «трёшку» — договорились доставить в конкретное время, а не «в период с 9.00 до 18.00».

Осталось только в ЖЭК сходить, договориться насчет установки с мастером. Но в магазине благодарная администраторша за один рубль сдала плотника, который «колымил» на установке дверей. Я тут же набрал ему с таксофона.

— Доставка когда? — спросил он.

— Завтра, первого сентября в 14.00! — ответил я, рассчитывая, что завтра особо занятий не будет и домой можно слинять пораньше.

Плотник долго расспрашивал, что за дверь я купил, какая стоит сейчас, какой замок врезать. Потом, наконец, выдал:

— Будет стоить вся работа 30 рублей.

— Не, дорого! — сразу отказался я. — В ЖЭКе за червонец сделать обещали.

— Ладно! — плотник пошел на попятный. — Двадцатка. Согласен?

— Согласен, приезжайте, — я продиктовал адрес. Потом бросил еще двушку и набрал Иннокентия.

— Ты дома?

— Нет, млиат! — настроение у Кеши было ниже нуля. — Я в космосе! Заходи.

На этот раз он меня запустил на кухню, где даже предложил кофе, правда, растворимого, нашего — «Московского». Молотый кофе, конечно, от растворимого отличался как небо от земли.

— Плесни молока! — посоветовал Кеша, глядя на мои гримасы. — И сахару кинь побольше. Паёк отцу такой дали, — пояснил он. — Хочешь отдам тебе? Бесплатно!

Он выставил на стол две жестяных блестящих банки — кофе «Московский» растворимый. Я возражать не стал, забрал.

— Спасибо! Сгодится в хозяйстве.

— Духи нужны, — сообщил я. — Буржуйские, желательно, французские какие-нибудь. 2 флакона. И женская дубленка, 48 размер.

Кеша задумчиво посмотрел на меня, почесал затылок:

— Духи есть. Тебе одинаковые или разные? — сообщил он. — Есть «Пуазон», «Шинелька», в смысле, «Шанель № 5». «Клима» есть. Всё по сотке. С дубленкой хуже. Я поспрошаю у чуваков. Сделают, но не скоро. Будет дорого, рублей 500 минимум плюс я свой интерес забью.

Он глотнул кофе и тоже сгримасничал.

— Я себе сотку сверху забью. С такого обычно две или три. Но тебя ж Дэн рекомендовал.

— Заказывай! — я махнул рукой. — Желательно, конечно, примерить…

— А ты сними размеры у девчонки! — посоветовал Кеша. — Длину рукава, рост, талию, грудь…

Он ехидно усмехнулся и добавил:

— Объем груди лучше самому замерять, по сиськам. Тебе понравится!

И заржал. Я улыбнулся за компанию, но предупредил:

— Вообще я для maman хотел!

Кеша отмахнулся, встал, потянулся:

— Вот тебе не спится! Поднял меня чуть свет. Завтра в школу. Всё, лафа кончилась.

— А родители у тебя где? — поинтересовался я. Второй раз уже захожу к нему, а дома он один.

— На юге предки! — отмахнулся он. — В санатории в Ялте. Еще неделя свободы.

Он принес картонную коробку, раскрыл. Я с удивлением стал наблюдать, как он, словно фокусник, достал оттуда несколько коробочек духов, красивую квадратную коробку «Ruby Rose»…

— Набор теней и всякой «штукатурки», — пояснил Кеша. — Румяна, пудра. Даже какая-то помада. Это мамаша из Польши привезла чуть ли не чемодан целый.

— Давай я у тебя куплю! — решил я. — Духи три штуки разные и вот эту коробочку.

— Слушай, а тебе женские сапоги югославские не надо? — вдруг спросил Кеша. — Дёшево отдам! За сотку. 39-й размер.

У maman, кажется, 38-й был. Ладно, возьму!

— Давай!

Домой я ехал с полной сумкой — Кеша выдал из своих запасов, но финансово облегченный аж на 500 рублей. Зато Светке на день рождения подарок есть, maman сапоги с косметикой разжился! Да и денег, собственно, не жалко было. Я maman еще про те десять тысяч не сказал…

На остановке поселка встретил отца с пузатой Катериной. Они ждали автобус в город. Я первым подошел к ним. Мы поздоровались. Катерина тепло мне улыбнулась. У меня сразу зачесались руки. Я открыл сумку, достал коробочку «Пуазона», протянул ей:

— Держите!

Катерина от неожиданности открыла рот, потом растерянно улыбнулась:

— Спасибо! Но это ведь очень дорого…

— Фигня! — отмахнулся я.

Отец изменился в лице.

— С ума не сходи! Ты откуда такие деньги взял?

Катерина жалобно посмотрела на меня, прижимая к себе коробочку с духами. Очень ей не хотелось их возвращать.

— Дело есть, бать! — я «перевел стрелки». — Поговорить надо.

Я вспомнил разговор в школе насчет распределения квартир и у меня сразу родилась идея. Я потянул отца за рукав.

— Давай отойдем!

— Сейчас автобус поедет! — отмахнулся отец. — У тебя горит что ли?

— Тебе квартира нужна? — спросил я в лоб.

Отец нахмурился, вздохнул:

— Все квартиры уже раздали.

— Ну, ты-то подавал заявление? — продолжал я. — Твоё заявление есть в профкоме?

— Есть, есть! — отец направился к жене. Автобус завелся, с места стоянки тронулся к остановке.

— Па! — крикнул я. — Как вернешься, зайди обязательно! Слышишь?

— Ладно!

Глава 5

Глава 5.

Дела домашние и очень приятные

Если сказать, что maman обрадовалась моим презентам, значит, ничего не сказать. Конечно, она не скакала по квартире «австралийской кенгурой» от восторга, но столько счастья на лице я у неё давно не видел.

Югославские зимние сапоги оказались маломерками, то есть пришлись впору. До этого maman таскала (иначе не назвать!) сапоги питерской (пардон, ленинградской!) фабрики «Скороход» — тяжелые, некрасивые, по форме похожие на солдатские кирзовые сапоги.

А тут… Она надела их и минут 20 ходила по квартире, не снимая.

— Надо, чтоб нога привыкла! — авторитетно заявила она.

— Ма, до зимы еще три месяца, — сообщил я. — Успеешь привыкнуть.

Не меньший восторг вызвали духи и набор теней. Maman выбрала для себя «Климу» и выпала из жизни отдельно взятой квартиры окончательно. Я почувствовал это, как только она включила весь свет в комнате, в том числе бра и настольную лампу, и села за мой письменный стол, разложив набор.

Я ушел на кухню, взяв с собой анатомический атлас, поставил чайник…

На кухню maman так и не вышла. Да и я увлекся изучением атласа, давно не брал его в руки. Я читал всё подряд, бегло просматривал картинки из расчёта, что память всё сама разложит по полочкам.

Звонок в дверь раздался совсем неожиданно. Maman первая подбежала к двери, открыла и с некоторым даже разочарованием бросила:

— Что надо?

Я подошел к двери, увидел отца.

— Я ненадолго!

Обулся и спустился с ним вниз, к лавочке. Мы сели. Отец протянул мне 50 рублей.

— За духи!

Официальная цена «Пуазона» в магазине была бы рублей 20, если бы, конечно, его продавали свободно.