Надлом (ЛП) - Крейв Элиза (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Больно.
Обхватывает пальцами мое горло. По его лицу течет кровь.
— Думаешь, можешь драться со мной, полукровка? — Ястреб наклоняется, почти тычась своим
похожим на клюв носом в мой нос.
Я полукровка. Половина чего-то. Половина того, что представляют собой они.
Ястреб медленно ведет пальцем по моей щеке, в том же месте, где я ранила его. Я открываю
рот, чтобы извиниться, чтобы задать вопрос, на который до смерти хочу получить ответ всю свою
жизнь.
Но его вопрос предупреждает мой, черные глаза жестко смотрят в лицо:
— Думаешь, можешь порезать меня, полукровка?
Он нажимает большим пальцем на мою щеку, и ноготь вспарывает кожу. Легкое жжение
начинает гореть огнем, когда он вдавливает ноготь глубже. По щеке бежит кровь, и вопросы,
начинающиеся с «кто» и «что», вянут и умирают на моем языке. Он собирается меня убить.
Словно в доказательство этого, он проводит пальцем по щеке. Моя, как сталь, кожа
вспарывается ногтем словно шелк. Взвизгнув, я пытаюсь вырваться из его хватки. Он наклоняется
вперед, излучая опасность и угрозу. Так вот как чувствовали себя мои жертвы? Беспомощными?
Взмокшими? До одури испуганными?
— Пол-Карим, нам нельзя убивать своих, — произносит главный, входя в приемную.
Да, вам нельзя убивать своих! Каких «своих» — сейчас совсем не существенная деталь.
— Но может произойти несчастный случай, — с рыком отвечает Ястреб.
Мое сердце останавливается.
— Она всего лишь полукровка. Мы скажем, что она — предатель. Что она перебежчик, —
предлагает Щекастый. Видимо, он все еще злится из-за Самсона.
— И это, кстати, может оказаться правдой, — говорит Ястреб и гладит пальцами другую мою
щеку. Его ногти сдирают кожу, и я пытаюсь вывернуться из-под них. — Иначе с чего это она
выбрала Самсона?
Перебежчик? Откуда и куда? Понятия не имею, но это мой единственный шанс.
— Я никуда не перебегала! Я просто не могла устоять! И он первым на меня напал!
Он не купился на это, и мне знакомо выражение его глаз. Он жаждет крови. Я часто видела
такие глаза у своего отражения в зеркале. Слишком поздно. Насмешка судьбы — узнать, что я такая
не одна перед самой своей смертью.
Когда мама говорила, что я особенная и уникальная, я думала, что это так и есть. К тому же, я
никогда не встречала других детей, которые могли бы поднимать машины или жевать стальные
гвозди.
Оказалось, что я такая особенная только для своей мамы. Такая же особенная, как снежинка.
Такая же особенная, как имя ребенка в школьном списке отличников.
Есть другие, такие же, как я. И они хотят меня убить.
10
Было бы неплохо меня об этом предупредить, мам!
— Пожалуйста… — не сдаюсь я. — Это правда. Я не…
— Шшш… — Голодные глаза жадно вглядываются в мои. — Правда не имеет значения, когда
ты так… вкусна. — Он наклоняется ко мне и глубоко вдыхает. Его язык влажно скользит по моей
щеке, слизывая текущую по ней струйку крови. Он ухмыляется, насмехается. Затем замирает. Его
глаза расширяются, и он снова проводит языком по моей щеке.
Его большие, злые глаза встречаются с моими.
— Ты?..
Эхо громкого удара проносится по приемной, и мы все поворачиваемся к входной двери. Она с
треском распахивается.
Похоже, кто-то решил присоединиться к нашей вечеринке.
Глава 3
Хотя гости только прибывают, а еда очень даже хороша, хозяева — полные мудаки.
Новый участник, мужчина, нагибается в дверном проёме. Ну, на самом деле не мужчина, а
человеческий подросток. Одно из самых ни на что не годных божьих созданий — большой как
взрослый и тупой как ребёнок. Эгоистичный, угрюмый, безрассудный, склонен слишком долго спать
и слишком часто жаловаться. Я тоже подросток, за исключением человеческой части.
Ему около восемнадцати. Поношенные джинсы, полинявшая чёрная толстовка под кожаной
безрукавкой. Блондин, волосы до плеч. Попытка отрастить бороду (провальная).
Вопрос на миллион долларов — на чьей он стороне? Вряд ли на моей, так как я никогда в
действительности не была командным игроком.
— Борец! — шипит один из нападающих на меня.
Слова соскальзывают с его губ не раньше, чем парень забрасывает в комнату коричневый мяч
размером с грейпфрут. Когда тот летит над нами, вошедший достаёт пистолет и стреляет в него. Мяч
взрывается, и на нас обрушивается ливень. Я ныряю за Ястреба, но на обнаженное плечо все равно
попадают капли, и оно начинает жечь. Мой захватчик кричит и корчась падает на пол: он принял на
себя основной удар разлетевшейся жидкости. Я не вижу двух других, должно быть, они спрятались
на лестничной клетке или в одном из коридоров, ведущих в главный зал.
— Ты хочешь стать едой для демонов? Беги! — кричит мне парень.
Едой для демонов? Однако это стоит обдумать в другое время. Я не нуждаюсь в дальнейшем
стимулировании и несусь к выходу. К моему спасителю.
Это необычное чувство.
Удары ботинок позади меня предупреждают о том, что один из "демонов" преследует меня.
Его когти задевают мою спину, и я проношусь мимо парня и ныряю из приемной в дверь, заставляя
моего спасителя и демона столкнуться. Они с грохотом падают в гостиную и начинают кататься,
борясь друг с другом. Я осторожно подхожу к двери, чтобы одним глазком посмотреть на действие.
Главный стоит на коленях перед своим падшим товарищем, который всё ещё корчится на
полу. Он приподнимается, но Ястреб хватается за его шею и шепчет ему на ухо. Главный в шоке
смотрит на своего друга, затем, рыкнув на меня, рисует что-то на линолеуме, и они оба исчезают в
сопровождении громкого, как удар грома, звука.
Пууф. Как-то так.
Грохочущий шум притягивает моё внимание туда, где столкнулись новичок и Щекастый.
Кушетка ржавого цвета перевёрнута, и бойцы катаются на остатках того, что когда-то было
кофейным столиком. Освободившись от Щекастого, парень подскакивает на ноги. Он достаёт из-за
ремня длинный, изогнутый и на вид неприятный нож. Я пробираюсь обратно в приемную, но
сохраняю дистанцию, взвешивая свои варианты. Закрываю входную дверь. Неважно, что я решу, я не
хочу ещё свидетелей.
ажда мести пульсирует в венах. Я хочу наказать демона. Раздавить! Убить! А больше всего
— захохотать. Утверждают, что месть — это блюдо, которое лучше всего подавать холодным, но я
нахожу ее в равной степени восхитительной и горячей. Два на одного, мы с парнем, возможно,
11
сможем его взять. Помимо всего прочего, парень сможет послужить для отвлечения внимания, когда
демон будет терзать его в клочья.
Но чувство самосохранения сдерживает меня. Я уже узнала на своей шкуре, что демоны
сильнее меня, или, по крайней мере, больше приспособлены бороться с теми, кто может дать отпор.
Так что я стою. В нерешительности.
Демон выглядит так же нерешительно, его глаза мечутся между мной и парнем, а затем
возвращаются в то место, где исчезли его друзья. Парень стоит на его пути.
— Ты же не думаешь сбежать? — дразнится он, и его голубые глаза сужаются, когда он
перекидывает нож из одной ладони в другую. — Я даже не Борец, а всего лишь ребёнок. Ты же не
боишься детей?
Рычащий прыжок, похоже, означает «нет». Двигаясь слишком быстро для обычного человека,
парень отпрыгивает в сторону, плавным движением поворачивается и запрыгивает на спину демона,
всаживая в него нож. Демон кричит, его спина выгибается, словно натянутая тетива. Парень
прижимает лицо демона к полу, обездвиживая, и кладёт свои руки на его голую шею. Чернильно-
