Ведунские хлопоты (СИ) - Билик Дмитрий (читать книги онлайн без txt, fb2) 📗
Сам же смотрел на пару и едва сдерживался, чтобы горько не усмехнуться. Ольга Никитинская, родная сестра Князя, статью в отца пошла — высокая, широкоплечая, будто даже неуклюжая. Жаль, что чужанка. Правильный хист бы из нее сильную рубежницу сделал. А так — дылда дылдой. Рядом с крохотным, чернявым, похожий на башибузука, Режь-ногой она смотрелась комично.
Это еще если не обращать внимание на уродство рубежника. Прозвище тому дали не просто так. Хист у Режь-ноги оказался непростым, «с изюминкой». И рос только тогда, когда рубежник лишался какой-то части своего тела.
Поначалу-то просто было. До второго рубца тот только на стрижке ногтей и волос дорос. А вот потом сложности начались. Пришлось Режь-ноге себя уродовать. Пока до ведуна добрался, уже и четырех или пяти пальцев лишился, и уха левого, нескольких лоскутов кожи, взамен которых теперь красовались на теле шрамы.
На пятом рубце Режь-нога, не будь дураком, пожелал, чтобы всякие увечья, которые самолично он наносил, после и исцелялись. Дед напрягся, вспоминая хитрое название, вот ведь, даже на листке куда-то себе выписывал. Точно — регенерация. Так вот, теперь мог хоть ногу себе отпилить, потом перетянуть ее, чтобы кровь не вышла вся, а после конечность отрастала. Однако былые уродства, которые до пятого рубца приобрел, с ним навсегда и остались.
Что плохо (для Деда, само собой) — верен новому Князю до судорог. Прикажи ему Святослав, крокодила бы африканского под венец повел, не то что дылду эту.
Глядел Трепов и на остальных кощеев. Смотрел с любопытством и хитрецой.
На старого Алексея Вредителя, уже не кощея — крона. Ближайшего «дядьки», если на старый лад, или телохранителя, если на новый. У того тоже хист особенный. От боли собственной повышается. Другой давно с ума бы сошел, а Вредителю будто даже со временем нравится все это начало. Правда, ничего бесследно для рубежника не проходит. Вот и теперь стоял Алексей, глядя как танцуют молодые, но на лице такое выражение застыло, будто клещами раскаленными его пытают. Интересно, если бы не договор с семьей Никитинских, смог бы предать молодого князя?
На Егора Полоумного, который промысел развивает только когда боится. Вот на этом влияние хиста еще более заметно. Стоит вдали ото всех, у двери, но от каждого шороха или звона фужера вздрагивает. Ни минуты покоя ему нет.
На Дениса Воителя, который так в ведунах и застыл. А как еще, если растешь только в том случае, если в схватке больше двух противников убиваешь? Он и так по всем войнам поездил, под пули и штыки в первых рядах пер. Говорили даже — заговоренный. В Великую Войну последние шесть рубцов взял, да так с ними и остался. А что делать, если теперь времена мирные?
На Карпа Зеркального. Этому, конечно, прозвище скорее в насмешку дали. Но и в нем суть была. Тот становился сильнее каждый раз, когда против него заклинания применяли. А повыше взобравшись, захотел так, чтобы весь вред отражался. И промысел ответил согласием.
На Юрия Жирного, который сразу на двух стульях сидел. С этим кощеем вообще все просто. Его хист растет, когда он ест. И чем еда жирнее, разнообразнее, тем больше радуется промысел.
Но видел среди рубежников Дед и тех, о ком ровным счетом не знал ничего. Многие, конечно, ведуны, только-только пятый рубец на себе примерившие. Однако если их Великий Князь на празднество позвал, значит, люди не случайные. Даже не будь этого захожего, все равно стоило на свадьбу приехать.
А между тем ждал Дед самого главного. Случая, когда со Святославом поговорить можно будет. И тем больше удивился, когда Великий Князь сам подошел. Расшаркался, вспомнил, как в детстве Трепов их навещал, да с ним играл (а Дед с детьми всегда любил возиться), да назначил ему аудиенцию на следующий день. На такое Тимофей Валентинович даже надеяться не мог.
К завтрему, умывшись, побрившись и надев самое простое платье на иссушенное тело, а на лицо маску старческой немощи, явился он в особняк Брусницыных. Даже с Богданом Ефимовичем увиделся, воеводой Питерским, да еще пару знакомцев встретил. Что не удивительно, в Новгородском княжестве многие на свадьбу съехались.
А потом и пустили его в оранжерею, где князь вместе с молодыми рубежниками что-то вполголоса обсуждал. Однако завидев гостя, быстро направился к нему.
— Тимофей Валентинович, искренне рад, что вы приехали. Великий Князь Тверской вот не смог, а вы все же нашли время!
Дед знал, что Великий Князь Тверской Дмитрий недолюбливает Святослава. За молодость, слишком скорое возвышение промысла, из-за соседства в том числе, да земельных притязаний, о которых ныне пришлось помалкивать. Но по мнению Трепова, зря Дмитрий не приехал. Да, свадьба пустяковая, это не Святослав женится, но надо же быть чуть хитрее. Как Трепов.
— У Великого Князя забот хватает, — миролюбиво ответил Дед. — Это у меня, у старика, времени много.
Великий Князь вновь стал вспоминать дела давно минувших дней. Про детство, про Деда, про отца. На мгновение они словно поменялись местами. Это обычно старики твердят, как хорошо было раньше, молодые же все норовят побыстрее поговорить о сути дела. Но ничего, Трепов терпел, видя, что мальчишке действительно доставляет это какое-то особое удовольствие. И лишь ждал, когда можно будет зацепиться за то, что выведет его в нужное русло.
— Вы всегда славились тем, что могли найти молодых и талантливых детей, — наконец сказал Святослав. И Дед понял — вот он, момент.
— Не буду скромничать, есть такое. Вот на вас, Великий Князь, я посмотрел и сразу понял, выйдет толк. Но, вы уж не обижайтесь, по-другому и быть не могло. С таким отцом и таким воспитанием. Гораздо интереснее, когда молодой рубежник без роду и племени без помощи на самый верх вскарабкивается.
— Такое редкость. Подобные люди раз в сто лет рождаются, — ответил Князь.
— Не такая уж и редкость. Надобно просто почаще подальше от Новгорода или Твери уезжать. Порой, в провинциях самородки водятся… Признаться, я даже удивлен, что вы такое говорите. Ведь у вас у самого подобный алмаз имеется.
— Разве? — взметнулась бровь у Великого Князя.
— Да. Вы уж простите меня старика, не сочтите за то, что в дела ваши вмешиваюсь…
Дед даже паузу специально сделал, кокетничая. Ждал, пока Великий Князь его разуверять начнет. И тот именно этим и занялся.
— Полноте, Тимофей Валентинович, вы друг семьи. Говорите открыто и без всякой опаски обидеть.
— Мой знакомый в Выборге был не так давно и рассказал мне о рубежнике. Обычном захожем, который и хист-то получил случайно. Так он уже ни много, ни мало ведун, хотя промысел чуть больше месяца назад взял.
— Надо же, — искренне удивился Святослав. — Впрочем, разное бывает. Случалось так, что некоторые рано ведунами становились, а до кощеев и не доросли. А бывает, что кто быстро возвышается, тот быстро и сгорает.
— Да, только не все это. Говорят, за что не возьмется — все у него получается. Законоотступника, для отлова которого вы Мишу Ткача послали, не без его помощи взяли.
— И об законоотступниках в моем государстве вы знаете, Тимофей Валентинович? — спросил Великий Князь, улыбаясь.
— Я же старый рубежник. Мне скучно. Оттого много где бывают, много чего слышу. Порой даже против воли. Но это еще не все. Среди нечисти у него знакомцев хватает. Местный леший не просто в приятелях, а друзьях. А помимо беса, что вроде бы и не новость, с ним еще лесной черт живет. Которого рубежник в карты выиграл.
После той самой неудачи, Трепов напряг свои связи и источники, чтобы навести все справки об этом самом Матвее. И довольно сильно преуспел. Оттого и ехал к Святославу с козырными картами.
— Это все любопытно, Тимофей Валентинович, но мне то что с того?
— Вы меня простите, Великий Князь, но уж знаю я о вашем хисте.
— То разве секрет? — пожал плечами Святослав. — Сложно хранить тайны, когда ты у всех на виду.
— Понимаю, как вы возвысились быстро. И понимаю, что чем дальше, тем сложнее будет.
