Архив - Шваб Виктория (читать книги онлайн полностью .txt) 📗

— Да, — отзываюсь я. — Почти.

Глава двадцать седьмая

Уэсли опаздывает.

Он должен был забрать меня в девять. Я проснулась на рассвете, и пока мама с папой не встали, стала обыскивать нашу квартиру, проверяя шаткие половицы и все подозрительные места, где Регина могла спрятать окончание сказки. Я проверила коробки в чулане, выдвинула все ящики на кухне, проверила все карнизы, но ничего не обнаружила.

Потом я разыграла представление для родителей: делая растяжку, я сказала, что вот-вот подоспеет Уэс, и мы планируем сегодня посетить Райн-парк (в студии я нашла карту, на которой в пешей досягаемости от отеля был изображен зеленый клочок земли с подписью «Райн»). Я сказала, что мы позавтракаем на пути обратно, и убедила их пойти на работу, пообещав, что буду пить достаточно воды и намажусь солнцезащитным средством.

И стала ждать Уэсли.

Но девять утра наступили и прошли без него.

Увидев тарелку с овсяным печеньем, я думаю о Никсе и о том, что у него еще можно спросить. Про Оуэна и отсутствующие месяцы.

Я даю напарнику еще десять минут, затем двадцать.

Когда наступает половина десятого, я поднимаюсь и выхожу к лестнице. Я не могу себе позволить бездельничать.

На полпути к холлу меня останавливает та самая интуиция, о которой говорил дед. Словно что-то не так. Дело в марине. Она снова покосилась. Я протягиваю руку и поправляю рамку, и слышу уже знакомое поскрипывание, будто внутри что-то болтается. Я замираю.

Я родился на севере, у моря.

Сердце бешено стучит, когда я снимаю картину со стены и переворачиваю ее. У нее двойной задник, один угол отклеился, и когда я начинаю вертеть картину в руках, что-то вываливается из-за рамы и с приглушенным стуком падает на ковер. Я вешаю картину на место и подбираю обрывок бумаги, обернутый вокруг металлической детали.

Трясущимися руками я разворачиваю бумажку и читаю…

Конец сказки Регины. Я перечитываю ее дважды и смотрю на кусок металла, вокруг которого ее обернули. Он толщиной с пятицентовую монету и такого же размера, только квадратной формы. Две стороны квадрата ровные, но на третьей осталась глубокая зазубрина, будто по ней провели ножом, а последняя заострена, как лезвие.

Я где-то все это видела, но не могу понять где. Это меня не смущает, и я наслаждаюсь чувством победы. Засунув находку в карман, я направляюсь наверх.

Оказавшись на седьмом этаже, стучу в знакомую дверь и жду, прислушиваясь к поскрипыванию инвалидного кресла в квартире. Никс управляется с дверью еще менее удачно, чем в прошлый раз. Когда ему наконец удается открыть ее, его лицо светится от радости.

— Мисс Маккензи!

Я улыбаюсь:

— Откуда вы знаете, что это я?

— Вы или Бетти, больше некому, — говорит он. — У нее парфюм, сильный, как освежитель воздуха. — Я смеюсь. — Я уже сказал ей, чтобы она перестала им поливаться.

— Я принесла вам печенье. Извините, что возилась так долго.

Он отодвигает кресло и позволяет мне подкатить себя к столу.

— Как ты можешь догадаться, — он машет рукой, — я был так занят, что даже не заметил.

Ничего не изменилось, словно передо мной застыла картинка со времени последнего визита: сигаретный пепел, шарф у него на шее. Я радуюсь, что он так его и не поджег.

— Бетти не пришла, чтобы убраться.

— Никс… — осторожно спрашиваю я. — А Бетти часто к вам приходит?

Он хрипло смеется:

— Она не моя умершая жена или воображаемый друг. Я уже стар для подобных фокусов, если вы об этом.

Я облегченно вздыхаю.

— Она приходит меня проведать, — объясняет Никс. — Подруга дочери сестры моей жены, или что-то вроде того. Я уже забыл. Она говорит, что у меня начался старческий маразм, а мне просто лень запоминать подробности. — Он указывает на стол. — Вы забыли тут книгу.

И действительно, «Божественная комедия» лежит на том самом месте, где я оставила ее в прошлый раз.

— Извините, — говорю я. — Чтение по школьной программе.

— Зачем они только это выдумали? — ворчит он. — Какой смысл в отдыхе, если вам все равно дают задание?

— Это точно! — Я пододвигаю его к столу и ставлю ему на колени контейнер с печеньем.

Он шебуршит в нем рукой.

— Здесь слишком много для одного. Вам придется мне помочь.

Взяв одно, я сажусь за стол напротив Никса.

— Я хотела вас спросить…

— О тех погибших людях, — перебивает он. — Я много об этом думал. — Он пощипывает изюм в печенье. — После вашего вопроса я понял, что начинаю забывать. Ужасно, как легко забываются подобные вещи.

— В полиции посчитали, что между этими убийствами существует связь?

Никс ерзает в кресле:

— Они не были уверены. Это выглядело очень подозрительно. Но как я и говорил, можно соединить точки между собой, а можно оставить все, как есть. Они предпочли второй вариант и оставили все в беспорядке.

— А что случилось с ее братом, Оуэном? Вы сказали, он остался здесь жить.

— Если вы хотите узнать о парне, вам лучше обратиться к коллекционерше.

Я хмурюсь:

— Мисс Анджели? — Я вспоминаю, как она крайне нелюбезно захлопнула дверь перед моим носом. — Потому что она помешана на историях и старых предметах?

Никс надкусывает печенье:

— И поэтому тоже. Но главным образом потому, что она живет в квартире Кларка.

— Нет, — возражаю я. — Я там живу. 3F.

Никс качает головой:

— Ты живешь в квартире семейства Кларков. Но они съехали сразу после убийства. А тот парень, Оуэн, не мог уехать, но и оставаться там тоже не мог. Ведь прямо в этой квартире его сестру… В общем, он переехал в свободную квартиру. И теперь там живет эта Анджели. Я бы не знал этого, но несколько лет назад она зашла ко мне сразу после того, как переехала. Ее интересовала история здания. Если хочешь больше узнать об Оуэне, тебе стоит спросить ее.

— Спасибо за подсказку, — поднимаюсь я.

— Спасибо за печенье.

И тут распахивается входная дверь. На пороге стоит женщина средних лет. Никс нюхает воздух.

— О, Бетти!

— Лукиан Никс, тебе нельзя есть сладкое!

Она бросается к Никсу, и в кутерьме из крошек, изюма и ругательств я тихонько ускользаю прочь. На Архивном листке в моем кармане скребутся новые имена, но им придется немного подождать.

Спустившись на четвертый этаж, я прокручиваю в голове все, что могу сказать мисс Анджели, чтобы уговорить ее впустить меня. С того раза как она захлопнула передо мной дверь, мы встречались лишь однажды, и она удостоила меня коротким сухим кивком.

Я прикладываю ухо к ее двери и ничего не слышу.

Затаив дыхание и не теряя надежды, стучу. Тишина.

Я проверяю дверь, но она заперта. В расчете вскрыть замок я похлопываю карманы в поисках невидимки для волос или пластиковой карточки. Спасибо деду за то, что посвятил отдельный день обучению взламывать замки.

Но, может, это не понадобится. Я отступаю, чтобы проверить дверь. Мисс Анджели выглядит рассеянной, а, судя по захламленности ее квартиры, еще и забывчивой. Наверняка она часто теряет ключ. Дверная рама достаточно узкая, но наверху образует что-то вроде неглубокой полочки. Встав на цыпочки, я провожу кончиками пальцев. Они касаются чего-то холодного и металлического, и вскоре к моим ногам падает ключ.

Как здорово, что люди могут быть такими предсказуемыми! Подняв ключ, я вставляю его в скважину, отпираю замок, и дверь распахивается, ведя в гостиную. Я перешагиваю через порог и застываю от изумления. Я уже и забыла, сколько же здесь вещей. Ими уставлены все подходящие поверхности. Они свалены на полках, шкафах, столах и даже на полу. Мне приходится лавировать между башнями из вещей. Удивительно, как массивная мисс Анджели умудряется проходить здесь, ничего не задев.

Планировка здесь такая же, как и в 3F, — с открытой кухней и коридором, ведущим в спальни мимо гостиной. Я медленно иду вперед, заглядывая в каждую комнату и убеждаясь, что в квартире точно никого нет. Каждая комната забита антиквариатом, и я не могу понять — из-за беспорядка или из-за того, что я проникла сюда незаконно, — но я не могу избавиться от ощущения, что за мной следят. Кто-то преследует меня, дышит в спину, и когда в гостиной раздается шорох, я поворачиваюсь, чтобы встретиться лицом к лицу с мисс Анджели.