Если бы я был вампиром. Дилогия - Кош Алекс (библиотека книг .TXT) 📗

– Да, весёлый был парень, – согласился Кельнмиир. – Любил хорошие шутки и при этом был весьма умён.

Возникла короткая пауза.

– И этот перстень, надетый на тебя, так же сыграл роль катализатора, – наконец продолжил Ромиус.

– То есть я закончил вашу начальную школу? – удивился я.

– А толку? – усмехнулся Ромиус. – Ученические перстни лишь развивают способности, а не учат ими пользоваться…

– А зелёный перстень, а глаз на стене?! – перебил я.

– Какой глаз? – отвлечённо спросил Кельнмиир, явно размышляя о своём. – Ученические перстни всегда красные, потому что используют силы сферы огня. Они не могут быть зелёными.

Я растерялся.

– Я же рассказывал уже…

– Э?э?э, Виктор, да ты уже заговариваешься. Когда ты такое говорил? – повертел пальцем у виска Кей.

Такого я от них не ожидал. Никто почему?то не слушает меня, когда я говорю о зелёном глазе на стене. Даже внимания на него никто, кроме Ланы, не обратил. Да и она потом, как мне кажется, забыла об этом.

Поэтому я обиженно засопел, но больше спорить не стал.

Кельнмиир и вовсе меня не слушал, а продолжал рассуждать:

– Дальнейшие события объясняются довольно легко. Способности Вельхеора передавались достаточно быстро, но всё же были растянуты во времени. А проявлялись они лишь при соответствующих раздражителях. Реагировать на рефлексы тело Виктора ещё не могло, потому что для этого нужно полное слияние души и тела, то есть чтобы энергетические выбросы происходили вследствие физических раздражителей. Например, замахнись ты на меня сейчас, – и ещё до того, как ты поймёшь, в чём дело, ты будешь лежать на полу. Моё тело и душа будут работать вместе и реагировать на всё уже закреплёнными рефлексами. Собственно, как ты помнишь, Искусство и является искусством владения телом и рефлексами. Это программирование рефлексов и тела, чтобы использование энергии проходило без участия медлительного мозга. А поскольку твоё тело и душа Вельхеора ещё не были настолько связаны, твоё тело реагировало лишь на чувственные раздражители, свойственные Вельхеору. Злость, раздражение и любопытство – вот три чувства, которые движут Вельхеором. И именно на эти чувства, испытываемые тобой, уголки души, уже принадлежащие Вельхеору, и реагировали. Если это была злость, то у тебя увеличивалась сила и ловкость; если досада, то ты неожиданно начинал читать чужие мысли и даже влиять на них; если любопытство, то ты мог замедлять время. Хотя, конечно, всё это очень расплывчато, ведь обычно человек испытывает несколько чувств одновременно. Этакий коктейль из чувств, на который частицы души Вельхеора реагировали по?разному, в зависимости от ситуации. А уж умереть телу Виктора Вельхеор дать никак не мог и поэтому восстанавливал его снова и снова.

– Да он же просто гений, – громче, чем следовало бы, сказал Кей.

– Злой гений! – поправил Кельнмиир, и опять в его глазах промелькнула лютая злость, но тут же скрылась за насмешкой. – Тем более что он упустил слишком многое, видимо, торопился. Интересно почему… – Он замолчал, уйдя в размышления.

Я же, борясь с желанием спать, пытался понять, каким образом этот Вельхеор разделил свою душу на маленькие кусочки и почему я не ощутил в себе ничего подозрительного? Стоп. Почему не ощутил? Ощутил. Перед использованием способностей Вельхеора я всегда испытывал жуткую злость, даже мысли в голове были какие?то странные и явно не похожие на мои обычные мысли. Даже когда в парке, убив трёх человек, я наслаждался кровью и называл их «жалкими людишками». На само убийство трёх человек я среагировал не так, как должен был. Мне было всё равно. Я только один раз со смешком подумал, что теперь я убийца, и всё! Даже раскаяния не испытывал. А ведь у этих троих были родители, а возможно, и семьи. Какой ужас…

– Идём дальше, – ворвался в мой мозг голос Ромиуса. – Опираясь на предыдущие размышления, когда Виктор первый раз потерял контроль над телом, Вельхеор перешёл к завершающей стадии. Он пытался перехватить контроль над телом. Причём при этих попытках тело почему?то умирало. Лишь душа Виктора продолжала жить и следить за всем происходящим вокруг. По каким?то причинам Вельхеор не смог завладеть телом Виктора сразу. Получилось у него это лишь с третьей попытки. Виктора в этот момент каким?то образом перебросило сюда. Теперь вернёмся к основному вопросу: как вернуть Виктора в его тело?

– Всё просто, Виктору нужно всего лишь пройти по пути Вельхеора и выкинуть его из своего тела, а здесь этого поганца уже будем ждать мы, – подсказал решение Кей.

– Ага, – серьёзно кивнул Ромиус. – Виктору нужно всего лишь стать вампиром, затем пройти обучение в Школе Искусств, стать Мастером и провести пару сотен лет за исследованиями. Не забывай, чтобы стать вампиром, ему потребуется ещё около двух сотен лет.

– Двух сотен? – удивился я. – А мне казалось, что одного укуса достаточно, чтобы стать вампиром.

– Одного укуса?! – Кельнмиир расхохотался. – Может, ещё и одного прикосновения? Укус, конечно, нужен, но это лишь первый шаг на пути к вампиризму.

– То есть? – не понял я.

– Укус вампира действует на душу, как укус не очень ядовитого паука на тело. Если тело здорово, то с лёгкостью перенесёт это и не заметит, если больное или ослабленное, то тут уж как получится. В любом случае на это нужно время. Так же и укус вампира. Если человек чист душой, то душа не пострадает, а вот если в душе человека достаточно черноты, тут уж берегись. Душа начнёт медленно чернеть, и если человек ничего не сделает, то станет очередным монстром.

Молчавший до этого Кей передёрнулся после слова «монстр» и спросил:

– Монстром? И вы так легко говорите о себе подобных?

– А что остаётся делать? – вздохнул Кельнмиир. – Это правда. Почему вампир не выносит дневного света? Потому что этот свет чист по своей природе и тёмная душа вампира этого не выдерживает. Наш клан не столь кровожаден, как Хеор или Сеон, наши души не полностью поражены грязью, но этого достаточно. Единственное, чего я не знаю, это о душах клана Ноос. Они закрыты непроходимыми барьерами, и непонятно, то ли они настолько мало поражены вампиризмом, что могут переносить солнце, то ли их души настолько черны, что даже солнце не может принести им очевидный вред. Поэтому я и вступил в бой с одним из них в надежде, что рано или поздно во время драки он откроется. Но он так и не открылся. Поэтому и проиграл. Он до последнего момента держал барьер, тратя на него половину всей своей энергии. Мне ничего не оставалось, кроме как убить его, ведь из боя может вернуться только один.

– Получается, что вернуться домой я не смогу? – обречённо спросил я.

Кельнмиир промолчал, а Ромиус нехотя произнёс:

– Может быть, способ и есть, но я его пока что не вижу. Будем думать. Для этого я и созвал Ассамблею…

– Которая наверняка сейчас решает судьбу Виктора, чтобы Вельхеор не смог вернуться обратно, – перебил его Кельнмиир.

– …И для этого я обратился к Кельнмииру, – закончил Ромиус.

Я уже откровенно зевал, размышляя над тем, можно ли положить голову на стол и уснуть. В ушах стоял звон, а разговор доносился как бы издалека.

– Слушайте, да что же это вы? – встрепенулся Кей. – Мы же гуляли с самого утра, а сейчас первый час ночи. Виктор же не Ремесленник и уж тем более не вампир. Ему ведь, как любому нормальному человеку, спать нужно.

Я виновато улыбнулся и снова откровенно зевнул.

– Ну, вы тогда посидите, а я провожу Виктора в комнату для гостей, – встал с кресла Кельнмиир. – А через пару минут мы продолжим наше обсуждение.