Путь волшебника - Адамс Джон Джозеф (читать полную версию книги .TXT) 📗
Джерайс посмотрел на густой белый мех и растянул губы в высокомерной улыбке.
— Волчья шкура? Признаться, не ожидал. Я думал, это будет снадобье или заклинание.
— Нет, — ответила Серая Элис. — Это шкура оборотня.
— Оборотня? — Рот Джерайса странно скривился, а сапфировые глаза блеснули. — Что ж, Серая Элис, ты исполнила просьбу государыни Мэланж, но подвела меня. Я не стану платить за неудачу. Верни мой камень.
— Нет, Джерайс. Я заработала его.
— Но как же моя просьба?
— Ты получил то, чего хотел, а я обещала именно это. — Ее серые глаза встретились с его глазами без трепета. — Ты полагал, что моя неудача поможет тебе исполнить истинное желание, а мой успех обречет тебя. Но ты ошибся.
— Каково же мое истинное желание? — Джерайс выглядел удивленным.
— Государыня Мэланж, — ответила Серая Элис. — Ты был всего лишь одним любовником из многих. Но жаждал большего. Ты хотел быть единственным. Ты стоял на второй ступеньке в ее душе и знал это. Теперь я все изменила. Возвращайся же к ней и вручи то, о чем она просила.
В тот день, когда Джерайс Синий опустился на колени перед своей возлюбленной и подал ей белоснежную волчью шкуру, в замке на горе раздались горькие рыдания.
Но когда плач смолк и высохли слезы, она взяла широкий белый плащ и, капнув на него кровью, научилась превращаться. Не такого союза желала она — но лучше уж такой, чем никакого.
С тех пор Мэланж каждый день блуждает по зубчатым стенам замка и склону горы, а горожане утверждают, что слышат, как она воет от горя.
А Джерайс Синий, обвенчавшийся с государыней через месяц после возвращения Серой Элис из Потерянных земель, днем сидит около безумной женщины в большом зале замка, а ночью запирает двери, спасаясь от горящих красных очей. Он больше не ездит на охоту, не веселится с друзьями, не ищет любви.
У Серой Элис можно купить все, чего душа желает, но я тебе этого не советую.
Дэвид Барр Кертли
РОДОВОЕ ДРЕВО
Дэвида Барра Кертли можно представить читателю как один из самых новых и необычных голосов научной фантастики. Его работы часто появляются на страницах «Realms of Fantasy», также он отдавал рассказы в журналы «Weird Tales» и «Intergalactic Medicine Show», в аудиожурналы «Escape Pod» и «Pseudopod», в антологии «New Voices in Science Fiction», «The Dragon Done It» и «Fantasy: The Best of the Year». Ранее я включал его труды в свои сборники «Нежить» («The Living Dead») и «Когда мертвые оживут» («The Living Dead 2»), а еще в мой онлайновый журнал фантастики «Lightspeed». Кроме того, Кертли — совладелец (со мной) интернет-ресурса «The Geek’s Guide to the Galaxy».
Дома на деревьях нравятся всем. В таких жили наши далекие предки, и, возможно, в нас говорит голос крови. В Папуа — Новой Гвинее до сих пор существует племя, которое строит хижины на деревьях, прячась от воинственных соседей. В настоящее время эти дома скорее элемент роскоши и эпатажа и уж точно не то, с чем вам предстоит познакомиться в следующем рассказе.
«Как-то раз я навестил свою бабушку, — вспоминает Дэвид Кертли. — Она работала с компьютерной программой „Создатель родового древа“. Я глянул на экран и сразу же увидел идею рассказа — настоящее дерево с кучей родственников, каждая ветвь принадлежит отдельной семье этого клана. (Кстати говоря, интересные фэнтезийные идеи довольно часто возникают именно из литературных метафор.) Я попытался развить эту мысль: а что было бы, если бы после гибели определенной семьи засыхала и отваливалась ветка, на которой та семья жила? Вокруг этой идеи сразу же стали складываться всевозможные конфликты. Трудно выдумать фэнтезийную тему, которая бы до тебя не использовалась миллион раз, но эта была именно такая, о какой я раньше никогда не слыхал. Правда, потом потребовалось много времени, чтобы продумать все мелочи и нарисовать подробную схему».
Саймон Архимаг ехал верхом сквозь сумеречный лес. На боку у него висела шпага. Волшебник на ходу бормотал заклинание, убивая каждого комара, вздумавшего к нему приблизиться.
Свернув на узкую тропу, что вела прямиком к его дому, он оглянулся и заметил в некотором отдалении всадника. Поскольку в этих краях никто, кроме Саймона, не обитал, он справедливо рассудил, что преследуют именно его. Опустив ладонь на рукоять шпаги, свободной рукой Архимаг начертал в воздухе пентаграмму — и вот боевое заклинание готово к применению.
Всадник приближался. На нем была свободная белая рубаха и шляпа, украшенная перьями. Полутьма не позволяла различить его черты, но он не проявлял враждебности. Наконец Саймон узнал Бернарда.
Когда преследователь поднял коня в рысь, Архимаг окликнул его:
— Брат!
Из всех родственников-мужчин Саймона Бернард был самым младшим и, возможно, самым любимым, хотя это не имело никакого значения. Казалось, Бернард совсем не изменился — все те же густые каштановые волосы и прямой взгляд. Ну, может быть, немножко располнел.
— Как ты меня нашел? — спросил Саймон.
— Магия, — пояснил Бернард не без гордости. — Ты, знаешь ли, в семье не единственный волшебник.
— Конечно не единственный, — слегка улыбнулся Саймон. — Просто я — самый лучший.
— Бездоказательно! — рассмеялся Бернард и взглянул на тропу. — Ты живешь поблизости?
Игра окончена. Семья наконец-то обнаружила Саймона.
— Верно, — ответил он.
— Тогда не откажи в гостеприимстве, брат. Нам нужно побеседовать.
— Хорошо, — помедлив, ответил Саймон и кивнул на тропинку: — Туда.
Тропа вела вверх по косогору. Лошади шумно вздыхали и фыркали.
— Не хочешь ли рассказать, почему подался в бега? — спросил Бернард через некоторое время.
— Не уверен, — ответил Саймон.
— Мы волновались за тебя.
Саймон взглянул на небо.
— Моя ветвь еще там, я прав? Вы знали, что у меня все в порядке.
— Мы знали, что ты жив, — возразил Бернард. — Но ты мог заболеть или угодить в темницу…
— Не угодил.
— Это я вижу, — вздохнул младший брат. — И верно, твоя ветвь все еще там. Мама содержит ее в порядке, будто ты только что уехал. Она скучает по тебе, Саймон.
— Как пить дать скучает.
Бернард надолго замолчал. Потом спросил:
— Чем же, дьявол дери, ты промышлял все эти годы?
Саймон не отвечал. Они въехали на вершину холма. Ниже расстилался посеребренный луной луг. Архимаг ждал, когда же Бернард заметит дерево.
И дождался.
— Это твое? — охнул младший брат.
— Да. — Саймон не сдержал усмешку. — Это мое.
Ствол необхватного дуба, казавшегося густо-синим в темноте, опоясывали круглые оконца, из которых лился теплый свет.
— Боже мой! У тебя получилось! — Бернард в изумлении пялился на дерево. — Ты справился, чокнутый каналья! Глазам своим не верю.
— Придется поверить. — Саймон пришпорил коня. — Пойдем, я все покажу. Посмотришь, что удалось твоему умному старшему брату.
У дерева они спешились и повели лошадей в сводчатый проход в широченном комле. Справа и слева над головами мрачно вздымались черные узловатые корни. Саймон взмахнул рукой, и поднялась решетка, сплетенная из толстых терновых ветвей. Хозяин с братом прошли в конюшню, где расседлали лошадей и задали им корм, а оттуда поднялись по широкой лестнице, освещенной настенными канделябрами, которые сияли магическим огнем. Все вокруг состояло из дерева, измененного заклинаниями, дерева, что оставалось живым и продолжало расти. Лестница привела их на кухню, где Бернард тут же сделал себе сэндвич и уселся на подоконник.
— Отличное дерево, брат, — проговорил он. — Но пока еще… скажем так, мелковатое. Ты согласен? По сравнению с нашим семейным, на которое и ты имеешь неотъемлемое право.
Опираясь плечом о дверной косяк, Саймон остановил его жестом.
