Я родилась пятидесятилетней...(СИ) - Веселая Мария (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Картинная галерея нового, но очень талантливого художника, друга Кальяса, Шарля Савойарди. Публика собралась самая разнообразная, но взгляд грека почему-то зацепился за одну фигуру. В толпе медленно, от картины к картине прогуливается ребенок с очень серьезным выражением лица. Наконец девочка остановилась у полотна с уходящим в закат кораблём. Молодой человек тихо подошёл к малышке, внимательно рассматривающей позолоченные волны.
— Милая, ты потерялась?
В его голосе звучала откровенная забота.
— Да, — тихо, пожав плечами, молвил ребенок. — Но потеряться в искусстве не так страшно, как потеряться в собственной душе, верно?
На секунду решив, что это глупый розыгрыш друга, Кальяс начал оглядываться в поисках шутника. А девочка в меланхоличной задумчивости продолжила:
— Пожалуй, я куплю эту картину. Есть в ней приятная аллегория. На закате кончается день, но не Путь… Да, опредёленно, я буду смотреть на эту картину и перечитывать Сабатини…
Удивлённый Кальяс во все глаза смотрел на девочку, которой дал бы максимум семь на вид, не зная, смеяться, злиться на розыгрыш или бояться…
Потому что, когда она обернулась и внимательным взглядом окинула обескураженного парня, он понял, что так играть нереально…
— Вы все ещё здесь, молодой человек? — девочка с глазами взрослой женщины улыбнулась и протянула ему руку для знакомства. — Тогда мы подружимся… Меня зовут Белла. Вы бы не могли меня познакомить с автором этой картины?
— А, может быть, это я? — решил проверить сообразительность новой знакомой начинающий стилист, касаясь тёплой ладошки.
Странный ребёнок смерил его внимательным взглядом, а потом покачал головой:
— Нет, вы личность творческая, но, безусловно, не Шарль Савойарди. Даже если это псевдоним, то он целиком французский. Парижский шарм чувствуется в работах, это как легкая ностальгия по Родине… Неуловимый флёр, который абсолютно отсутствует в вашем образе.
Со спины девочки к Кальясу подошёл удивлённый хозяин выставки, слышавший последние слова:
— В чём дело, mon ami? Кто эта юная мадемуазель?
Пока грек пытался выдавить из себя объяснение, малышка просканировала цепким взглядом живописца, не упустив из внимания его обращение, пальцы со следами краски, выглядывающий из правого кармана цветного пиджака блокнот с вечными набросками… И Бог знает ещё какие детали, позволившие ей сделать однозначный вывод:
— Вonjour, monsieur Savoiardi. Je m’appelle Bella, — Шарль не совсем ожидал услышать столь беглый французский от этой маленькой девочки, которая с серьёзным выражением вежливой заинтересованности пожала его случайно протянутую руку. — К сожалению, мой французский оставляет желать лучшего, месье, но, думаю, договориться о покупке этой картины нам удастся и на английском.
«Это розыгрыш Кальяса, я уверен», — думал Савойарди.
«Шарль сам в ужасе», — думал грек, понимая, что такое неординарное знакомство однозначно располагает к дружбе и обещает новые открытия.
— Тебя подвезти, дорогая? — мои воспоминания прервал Роб. Кажется, он спрашивал не первый раз, так как в его глазах я увидела некоторое нетерпение.
— Да, это было бы кстати. Спасибо.
Спустившись, мы чуть не попали под мелко моросящий дождь. Дедушкин шофёр услужливо встретил нас с зонтом. Благодарно кивнув пареньку, который официально был старше меня лет на семь точно, я села в машину, но что-то заставило меня обернуться. Сквозь тонированное стекло заднего вида я видела тяжёлый взгляд нового партнёра, который, скрестив руки, стоял под козырьком здания и сверлил глазами машину Роба.
Пожалуй, завтра можно будет и погладить этого тигра, но уже не против шерстки и не чугунным утюгом, — решила я, выбрасывая мысли об этом мужчине из головы.
Если бы я знала, что «завтра» наступит так рано…
Сначала мы заехали за моим греком, там он заставил меня переодеться в более привычный вид и даже заплёл мне косу, потому что от влажного воздуха локоны перестали держать свою форму, а он, как чокнутый перфекционист, не мог терпеть ни малейшей небрежности в образе.
— Боже, ты меня как на парад собираешь…
— Какой парад? — не понял друг иронии.
— Парад Победы в России, например… Хотя, сегодня я себя реально чувствовала, как под дулом автомата.
— Белла, я тебя, конечно, обожаю, но ты иногда такая странная… — Кальяс закатил глаза, постукивая кисточкой румян по запястью, от которой я морально подготовилась уворачиваться. — Ты слишком бледная, детка. Как ты умудрилась такой остаться в жарком Финиксе? Если бы я не наблюдал за твоим ростом, то решил бы, что Шарль был прав, когда изобразил тебя в образе упырицы Клодии из «Интервью с вампиром».
— Он закончил ту картину? — я удивилась настолько, что он воспользовался ситуацией, чтобы накрасить правую скулу, теперь придётся либо заново умываться, либо позволить ему закончить. — Скажи, что он не сделал из меня блондинку!
— Сама всё увидишь! — смеясь, отрезал стилист, ловко завершая макияж.
Если честно, то я сомневалась, что мы успеем на официальное открытие, так как время было уже довольно позднее, но Кальяс совершенно не торопился на мероприятие и только посмеивался, когда я задавала вопросы о тех или иных общих друзьях.
Роб вызвался проводить меня, хотя обычно редко посещал эти богемные мероприятия.
Стоило нам зайти в главный зал, как мне показалось, что я сейчас не только ослепну от внезапной фотовспышки, но и оглохну, потому что совсем рядом со мной вдруг прогремел гром знакомых голосов:
— Сюрприз, Белла!
— Господи, это что такое? — я ошарашенно обводила взглядом толпу улыбающихся друзей…
Морти, Сальва, Данка, Шарль, Аюши, Зарина…
Кальяс выдавил из себя смущённый смешок, сдав организатора этого чудесного безобразия:
— Ну, твой дед ждал тебя и готовился. Ты думаешь, что я случайно оказался без клиенток в вечер субботы? Ой! — Роб отвесил предателю подзатыльник.
Я захохотала, а со всех сторон послышались такие же счастливые визги-писки, сквозь которые прорывался не менее весёлый голос Кальяса, предупреждавшего всех, что у меня больная рука.
Здоровяк Морти первым попытался стиснуть меня в объятьях, но его кроха жена Сальва ущипнула его пониже спины и тут же расцеловала меня в обе щеки. Я же с удивлением и восторгом заметила её заметно округлившуюся фигуру, которая мягко намекала на будущее прибавление в их весёлом и дружном семействе.
Данка, накручивая прядь на палец, быстро щебетала что-то про шикарный новый бар возле её дома, в который нам всем непременно нужно зайти. В другой руке эта девушка, которая прекрасно чувствует себя, только если она подшофе, держала бокал с шампанским.
Шарль, со своим грассирующим «р», восклицал, как шерочка в моём лице хорошела:
— Tu es tombée amoureuse? — спрашивал он меня, как будто бы влюблённость могла объяснить любые перемены, что произошли во мне.
— Конечно, давно и взаимно, mon cher, — улыбалась я ему. — Я люблю жизнь и влюблена в неё! А как же её не любить, когда у меня есть все вы?
Скромная Аюши молчаливо улыбалась, но и в её глазах я видела, что она по мне скучала. Рядом с ней стояла Зарочка, в её взгляде читались тысячи вопросов, которые она хотела задать мне… Конечно, не сейчас, но я обязательно поделюсь с ней новостями.
Почти все мои друзья, которыми я обросла в свои редкие приезды в Нью-Йорк, были рядом. Я благодарно, но понимающе улыбнулась деду:
— Доктор Форстрид с женой не смогли приехать, да?
— Мардж не дозвонилась до них… — Роб беспомощно развёл руками.
— И до миссис Хьюманд с её братом… — многозначительно протянула я, её брат был эндокринологом, так что понятно, почему «Мардж не дозвонилась до них».
— Кажется, я слышал, что они уезжали из города, хотя, возможно, это просто слухи…
По моему деду плачет сцена. Такой талант. Но я была рада даже этому, не надеясь организовать самой такую встречу…
— Белла, пойдём, ты должна это увидеть! — Кальяс повёл меня в сторону портретов.
