Цветок Фантоса. Романс для княгини (СИ) - Фейгина Наталия (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
– Их задача?
– Силовая поддержка операции.
Полковник кивнул. Выделять людей для силовой поддержки магов ему уже приходилось, но вот поддержка для Змея… С другой стороны, кто в здравом уме будет пахать на призовом скакуне? Вот на рабочих лошадках – пожалуйста. А в том, что армейские офицеры – лошадки рабочие, не поспоришь. Особенно с теми, чьи полномочия позволяют поднять по тревоге весь полк.
– Когда?
– Завтра, к пяти часам вечера они должны явиться в наш дом.
Полковник согласно кивнул. До пяти часов завтрашнего вечера он всяко успеет послать в штаб вестник и получить подтверждение от Белицкого.
– И ещё, – Задольская лукаво улыбнулась, – к взводу должны быть прикомандированы корнет Слепнёв и штабс-ротмистр Кваснёв.
– Откровенно говоря, – полковник слегка нахмурился, – я сомневаюсь в разумности этого шага.
– А вы напомните господам офицерам, – девушка вновь лукаво улыбнулась, – что по Уставу дуэль во время исполнения служебных обязанностей рассматривается как измена.
– Не могу поверить, что такая очаровательная девушка знакома с Уставом! – полковник не смог скрыть удивление.
– Я знакома со своим братом. А он знает не только Устав, – рассмеялась Задольская. – И знает, что делает.
Лепесток 12
– Да будет твоя дорога долгой, тётушка Фатха, а путь лёгким, – сказал Радх, входя в домик Фатхи.
– Входи, мальчик. В моём возрасте, – со вздохом ответила хозяйка, – путь не может быть лёгким, да и на долгую дорогу времени не осталось. Дороги не для стариков, а для молодых.
Радх обеспокоено посмотрел на неё, заметив, как осунулось за время его недолгого отсутствия морщинистое лицо.
– Тогда я, тётушка, пожалуй, запишусь в старики, – заметил он, присаживаясь рядом с ней. – За последнюю пару дней я провёл в седле больше времени, чем за целый месяц.
– И тебе это пошло на пользу, мой мальчик, – сказала Фатха.
Радх хотел было возразить, сказать, что устал, но вдруг понял, что она права. Куда больше он устал от предсказуемой размеренности спокойной жизни, от дней, неотличимых один от другого.
– Ну, не тяни, рассказывай, – приказала старуха. – Ты нашёл Тринха?
– Да, тётушка, – лукаво улыбнулся томалэ. – Он просил передать тебе, что нынешние вертихвостки не стоят и одной оборки твоих юбок.
– Старый прохвост! – фыркнула старуха, но видно было, что ей приятно это слышать. Глаза Фатхи на миг затуманились, словно привет от старого друга – да и друга ли? – вернул её в молодость.
– У Тринха мёд на языке, да нож в кулаке, – проворчала она. – Но ты к нему не за сладкими речами ездил.
– Нет, – усмехнулся Радх. – За горькими. Мудрые речи редко бывают сладкими.
– И что же мудрого он сказал? – спросила Фатха.
– Холодное железо сильнее горячей крови, – ответил Радх.
И положил на столик перед тётушкой железный кругляш размером с монетку. Тринх провозился над ним почти целую ночь, взяв гостя в помощники. Радх пел до хрипоты, повторяя слова за старым кузнецом, пел над сырым железом, потом над раскалённым металлом на наковальне, и над остывшим, на котором под руками Тринха возникал затейливый узор.
Старуха взяла вещицу и поднесла поближе к лицу, разглядывая замысловатый рисунок, вырезанный на ней.
– Смотришь, да не видишь, – пробормотала она. – Хороша штучка. Потом выудила из-под своих бессчётных юбок тонкий шнурок и попыталась вдеть его в дырочку, пробитую в кругляше. Но руки её дрожали, и непокорный шнурок то и дело ускользал от неё.
– Совсем я слепа стала, – вздохнула Фатха.
– Это не беда, – ответил Радх, забрав у старухи амулет. Одним движением томалэ нацепил его на шнурок.
– Не беда, – кивнула Фатха, – а старость.
Тут в дверь нетерпеливо постучали, потом она распахнулась, и в комнату заглянули сразу три хорошенькие головки. Какое-то мгновение девушки переглядывались, подталкивая друг друга. Потом одна из них решилась:
– Как поживает Роза, бабушка Фатха? – выпалила она.
– Роза спит, – ответила старуха. – И будет спать до утра. А теперь брысь отсюда, балаболки!
Дверь захлопнулась, и из-за неё донеслись приглушённые смешки.
– Уже третий раз за сегодня, – покачала головой Фатха.
– Что-то никогда не замечал за девушками большой привязанности к ней, – удивился Радх. Из-за высокомерия и готовности видеть соперницу в каждой встречной красавицу в таборе не любили.
– Это любовь не к Розе, – усмехнулась старуха, – а к рубликам гостей, желающих узнать о ней. Но узнают они только то, что велел говорить Тали.
– Он заходил к тебе? – встрепенулся Радх.
– Нет, – ответила Фатха. – Прислал вестника, велел держать Розу спящей до завтрашнего вечера.
– Вестника?
Вестники, мгновенно перемещающиеся на любые расстояния, были роскошью, доступной только избранным. С другой стороны, доверенное лицо княгини Улитиной, одурачившее самого Охотника, и было самым, что ни на есть избранным.
А в том, что Охотник был одурачен, Радх не сомневался. Он видел это собственными глазами. Тали недаром советовал не оборачиваться. Только и теперь, повторись всё снова, Радх не удержался бы от того, чтобы ещё раз не обернуться, ещё раз не взглянуть туда, где гарцевала ожившая сказка – лунная кобылица. Солнечных зайчиков хоть раз видел каждый, а вот воплощённых лунных кобылок – единицы. И Радх, в жизни которого было две страсти – женщины и лошади, нет, пожалуй, что даже лошади и женщины, сказал бы, что не видел создания прекрасней, чем эта маленькая кобылка, с шерстью, мягко серебрящейся в лунном свете. Сказал бы, если б смог оторвать взгляд от оседлавшей её девушки. Всякий знает, что лунные кобылицы не подпускают к себе людей, не говоря уже о том, чтобы позволить оседлать себя. И потому нагая всадница, которую Радх видел лишь со спины, могла быть лишь мороком, иллюзией.
Но сколько томалэ не убеждал себя в иллюзорности красавицы, стоило закрыть глаза, и она вставала перед ним, как живая. Он видел длинные чёрные волосы, струящиеся по спине, и по-мальчишески узкие бёдра. А во сне Радх верхом на Ветре всё мчался и мчался за ней по бесконечному лугу, то нагоняя, то вновь отставая.
– Вестника, – насмешливо подтвердила старуха, выдёргивая его из паутины мыслей. – Птичкой чирикнул под ухом и – фьють – упорхнул. Проснись, парень!
Она внимательно посмотрела на собеседника и решительно протянула ему амулет.
– Вот что, мальчик. Бери-ка его себе. Чувствую я, что тебе он скоро понадобится.
Никто из томалэ не спорил с Фатхой, когда та говорила «чувствую». Её предчувствия никогда не обманывали, но Радх не удержался от вопроса:
– А как же Яшка?
– Тали обещал о ней позаботиться, – ответила Фатха. – Он заберёт её завтра.
– А до завтра? – спросил Радх.
– Силы у меня уже не те, – усмехнулась Фатха, – но ещё день позаботиться о девочке и защитить её я смогу.
– Защитить? От кого? – насторожился Радх.
– От того, кто украл её у родителей восемь лет назад, – ответила старуха. Радх вспомнил кареглазую кроху в испачканном шёлковом платьице, вышедшую из темноты на поляну, где устроились на ночлег томалэ. В её взгляде не было страха перед незнакомыми людьми, только любопытство.
А когда Фатха подошла к ней и спросила «кто ты?», малышка гордо ответила «Яська!».
О чём говорили старейшины в ту ночь, Радх не знал, но утром Яську-Яшку переодели, сняв нарядное платьице, и у Фатхи стало на одну внучку больше.
За все эти годы старуха ни разу не упоминала о той ночи.
– Он знает, что она жива? – нахмурился Радх.
– Да, – кивнула старуха. – Как я знаю, что клубок от моего вязанья закатился под лавку. Мне не видно, но нитка тянется. Вот и к Яшке привязана невидимая нитка. Толстая чёрная нитка. – Фатха снова помолчала, подбирая слова. – Которую привязал тот, кто спрятал малышку в лесу.
– Спрятал?
– Не сама же она туда забрела, – усмехнулась старуха. – Спрятал, чтобы потом найти. И, похоже, несмотря на все мои усилия, нашёл.
