Нежное создание 2 (СИ) - Штиль Жанна (книги регистрация онлайн .txt, .fb2) 📗
Ника чертыхнулась. Провожать компаньона не пошла. С горечью смотрела на остатки медовика и серебряную ложечку, лежавшую на краю десертной тарелки гостя.
Кэптен сто раз прав. Как бы сильно ни хотелось, а в кратчайшие сроки встать на ноги не получится. Придётся туже затянуть пояс и потерпеть год, другой.
«Может, не упрямиться? Уступить?» — девушка всхлипнула; по щеке скатилась слеза; в груди защемило.
Продажа вина на розлив — прибыльный бизнес. Пусть по вечерам в кофейне местные благородные господа пьют вино и пиво, закусывают вкусными бутербродами, общаются. Всё же они культурные люди — не сброд с городской окраины.
Только что-то говорило об обратном. Не всякий подвыпивший аристократ может себя контролировать. Будут и шумные гульбища, и бурные выяснения отношений, и затоптанный пол, и залитые вином и пивом дорогие столы и диванчики. Будет такое, о чём думать не хотелось.
Ника легла в холодную постель — Хенни забыла принести жаровню, замоталась.
За окном лаем зашлась соседская собака.
«Зараза, — проворчала девушка, укрываясь одеялом с головой. — Днём лает, ночью лает. Отутюженная на всю голову. Дёрнул же чёрт выбрать именно эту комнату».
Глава 9
Поздним утром Ника спустилась в кухню и увидела Жакуя. Он сидел на высоком многоярусном насесте, стоявшем на столе у окна, и наблюдал за проходившими мимо горожанами. Здесь же находилась открытая просторная клетка с множеством перекладин, жёрдочек и маленьким зеркалом.
Ван дер Меер сдержал слово, но его приход девушка проспала. Она остановилась у разделочного стола, где Хенни чистила морковь. Поглядывая на птицу, спросила:
— Как наш новый жилец? — в глаза бросилось отсутствие цепочки на его ноге. — Не безобразничает?
Попугай повернул голову на голос и уставился на вошедшую.
— Странное дело, — ответила служанка. — За утро не услышала от него ни единого слова. Только разок щёлкнул на меня, когда я поставила ему свежую воду, положила в мисочку сыра и орехов. Вот скажите, хозяйка, когда он злобно щёлкает — это что значит? Он так ругается? Предупреждает, чтобы его не трогали?
— Наверное, — пожала плечами Ника. — Будь с ним осторожнее. У попугаев крепкий клюв. Вцепится в палец — откусит.
— Господь с вами, — оторопела Хенни. — Вот так возьмёт и откусит?
— Крови будет много, — заверила её девушка.
— Я ему не нравлюсь, — вздохнула служанка, приступая к чистке репчатого лука.
— Нашла, о чём переживать, — повернулась Ника к птице. — Будет выступать не по делу, продадим. Мне как раз деньги нужны.
— Разве можно его продать? Что скажет господин Ван дер Меер?
— Докладывать ему мы не станем. Спросит, где Жакуй, ответим, что улетел. Так, пернатый? — девушка подошла к птице и предупредила угрожающим тоном: — Будешь сквернословить, я тебя продам. Почему молчишь? Язык проглотил?
— Дрянь, — противным голосом прогундосил попугай.
— Невоспитанная гаргулья, — ответила Ника и погрозила ему пальцем. — Договоришься у меня.
Птица нахохлилась.
— Он понял, что вы сказали, — ахнула Хенни.
— Ничего подобного. Он, как и любое животное, понимает не смысл слов, а улавливает интонацию. Поругай собаку или кошку ласковым голосом, они будут радоваться, будто ты их похвалила.
— Откуда вы всё знаете? — задумалась над сказанным служанка.
— Учителя хорошие были, — ответила девушка. — Когда освободишься, пойдём с тобой к аптекарю пиявки мне ставить. Потом сходим к горшечнику.
— Поедите и пойдём, — сочувственно закивала Хенни. — Только сначала к горшечнику сходим, а уж потом к аптекарю.
— Почему попугай без цепочки? В камин не залетит? — зевнула Ника, снимая горячий чайник с крюка, и переходя к обеденному столу.
— Господин Ван дер Меер сказали, что раз уж Жакуй признал в госпоже Маргрит свою хозяйку, то никуда не улетит.
— Признал хозяйку? — удивилась Ника. Пододвинула мисочки с творогом и мёдом, взяла свежую булочку, налила чаю. Бурчала себе под нос: — Вот пусть она за ним и смотрит. Пусть кормит его, дарит ему игрушки, устраивает банный день. Пусть холит и лелеет. Ей же больше некого любить. — Громче спросила: — Кстати, где она?
— С самого утра ушли. Куда идут — не сказали, — предупредила Хенни вопрос молодой хозяйки.
«Снова пошла на могилу Якубуса», — подумала Ника.
Видела, как госпожа Маргрит тяжело переживает потерю сына. Непокорность дочери увеличивает её страдания и обостряет чувство одиночества.
Ника ощущала себя не менее одинокой. Что в том времени, что в этом — по большому счёту изменилось мало. Там она была нелюбимой дочерью, и здесь остаётся таковой. На неё по-прежнему оказывают давление, её мнение мало кого интересует. Ван дер Меер согласился стать её компаньоном лишь потому, что об этом его попросила госпожа Маргрит. Он не смог отказать ей из-за чувства вины.
— Перед уходом вы же его в клетку посадите? — косилась Хенни на попугая. Прошептала, пряча руки под передник: — Ирод в перьях.
Ника язвительно улыбнулась Жакую, внимательно за ней наблюдавшему:
— С превеликим удовольствием. Квакнешь на меня — завтра же отнесу на рынок и продам, — погрозила ему пальцем.
Жакуй вытянулся, переступил с ноги на ногу, издал булькающий звук и взялся чистить пёрышки.
**
В тесной лавке горшечника пахло сыростью. На пыльных стеллажах во всю стену стояли разновеликие кувшины, плошки, кружки. Добротные и недорогие, они предназначались для среднего и низшего слоёв населения. Вряд ли в эту лавку заходили горожане с туго набитым гульденами кошельком.
Как Ника и ожидала, на её вкус столовой посуды не нашлось. Ко всему прочему суетливый мужчина за прилавком оказался не хозяином, а продавцом. Он выразил сожаление по поводу отсутствия нужного товара и сказал, что хозяин крутит горшки в своей гончарной мастерской на Речной улице. Если госпожа желает, то может сходить туда.
Госпожа желала. Она решила поговорить с владельцем лавки лично и выяснить, сможет ли тот выполнить её заказ.
— Так это за складом госпожи Маргрит, — заверила её Хенни. — Склад у канала, а мастерская горшечника дальше по улице.
Ника едва поспевала за служанкой, которая шла непривычно быстро.
— Куда спешишь? — вконец запыхавшись, спросила она её. — Ты мне так сильно корсет затянула, что дышать нечем.
Простое платье с корсажем она носила дома, а в город выходила как того требовал этикет: в чёрном платье и кружевном траурном шарфе.
Хенни шаг не сбавила. Суетливо проворчала:
— Нам ещё к аптекарю надобно сходить и вернуться домой до того, как привезут ваши столы, — повернула к каналу.
По горбатому мостику они перешли на другую его сторону. Высокие здания богатого квартала сменили дома купеческих старшин. Улица стала грязнее, мосты встречались реже.
Склад госпожи Маргрит Ника узнала сразу. Помещением пользовались регулярно: на высокой двери висел большой новый навесной замок; земля у двери плотно утрамбована. Под кровлей крепился крюк для подъёма грузов.
Широкая дверь соседнего склада была распахнута. По перекидным сходням сновали мужчины, переносившие в него ящики и тюки со шлюпок, пришвартованных к причалу.
Хенни свернула в узкую улочку, сплошь застроенную складами.
Гончарная мастерская ютилась в небольшом строении. Из трубы вился дымок; дверь была открыта настежь.
Немолодой сутулый горшечник сидел за ножным гончарным кругом* и выкручивал большущий кувшин.
Заметив гостей, кивнул, здороваясь, собираясь остановить круг. Ника подала ему знак продолжать. Она подождёт. К тому же в мастерской есть на что посмотреть.
Печь для обжига глины занимала треть полутёмного помещения. Вдоль стен располагались многочисленные стеллажи и полки, предназначенные для хранения готовой посуды. Её скопилось немало. В углу стоял деревянный ящик с сухим просеянным песком, лежала глина.
Ножной гончарный круг находился в центре. Поодаль стоял такой же небольшой для лепки небольшой посуды.
