Римская карусель (СИ) - Дельта Марк (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
- Госпожа, тебя приветствуют, - сказала Олуэн.
Обернувшись туда, куда указывала рабыня, Кассия увидела шагах в десяти от себя сидящих тесной группкой Луциллу с Агриппой, Пульхрой и несколькими рабами. Рядом с ними расположился Авл Курций с младшим сыном и двумя домашними слугами. Двенадцатилетний Агриппа, влюбленный в Кассию, как и его старший брат Гней, радостно махал ей рукой. Кассия коротко кивнула и отвернулась, чтобы не встречаться глазами с матерью.
За месяцы, прошедшие после смерти Секста Кассия, Луцилле пришлось привыкнуть к тому, что дочь полностью игнорирует ее присутствие. Не зная о денежной сумме, оставленной Кассии отцом, Луцилла ждала, что дочь в конце концов будет просто вынуждена обратиться к ней. Но этого так и не произошло, и однажды мать зашла к Кассии в спальню и попыталась заговорить. Дочь подошла к ней вплотную, взяла ее за руку и, ни слова ни говоря, вывела из комнаты. Луцилле было больно, она вскрикивала, пытаясь вырвать руку из железной хватки, просила отпустить, но Кассия оставила ее лишь доведя до атрия.
После этого Луцилла больше не предпринимала попыток разговора с дочерью, ожидая, когда приедет в отпуск Секст, бывший теперь главой семьи, и наведет в доме порядок.
Перед спектаклями Гай Цезарь спустился на сцену, в центре которой был установлен алтарь, и принес в жертву духу божественного Августа двух фламинго. Этих необычных птиц с длинными изогнутыми шеями привозили с островов возле Испании. Кровь из рассеченной шеи фламинго брызнула на тогу сенатора Аспрена, помогавшего императору. По рядам зрителей прошел гул, люди тихо переговаривались, и до Кассии донеслись сказанные кем-то вполголоса слова: "Дурное предзнаменование!". Кто-то говорил, что кровь попала и на пурпурную тогу императора.
Когда Гай с телохранителями шел к своей трибуне, он проходил очень близко, и Кассия заметила, что выглядит он веселым, беспечным, нисколько не обеспокоенным случившимся.
"Когда-нибудь, когда ты будешь в таком же хорошем настроении, - думала девушка, глядя на неестественно худую шею императора и кусая губы, чтобы не выдать своих чувств, - тебя убьют! И убивать тебя будут многими мелкими ударами, чтобы ты чувствовал, что умираешь!".
Спектакль Кассия смотрела рассеянно, время от времени искоса поглядывая наверх, туда, где стоял император. Похоже было, что и другие зрители не могли сосредоточиться на сценическом действии и продолжали переговариваться, несмотря на старания актеров. Однако все разговоры разом смолкли при появлении на сцене знаменитого актера Мнестера. Квириты хорошо помнили тот случай, когда телохранители вывели из толпы зрителей римского всадника, имевшего неосторожность разговаривать во время танца этого любимого императором актера, после чего Гай долго собственноручно бичевал провинившегося, как будто тот был безродным рабом.
На сцене погибал некий Кинир, была злодейски умерщвлена его дочь, затем справедливость восторжествовала, и главаря разбойников - Лавреола, главного героя пьесы, - казнили. Во всех этих трагических эпизодах в обилии лилась красная жидкость, изображавшая кровь. В перерыве так называемые подставные актеры показали тот же сюжет, но кривляясь и отпуская непристойные шуточки. Кинира и его дочь снова убивали, негодяя опять наказывали. В конце концов искусственной кровью была залита вся сцена. При виде этого жутковатого зрелища по рядам зрителей опять побежали разговоры о недобрых знаках.
- Уйдем? - спросила Кассия, обратившись к Олуэн, когда в середине дня император по своему обыкновению покинул театр, удалившись через задний выход, откуда он каждый день в это время шел через галерею в свою ванную комнату во дворце, купался и подкреплялся нетяжелой едой. Вместе с ним ушли несколько приближенных к нему людей. В их числе был и немолодой дядя императора, Клавдий, слывший из-за заикания и хромоты человеком странноватым и, возможно, даже дурачком.
- Как скажешь, - ответила британка.
- Останемся, - решила Кассия, немного подумав, стараясь разглядеть на лице Олуэн тень досады, но лицо варварки, как обычно, не выражало никаких чувств.
Вечером ожидалось продолжение игр. В предстоявшем спектакле должны были танцевать хорошо обученные мальчики из благородных семей провинции Азия, специально прибывшие в Рим ради участия в Палатинских играх. У входа в театр толкались торговцы с лотками, предлагая всякую снедь, однако большинство зрителей принесли еду с собой. Они не хотели покидать трибуны, зная, что освободившееся место тут же кто-нибудь займет.
Со стороны многочисленных построек Палатинского дворца к узким крытым галереям, ведущим к деревянному сооружению театра, выдвинулась группа германцев-телохранителей. Император многочисленными денежными дарами сумел воспитать в этих варварах беззаветную преданность к своей особе. Все они, как один, были рослыми, свирепыми воинами необыкновенной силы. Именно по этим признакам их отбирали когда-то из числа пленных, захваченных в германских кампаниях.
Телохранители быстро рассредоточились по переходам дворцового комплекса. Один из них, светловолосый и плечистый Хенгист, перед тем, как переместиться в короткую длинную галерею и занять там свое место, вдруг заметил среди дворцовой прислуги раба, наклонившегося поправить развязавшуюся сандалию. Лица его не было видно. Что-то в его движении и наклоне привлекло было внимание Хенгиста, но долг не позволил ему отвлечься.
Настенные факелы в галерее были расположены далеко друг от друга, и их не хватало для хорошей видимости. Пройдя два коридора, Хенгист вдруг услышал крики и шум борьбы. Ринувшись на звуки, он увидел распростертую окровавленную фигуру на полу и убегающих людей. Узнав в лежащем человеке Гая Цезаря, германец бросился за подмогой. Вскоре охваченные яростью варвары-телохранители уже повсюду искали заговорщиков. К раненному императору был доставлен врач с помощниками. Они отнесли стонущего Гая на носилках в его покои, где оказали ему первую помощь.
Императору были нанесены две раны. Они не были смертельными, но причиняли Гаю нестерпимую боль. Плечо было рассечено, - если бы ключица не остановила меч, лезвие проникло бы в горло.
- Кассий Херея и Корнелий Сабин, - хрипел дрожащий от телесной муки и пережитого ужаса принцепс, называя имена напавших на него двух преторианских трибунов. - Но с ними были другие преторианцы и сенаторы. И у них должны быть сообщники в театре! Не теряйте времени на расследование! Перебейте всех зрителей!
Найти заговорщиков пока не удавалось. Они успели скрыться в одном из строений дворца. В крытых галереях германцы нашли лишь двух сенаторов - Аспрена и Антея, - и, не слушая их объяснений, набросились на них и изрубили.
В театре среди зрителей вдруг с быстротой молнии распространился слух об убийстве императора. Но многие не верили этому сообщению. Гай мог намеренно пустить известие о своей смерти, чтобы проверить, как будут вести себя присутствующие. Римляне вскакивали с мест, тихо переговариваясь, с тревогой ожидая развития событий.
Вскоре кто-то пустил новый слух, будто Гай, живой, весь окровавленный, доставлен на Форум, где он сейчас обращается к народу. Присутствовавшие в театре не знали, чему верить, и боялись повести себя как-то неправильно, из-за чего впоследствии пришлось бы раскаяться.
У Кассии все внутри пылало. Ей немедленно надо было выяснить, что же на самом деле происходит. Но как это сделать?! Встав с места, она обвела взглядом трибуны театра, и тут увидела продиравшегося между трибунами старого друга отца, Авла Курция.
Кассия, решительно прорвалась к проходу и сумела перехватить Авла до того, как он попытался протиснуться к своему месту, где его ждал сын.
- Милый Авл! - жарким шепотом заговорила она, - Заклинаю тебя памятью отца, расскажи мне все, что тебе известно об императоре! Он жив или мертв?
Курций, догадываясь, какой ответ ей хотелось услышать, тихо произнес:
