Римская карусель (СИ) - Дельта Марк (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Свою госпожу эти люди считали волшебницей и верили ей безоговорочно. Если Кассия заявляла, что через два часа на караван нападет отряд разбойников, и точно сообщала, откуда они появятся, ее слуги знали, что все именно так и произойдет. Они уже неоднократно попадали с ней в подобные переделки.
В караване было несколько купцов, и он неплохо охранялся. Кассия велела Дигону подготовить вооруженную охрану каравана к возможному нападению разбойников. Вскоре гигант доложил, что договорился с охранниками о согласованных действиях. Кассия не стала спрашивать, как именно Дигон убедил их командира.
- Кто еще мог бы помочь? - спросила она.
- Кроме купцов, госпожа моя, в караване едет старый философ со своими рабами. Я попытался поговорить с ними, но они не стали меня слушать. Им обязательно надо знать, откуда мне известно о готовящемся нападении.
- Хорошо, я попытаюсь сама уговорить философа.
К ее удивлению, философом оказался Дион Кассий Лонгин, советник Зенобии, ради встречи с которым Кассия и направлялась в Пальмиру. Увидев его в носилках, она сразу вспомнила зрелище из стертого витка яви, когда Лонгин лежал мертвый на земле с неестественно выкрученной рукой и распахнутой на груди туникой.
- Почему мои слуги должны отправляться куда-то за скалы и подстерегать разбойников, о чьей близости не говорит совершенно ничего? - допытывался Лонгин.
- За скалы отправятся мои люди, - отвечала Кассия. - Я только прошу, чтобы все мужчины, участвующие в караване, были готовы на случай нападения.
- Но почему ты вообще думаешь, что будет нападение? - не отставал старик.
- В пустыне подстерегают самые разные опасности. Слуги всегда должны быть готовы защитить хозяина, - ответила Кассия тоном, не допускающим никаких возражений. - А твои сейчас даже не вооружены.
В конце концов все прошло благополучно. Деятельность Кассии и Дигона привела к тому, что, несмотря на то, что в караване было больше неторопливых верблюдов, чем быстроногих лошадей, а разбойники налетели с гиканьем на своих конях, сформированные Кассией силы все же сумели застать их врасплох. Несколько человек из ее личного отряда поджидали в засаде, охрана мчалась навстречу нападавшим, когда те и думать не могли ни о каком сопротивлении, и разбойники оказались окружены.
Сопротивлялись они отчаянно, что стоило жизни нескольким охранникам каравана. Но в конце концов почти все разбойники были перебиты. В живых остался один лишь обладатель шрама на лбу, Рес, которого Кассия успела найти как раз в тот момент, когда Дигон занес над ним меч. Кассия успела остановить расправу и велела слугам связать разбойника.
- Этого мы приведем в Пальмиру, - распорядилась она, - и отдадим городской страже. Он может рассказать им полезные вещи о том, где находится стоянка разбойников, и кто из жителей им помогает.
Рес, бросившись к ее ногам, принялся умолять сохранить ему свободу и клялся никогда не возвращаться к лихому ремеслу.
- Если бы я попала в тебе в руки, ты бы отпустил меня или продал в рабство? - поинтересовалась Кассия.
- Конечно, я отпустил бы тебя! - с жаром воскликнул Рес. - Разве мог бы я иначе поступить с молодой и красивой женщиной!
Кассия видела, как искренне он говорит. В этот миг разбойник действительно верил в свое благородство.
- Нет, Рес, - произнесла она, и разбойник выкатил глаза от изумления. - Это тебе только кажется. На самом деле ты бы дал мне немного воды из фляги. И именно поэтому я и дарю тебе еще несколько дней жизни, которых уже не получат твои друзья. Живи, пока тебя не казнили.
Кассия отвернулась и направилась к своему верблюду, не обращая внимания на вопль Реса:
- Откуда, женщина, ты знаешь мое имя?!
***
Последний рассказ Кассии вызвал у Лонгина некоторое раздражение, ибо ему не очень пришлась по вкусу роль, отведенная ему рассказчицей.
- Значит, ты видела меня мертвым? - спросил философ желчным голосом, уже не особенно заботясь о правилах гостеприимства.
- Да, но этого витка больше нет, - ответила Кассия, почувствовав, что нарисованная ею картина неприятна собеседнику. - Можем считать, что и не видела. Ни к чему нам это обсуждать.
- Нет, нет, наоборот, это как раз очень интересно, - Лонгин поддался вперед, чувствуя себя охотником, увидевшим наконец давно подстерегаемую добычу. - Расскажи поподробнее, моя Кассия.
Женщина двинула плечами и сказала:
- Ты готов уличить меня в обмане, не так ли? Что ж, давай, попробуй. Не знаю, при тебе ли сейчас мешочек на веревочке, который был тогда под туникой. Содержимое его мне неизвестно: разбойники его опустошили. - И, не сводя пристального взгляда с побледневшего философа, Кассия добавила: - Одно знаю точно. Рядом с левым соском у тебя большая родинка.
У Лонгина от изумления открылся рот и округлились глаза. Рука его потянулась к груди. Медленно, не говоря ни слова, он извлек из складок туники мешочек, развязал его тесьму и показал собеседнице небольшую дощечку.
- Охранные слова, - прошептал он. - Я сам не верю в магию, но мне подарила этот амулет мать, и я по сей день ношу его при себе в память о ней.
На Лонгина вдруг напал припадок кашля, с которым он никак не мог справиться. Кассия подскочила к нему и, присев на табуретку у его ног, подала кубок с разбавленным вином. Сделав несколько глотков, старик успокоился.
- Все, что ты мне говорила, чистая правда! - шептал он с какой-то пугающей его самого яростью, и непонятно было, на кого ярость обращена. - Все эти небылицы, все эти невозможные вещи действительно с тобой происходили...
- Да, мой Лонгин, - мягко приговаривала Кассия, продолжая сидеть у его ног, словно была его дочкой или служанкой. - Я говорила только правду.
- Жаль, что я не все запомнил, - пробормотал старик.
- Не жалей. Все равно ты ничего из этого помнить не будешь.
Наступила тишина, и стало вдруг понятно, что ветер утих.
- В городе ходят слухи, что надо готовиться к войне, - сказала вдруг Кассия. - Утверждают, будто Зенобия объявила о независимости Пальмирской державы от Рима. Что ты об этом знаешь, мой Лонгин?
Философ с радостью принял предложенную ему тему. Думать и говорить о вещах, не нарушающих природных законов, было легче, чем лихорадочно припоминать все то, что рассказала Кассия, пытаясь как-то смириться с тем, что рушатся все привычные представления о мире.
- Правительница отправила послание Аврелиану, сообщая о независимости Пальмиры и подвластных ей земель, - торжественно произнес Лонгин. - Она сделала это по моему совету.
- Ты посоветовал ей написать такое письмо цезарю?! - в ужасе переспросила Кассия. - Ты? При всей твоей мудрости?
- Что тебя так удивило? - Лонгин резко выпрямился.
- Ты обрек на гибель тысячи людей, в том числе и самого себя! Рим не допустит независимости Востока, - Кассия глядела на старого философа с нескрываемым сожалением. - Я надеялась, что эти слухи ложны. Что ж, придется немедленно оставить Сирию, пока здесь не появились легионы Аврелиана. Впрочем, мне так или иначе следует поторопиться с поездкой в Грецию. Жаль только, что теперь неизвестно, когда можно будет снова вернуться в Александрию. В библиотеке есть еще множество нечитанных мною свитков.
- Это письмо лишь узаконило фактическое положение, - Лонгин не понимал, что собеседница уже сделала свои выводы, и убеждать ее бесполезно. - Ни в Египте, ни в Сирии уже много лет нет римских солдат. Их место заняли войска пальмирцев. Восток освободился от Рима еще при Оденате.
Кассия медленно покачала головой.
- Как жаль..., - проговорила она.
- Рим слаб и разодран на части, - продолжал с жаром Лонгин. - Он смирился с отпадением Галльской империи, смирился с фактическим отпадением восточных провинций!
- Нет, мой Лонгин. - сказала Кассия и, поразив философа, обняла его. - Рим, конечно, когда-нибудь погибнет, ибо все неизбежно кончается. Но это произойдет не скоро. Того, что терпел Галлиен, не будет терпеть Аврелиан. Уверяю тебя, он двинет войска сначала сюда, и лишь после покорения Востока покончит с Галльской империей. Потому что галлы отложились при другом императоре, а Зенобия - при его правлении. Теперь вернуть Восток для Аврелиана - дело чести.
