Семнадцатая жена - Страда Дион (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗
Вот и сейчас, сменив несколько роскошных платьев, являвших собой смесь викторианской эпохи, готики и модерна, выполненных из парчи и шёлка, украшенных драгоценными камнями, подчёркивавшими благородные оттенки тканей, Юлия под конец эффектно появилась из мрака в центре сцены запутанная в цепях. Их постепенно размотали многочисленные танцоры, образовав подобие ритуальной пентаграммы, в центре которой тёмная дива исполняла свою партию, а итальянец всё пытался вступить за условную запретную черту, но каждый раз театрально терпел неудачу. Гитары и ударные сплелись в диком вальсе, усиливающуюся мелодию подхватывали клавишные, грянули утробные и мощные звуки органа, на мгновение, перекрыв все прочие, но затем отступившие, как вода при отливе. Всё смешалось в колдовском шабаше тонов и мелодий. Меццо-сопрано Юлии, насыщенное и полное, но при спуске до грудных нот мягкое и объёмное, было древним драгоценным камнем, оправленным в современную и причудливую оправу электронных звуков. Не смотря на отвращение к самому действу, Мина невольно восхищалась исполнением дивы.
Танцоры стали перетекать со сцены в зал, прыгая в оркестровую яму и из неё выбираясь к зрителям. Безумные пляски стали распространяться по всему партеру, из которого и так была вынесена большая часть кресел, дабы вместить больше людей, но теперь толпа была готова смять и оставшиеся немногочисленные ряды. Кто-то из зрителей попытался прыгнуть с балкона на кувыркавшееся на цепях тело, но его вовремя поймали. Акробаты стали постепенно снижаться, исполняя кульбиты практически над головами восхищённых поклонников. А Юлия Девил продолжала петь, перейдя на коверканную латынь, словно собиралась призвать Вельзевула. Наконец цепи натянулись в последний раз, носитель итальянской фамилии отступил вглубь сцены, певицапод громогласный реквием органа исполнила последнюювысокую ноту, и обезумевший зал взорвался аплодисментами, свистом, криками, кто-то всё-таки спрыгнул с балкона и стал прорываться к сцене, но дива уже отступила во мрак потухших декораций, а вперёд выступил полк охраны.
И тут Мина увидела её, проскользнувшую как тень за задвигающийся занавес в глубину лабиринта сцены, белую как мрамор девушку в неуместном здесь белёсом длинном пальто, бросившую мимолётный взгляд на взбудораженный зал. Но этот беглый взгляд пронзил Мину, разбил толстый лёд прошедших лет, растопив воспоминания, хлынувшие потоком из-под замёрзших корок памяти, затапливая душу. Всего один взгляд горящих расплавленным янтарём глаз. Глаз, которые она так пыталась забыть в течение долгих десяти лет, но которые непрестанно посещали кошмары и, то шептали, то кричали голосом Виктора.
Ноги подкосились, дрожащими руками Мина схватилась за стену, стараясь не упасть. Возможно, ей только показалось, последствия буйного концерта или это был кто-то из танцоров или безумная фанатка, специально вырядившаяся столь необычным образом, чтобы поразить своего кумира. Не разбирая дороги, ничего не видя перед собой, Мина стала спускаться к выходу, на свежий воздух, смыть потоками ночного ветра жуткое наваждение. Блуждая по застенкам оперы, она натыкалась на стены, двери, людей, ей кричали в спину, пытались что-то объяснить, куда-то не пускали, но девушка была не в себе. Все пять чувств отказались работать, словно их и не было никогда, только широко раскрытые глаза смотрели в пустоту, видя пред собой лишь жгущий душу янтарь.
Наконец Мина очутилась в огромном, блистающем золотом и всеми оттенками мрамора вестибюле, где её подхватила взбудораженная толпа и закружила в водовороте. Бессильную девушку людским потоком швыряло из одного угла к другому, пока не вынесло в роскошное Большое фойе. Люди восторженно кричали, десятки журналистов всполохамивспышек фотоаппаратов, отражавшимися во всех зеркалах, слепили друг друга, словно в помещении взрывали десятки петард и жгли бенгальские огни, по расписному потолку плясали херувимы и музы, выхватывая друг у друга и раскидывая по галерее золотые лиры. С противоположного конца фойе раздался гвалт ликующих голосов и новый залп фотовспышек. Толпа, издав утробный гул умирающего слона, развернулась и хлынула к Ротонде императора, а девушкувыбросило как обломок кораблекрушения в Зеркальный салон.
Подняв рассеянный взор, Мина с внезапно резкой и болезненной внимательностью стала изучать отражение утекавшей толпы, однообразной в пёстрой моде своей одежды, восхищёнными жестами и громкими криками продолжавшей обсуждать концерт, пока, переведя взгляд, наконец, не заметила в зеркале себя, уставшую и потерянную.
На неё смотрела девушка, полностью соответствующая определению «симпатичная». Правильный овал лица обрамляли короткие каштановые волосы, и если на макушке они лежали спокойно, слегка закрывая ровный лоб, прорезанный двумя глубокими морщинами, то по бокам топорщились как наэлектризованные. Светло-карие глаза, словно выцветшее дерево столешницы, притягивали своей глубиной и одновременно пугали отстранённой тоской, мелькавшей во взгляде, даже когда красивый рот под прямым маленьким носом улыбался или смеялся.
***
Мина не знала, чем притягивал её Виктор. Она засыпала под его разговоры о природе и моллюсках, а он боялся высоты и побаивался замкнутых пространств, лишь пару раз расспросив девушку, не знает ли она местных пещер. Парень не подходил не только под её представление об идеальном мужчине, но и о мужчине вообще. Спокойный, скромный и тихий, но при этом добрый и всегда улыбающийся, возможно он принёс в холодную и пустующую жизнь Мины тепло и уют, которых так не хватало ей во всех скитаниях по заброшенным зданиям, где только ветер и дремавшие летучие мыши заполняли пространство высоких потолков. Встреча с Виктором и стала итогом одного из таких долгих и утомительных путешествий по смрадному тоннелю, в конце которого брезжила тонкая полоска света, пробивавшаяся сквозь узкую ржавую решётку, выходившую в крошечный грот, где Виктор пытался совершить своё маленькое научное открытие. Не знала девушка, и почему парень так привязался к ней. Возможно, взамен получаемого тепла, она принесла парню весёлых и сумбурных, неподконтрольных событий, которых ему не хватало на ровной дороге повседневности.
Она, не смотря на свой небольшой рост, выросла у него за спиной, вся чумазая и взъерошенная. Но, невзирая на далеко не самый лучший и выгодный вид, Виктор сразу предложил ей помощь, долго и в запой разговаривал с ней, так что чуть сам не упал в залив при крутом подъёме по взбиравшейся нахрапом в склон тропинке, и уже Мине пришлось его спасать. Так получилось, что первый раз волей случая не стал последним, и после того как парень довёз её до дома, их встречи становились всё более частыми и всё мене случайными. Вместе они провели прекрасные полгода, пока существование девушки не было отравлено мыслью, что она останется в Лапласе навсегда. Бесконечные ссоры с родителями теперь разбавились многозначительными взглядами и частыми намёками, что, наконец, она выбила всю дурь из головы, нашла свою точку опоры, якорь, брошенный ей судьбой, и теперь будет жить нормальной жизнью. Но девушка ненавидела и боялась этой жизни, в ветшающих высотках на берегу лазурного моря или ещё хуже — в одном из уютных домиков на пасторальном побережье. Мину стало раздражать даже косвенное присутствие Виктора, она решила разорвать эту нить, ставшую для неё теперь тяжёлой и неподъёмной цепью, приковавшей её ко всему тому, от чего она пыталась сбежать.
Но судьба грубым и невероятным способом сама оборвала эту нить, кровоточившую после хирургии рока долгие десять лет. А теперь, после отступившего марева, бельмами закрывавшего глаза, Мина почувствовала, как оборванные края нити заныли с новой силой.
***
Неровным шагом девушка вышла из оперы в обнявшую её ночь, скрывавшую расплывающиеся сияющие контуры не спящего города. Понимая, что она не в состоянии добраться до гостиницы, Мина дошла до ещё не убранной летней веранды ближайшего кафе и упала в кресло, словно её придавили столетия боли и пыток. Подошёл улыбающийся официант, расплылся в нескольких банальных комплиментах и подал меню, Мина так и застыла с ним в руках.
