Все вечеринки завтрашнего дня - Гибсон Уильям (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
На Силенцио одежда, которую ему дал Фонтейн: она велика, болтается, она чужая и она вкусно пахнет. Фонтейн дал ему ботинки из белой ткани. Слишком уж белой. От них глазам больно.
От мыла и теплого дождика волосы у Силенцио стали тоже какие-то странные. Фонтейн приказывает Силенцио сесть на корзину, а этот мужчина начинает стричь ему волосы.
Силенцио дрожит, а черный тем временем чиркает по его волосам одной из штук Крысука, которую достал из кармана, и что-то бормочет сквозь зубы.
Силенцио поднимает глаза на Фонтейна.
— Все о'кей, — говорит Фонтейн, снимая обертку с маленькой острой палочки и засовывая ее в угол рта, — ничего не почувствуешь.
Силенцио интересно, как действует палочка, как черное или как белое, но Фонтейн не меняется. Он стоит, где стоял, с этой палочкой у себя во рту, и глядит, как тощий черный мужчина ножницами снимает с Силенцио волосы. Силенцио глядит на Фонтейна, слушая, как лязгают ножницы и как звучит в его голове новый язык.
«Зодиак Морской Волк». Очень чистый корпус. Ввинчивающаяся головка. Оригинальный желобок для стекла.
— «Зодиак Морской Волк», — говорит Силенцио.
— Ну, мужик, — говорит тощий черный мужчина, — да ты не прост!
18
СЕЛВИН ТОНГ
У Райделла была своя теория насчет виртуальной недвижимости. Чем меньше и дешевле реальный офис фирмы, тем больше и помпезнее ее веб-сайт. В соответствии с этой теорией, Селвин Ф. К. Тонг, нотариус из Коулуна, вероятней всего вел дела из свернутой в домик газетки.
Райделл не смог придумать, как перескочить через входную заставку, по-настоящему монолитную, с отдаленным египетским колоритом, который напомнил Райделлу о том, что его приятель Саблетт, кинофанат, называл «метафизикой коридоров». Заставка была вытянутым в перспективу сплошным коридором, и если бы коридор был реальным, в него можно было бы въехать на мощном трейлере. Горели барочные канделябры, заливая пространство кроваво-алым виртуальным светом, текстура стен была странновато-липкой на вид и смахивала на мрамор с золотыми прожилками.
И где это Лэйни откопал подобного типа?
Каким-то образом Райделл сумел вырубить музыку — подобие классики, с непрерывным крещендо, — но все равно ему пришлось минуты три ползти до дверей офиса Селвина Ф. К. Тонга. Двери были высокие, просто высоченные, текстура их намекала на чье-то весьма абстрактное представление о ценной древесине.
— Тоже мне, тик, — сказал Райделл.
— Добро пожаловать, — произнес с придыханием гиперженственный голос, — в контору Селвина Ф. К. Тонга, нотариуса!
Двери широко распахнулись. Райделл смекнул, что, не выруби он вовремя музыку, она бы сейчас зашкалила.
Виртуально офис нотариуса был размером с олимпийский плавательный бассейн, но насчет деталей здесь явно поскупились. Райделл нажал клавишу на очках и приблизил картинку прямо к столу, размером примерно с бильярдный стол, и с той же, что у дверей, имитацией плохо обструганного дерева. На столе лежала парочка не поддающихся описанию металлических с виду вещей и стопка листов виртуальной бумаги.
— Что означает «Ф. К.»? — спросил Райделл.
— Фрэнсис-Ксавье, — сказал Тонг, похожий на лишенную юмора карикатуру на маленького китайца в белой рубашке, черном костюме и черном галстуке. Его черные волосы и черный костюм имели одну и ту же текстуру, эффект был странный, но, как решил Райделл, не преднамеренный.
— Я думал, вы будете сняты на видео, — сказал Райделл, — ну, вроде как это у вас такой ник — «Ф. К.», «эффекты камеры», вы понимаете?
— Я католик, — сказал Тонг, сохраняя нейтральность тона.
— Без обид, — сказал Райделл.
— Никто и не обижался, — сказал Тонг, его пластиковое на вид личико сияло, как и его пластиковые глаза.
Все время забываешь, отметил про себя Райделл, как отвратительно все это может выглядеть, если это делать левой пяткой.
— Чем могу быть полезен вам, мистер Райделл?
— Разве Лэйни вам не сказал?
— Лэйни?
— Колин, — сказал Райделл. — Пробел. Лэйни.
— И?..
— Шесть, — сказал Райделл. — Ноль. Два. Четыре.
Пластиковые глаза Тонга сузились.
— Берри.
Тонг поджал губы. Позади него в широком окне с другим уровнем разрешения Райделлу открывался вид на Гонконг.
— Берри, — повторил Райделл.
— Благодарю, мистер Райделл, — сказал нотариус. — Мой клиент уполномочил меня сообщить вам следующий семизначный номер идентификации. — В правой руке Тонга вдруг возникла золотая пишущая ручка, будто монтажный ляп в студенческом фильме. Ручка была огромная, с тщательной текстурой, с завитыми драконами, их чешуя отсканирована с таким высоким разрешением, что затмевала собой все остальное на сайте. Должно быть, подарок на память, решил Райделл. Тонг написал семь цифр на листке виртуальной бумаги, после чего повернул листок так, чтобы Райделл мог их прочесть. Ручка исчезла так же ненатурально, как и появилась. — Пожалуйста, не читайте этого номера вслух, — сказал Тонг.
— Почему?
— В целях шифровки, — не очень понятно ответил Тонг. — У вас неограниченный запас времени для заучивания номера.
Райделл уставился на семь цифр и начал придумывать мнемонический код. В конце концов, он остановился на дате своего рождения, количестве штатов в стране, когда он родился, возрасте, в котором умер его отец, и мысленном образе двух банок «7-Up». Когда он уверился в том, что сможет припомнить номер, он посмотрел на Тонга.
— Куда мне идти за кредитным чипом?
— Подойдет любой автоматический банкомат. У вас есть удостоверение личности с фотографией?
— Конечно, — сказал Райделл.
— Тогда наши дела закончены.
— Один момент, — сказал Райделл.
— В чем дело?
— Скажите, как убраться отсюда, минуя этот ваш… коридор? Мне нужен просто прямой выход, понятно?
Тонг вежливо взглянул на него.
— Кликните на моем лице.
Райделл щелкнул, вызвав с помощью клавиши на очках курсор в виде карикатурной неоново-зеленой руки-указателя.
— Спасибо, — сказал он, когда офис Тонга начал сворачиваться.
Он снова стоял в коридоре, спиной к дверям офиса.
— Черт, — сказал Райделл.
Опять заиграла музыка. Он завозился с крутящейся клавишей, пытаясь припомнить, как в первый раз убил звук. Впрочем, он хотел найти через GPS ближайший АБМ, поэтому не стал отключать очки.
Он кликнул на конце коридора.
Этот клик, похоже, и вызвал волну осыпания битов, все аккуратные текстурные карты будто по новой составила рука какого-то извращенца: красный ковер стал серо-зеленым, на нем появились странные бугры и клочкастый мех, похожий на донышко месяц не мытой кофейной чашки, стены тем временем прошли все градации от бордельного мрамора до влажной бледности брюха протухшей рыбы, огни канделябров померкли, как свечи. Тонговская псевдоклассическая мелодия треснула, стала полой, жуткие басовые ноты рокотали где-то над самым порогом инфразвука.
Все это произошло за какую-нибудь секунду, и еще примерно через секунду до Райделла дошло, что кто-то, похоже, желает его безраздельного внимания.
— Райделл!!!
Это был голос, который монтируется из найденных случайно аудиофайлов: речь, состряпанная из воя ветра в каньонах между небоскребами, треска льда на Великих Озерах, ора древесных лягушек в южной ночи. Райделл слышал подобные голоса. Они действовали на нервы, для чего, собственно, и предназначались, и служили удобной маскировкой для голоса говорящего. Если говорящий, конечно, имел голос.
— Эй, — сказал Райделл, — я кликнул, чтобы просто убраться отсюда.
Перед ним появился виртуальный экран, ромб с закругленными углами, пропорции явно заимствованы из культурной парадигмы видеоэкранов двадцатого века. На экране, под странным углом — монохромный вид огромной темной долины, тускло подсвеченной сверху. Детали отсутствовали. Ощущение распада, глубокой древности.
— Хочу сообщить вам важную информацию. — Последняя гласная последнего слова напоминала завыванье сирены, промчавшейся мимо со всеми последствиями эффекта Доплера.
