Мокруха.exe - Рюкер Руди (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Вскинув руку, Кобб решительным рывком выдернул из своей шеи провода, тянущиеся к коробочке Локи.
– Мне нравится иметь дело с мертвыми.., со всеми этими чудовищами в духе Франкенштейна.
– Вы крайне необходимы нам, Кобб, – подал голос Локи. – И то, что вы так грубо вырвали из себя эти провода, ничего не изменит; вы в порядке, ваше тело действует и это все, что на данном этапе мы хотим узнать. Прекрасное тело, не правда ли, Береника? По-моему, до нас никто еще не пытался запускать программное обеспечение человека в теле петафлопа или я ошибаюсь?
– То, о чем говорил доктор Андерсон, есть просто одно из выражений теории глобального единства, – заговорила Береника. – Кстати, те параллели между бопперами и людьми, о которых вы с таким жаром рассуждали, доктор Андерсон, являются областью моих сегодняшних исследований. Не раз и не два я задумывалась о том, может ли разница уровней энтропии, на которых проистекают органические и неорганические процессы, быть причиной того качественного аспекта, по которому проводят отличие между первым и вторым и который многими мудро называется духовностью. Мне крайне приятно было выслушать вашу весьма демократическую теорию о равенстве по сути и большому счету бопперов и органических существ и общем упокоении в финальной для всех облачной обители, на небесах, – по нашему мнению, суть эманации глобальных процессов Единственного. Если вы спросите мое мнение, то я отвечу, что, по-моему, все, о чем вы сказали и весь ваш пережитый опыт, так или иначе имеет истинную основу. Как истиной является и то, что люди, одержимые ксенофобией и неисправимые…
– ..ненавидят вас по-прежнему. И не без оснований, смею вас заверить. Чем, по-вашему, занимался я и Мистер Морозис на Земле, перед тем как нашему существованию там положили конец? Мы убивали людей, жестоким способом выделяли из их тел биологическое программное обеспечение и переправляли его на Луну в Диски, а остатки тел отсылали туда же на грузовых кораблях. Лично я не считаю себя виновным в том беззаконии, что тогда творилось, поскольку я находился под постоянным контролем Мистера Морозиса.
Кобб поднялся, сел, свесив ноги с каменного постамента, и рассмотрел свое ярко-розовое тело.
– Надеюсь, эта конструкция полностью автономна? И мой процессор находится в моем полном распоряжении?
– Конечно, – ответил Локи.
Опустившись на пол и неуловимым образом сложившись, Локи теперь напоминал большого черного тарантула с компактно загнутыми к спине и бокам приспособлениями, по числу превосходящими количество лезвий у швейцарского электронного армейского ножа. Профессионал высокого класса.
– Я помогал Беренике создавать это тело и хочу заметить, что она не станет возражать и примет его от вас обратно, если вы вдруг найдете для себя другое тело, хотя…
– Это тело теперь ваше навсегда, доктор Андерсон, – поспешно перебила Локи Береника. – Слишком долго великая сила вашего разума пребывала в бездействии.
Кобб повернул голову и взглянул на многочисленные ряды полок, плотно заставленных инфокубами.
– Сдается мне, что, кроме меня, немало народу пребывает тут в бездействии, верно, Береника?
Между Коббом, златогрудой Береникой и черным поблескивающим Локи мгновенно промелькнула череда бесконечных множащихся и кривящихся отражений.
Взгляд Кобба остановился на приятной тугой округлости золотого лона Береники. Плавных очертаний нечеловеческий живот женщины-боппера стоял перед ним подобно застывшему воздушному золотому тесту. Посреди живота Береники находился пупок, тот послед живой нити, уходящий внутрь тела, уводящий вглубь, в кровь, в утробу, сквозь время – «Отпустите меня обратно, в Эденвилль». Кобб вспомнил свою бывшую жену, Верену, и подумал о том, жива ли она. Потом вспомнил свою подружку, Энн Кашинг. И та и другая были живыми женщинами, уже немолодыми и не имеющими ничего общего с этой искусственной Евой.
Глядя в изогнутое зеркало живота Береники, Кобб видел в нем себя. Мультипликационный персонаж, манекен, жиголо.
Легким усилием воли он заставил мерц-покров на своем лице задвигаться и, поэкспериментировав немного, изготовил себе рот, нос и глаза, все в том взаимном соотношении, как он запомнил его с тех пор, когда ему было пятьдесят – таким он выглядел в 2001 году на фотографиях первых страниц почти всех без исключения крупных газет, запечатленный входящим во Дворец правосудия, где прокурор требовал вынесения для него, предателя человечества, смертного приговора. Высокие скулы, твердый подбородок, прозрачные глаза, светлые ресницы, песочного цвета волосы, крупный нос и сжатый прямой рот. Сильное и волевое лицо, в котором есть что-то индейское, что-то обветренное и битое непогодой. Он добавил веснушек и отпустил волосы, привесил к пенису яички.
Прибавил набухшую вену тут и там, подчеркнул, где нужно, мускулатуру. Покончив с телом, он замер, продолжая сидеть, отдавшись чудесному чувству покоя и беспечности. Острота его ума не шла ни в какое сравнение с прежней; но самое важное, он больше не боялся смерти. Этот постоянный страх, неизменно сохранившийся в нем рядом со всеми воспоминаниями о прошлом, теперь ушел.
– Так что же вы, бопперы, хотите от меня?
В ответ Береника послала ему глиф, полновесный и насыщенный мысленный образ: вид Земли с завивающимися спиралями облаков из космоса, быстрое увеличение, в кадре оказывается Мексиканский залив, вода стремительно несется навстречу, мелькает подводный коралловый риф, кишащий жизнью, поле зрения занимает энергично кормящаяся креветка, экскурс структуризации завершают представители протозоофилов в креветочном кишечнике. Сопутствующее эмоциональное настроение глифа: любопытство, жажда знания, острый восторг. Бопперы желают получить доступ к бесконечному разнообразию информационного богатства земной жизни.
Изобразив совершенное непонимание, Кобб быстро потянулся вперед и схватил красавицу Беренику. На ощупь она оказалась твердой и очень верткой.
– Ты уже знаешь, откуда берутся дети, Береника?
Заставив свой пенис напрячься, он попытался рывком повернуть ее и прижать лицом вниз к каменному ложу, просто чтобы проверить, мало ли…
– Отпустите меня! – гневно воскликнула Береника, высвобождаясь из рук Кобба, отталкивая его и ловко перепрыгивая по другую сторону ложа. – Невероятные возможности вашего нового тела, его петафлоп-процессора, вскружили вам голову, сэр, вы злоупотребляете нашим к вам расположением, прошу вас успокоиться и взять себя в руки. Я вернула вас к жизни, имея в виду серьезные и важные цели, а не подобные фривольные замашки, которые вы позволяете себе, пытаясь пародировать обезьяньи выходки созданий из плоти, что, конечно же, вам никак не пристало. Воистину, низменность человеческой расы неизмерима.
Кобб усмехнулся, вспомнив пса, которого когда-то держал, – собачина пыталась заскочить с известной целью на любую ногу, которую могла достать. Пса звали Грегор. Однажды босс Кобба со своей семьей пришел к ним с Вереной в гости на обед, и Грегор не придумал ничего лучшего, как оседлать ногу дочери босса – Кобб отлично помнил, какое при этом искреннее и серьезное было выражение у морды Грегора, как закатывались от страсти у того глаза, так что на виду оставались только одни белки, как выскальзывал из своего укрытия красный кончик его напряженного пениса…
– Гав-гав, – сказал Беренике Кобб и, прошествовав мимо нее, вышел из мавзолея-хранилища персональных инфокубов в коридор, очень скоро закончившийся чем-то вроде балкона, с которого открывался отличный вид с высоты на чудопостройки Гнезда.
Масштабы подземного сооружения потрясали. Прежде чем Кобб наконец уразумел, что огоньки, посвечивающие сверху, вовсе не звезды на открытых небесах, а бопперы, медленно передвигающиеся по стенам Гнезда, прошло несколько секунд. Дно Гнезда занимало многие и многие акры – казалось, что от того места, где он стоял, до противоположной стены должно быть не менее мили. Летучие бопперы стрелой проносились через световой столб в высокой, в милю шахте устремлялись вниз, к далекой центральной освещенной площади и поднимались вверх и исчезали в испещряющих стены проходах. На дне Гнезда раскинулся состоящий из поразительной формы зданий город с радиальными улицами, расходящимися лучами от залитого уловленным солнечным светом центра к огромным фабрикам, сгруппированным кольцом на плавно загибающихся вверх краях Гнезда, постепенно переходящих в стены. С высоты балкона Кобба видимое целиком дно Гнезда со всеми своими постройками отдаленно напоминало внутренность древнего, еще лампового, компьютера.
