Вегетация - Иванов Алексей Викторович (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
От дороги и от стоянки лесокараванов вниз к ручью простирался пологий склон холма, сплошь заваленный зеленью, как сугробами. Зелень осталась на месте леса: мелкие срубленные деревца и кусты, срезанные ветви, отсечённые вершинки. Они лежали рыхлыми пластами и кучами. И Митя понял смысл.
— Сукцессионное хозяйство, — пробормотал он. — Лес восстанавливается естественным образом, потому что для производства бризола бонитет роли не играет… А брошенный биоматериал служит питательной базой для перелога.
Маринка с интересом покосилась на Серёгиного брательника.
Маринка чувствовала себя отлично, настроение было прекрасным, и ей всё нравилось — и леса эти, и горы, и просеки, и мотолыга, и даже чумоходы. Конечно, вчера бригада попала в жопу, чуть не погибла — ну ведь не погибла же! Атаку риперов и бегство от харвера Маринка вспоминала с удовольствием. Особенно было круто, когда харвер тянулся клешнёй к кабинке на канате!.. Маринку воодушевляло даже то, что дядь Гора оказался не таким уж и героем. Просто ему всегда везло — как повезло, что Серый привёл брата-Бродягу. Если уж дядь Гора со своими косяками стал авторитетным бригадиром, неужели она не сможет? Сможет! Надо только опыта набраться! Узнать, как тут чё.
— А ты шаришь с этих дел, да? — улыбнулась Маринка Мите.
Между Маринкой и Митей сразу ревниво вырос Серёга:
— Да не шарит он ни хрена! Он как звать-то его вспомнить не мог!
Маринка засмеялась. Она всё поняла про Серёгу.
Верхний склад находился в километре от нижнего. Там располагались штабеля брёвен и две гусеничные пилорамы. Малые тягачи подтаскивали под пилорамы пустые бункеры, а погрузчики брали брёвна и укладывали на балки. Одно движение рамы с шестью циркулярными пилами — и бревно распадалось на чурбаки, которые скатывались в бункеры, как отрубленные головы с плах.
Маринка придвинулась к Холодовскому и задорно спросила:
— Дядь Саш, а на фиг нам охотиться на чумоходов? Пускай все машины перебьют друг друга, и китаёзы останутся без топлива!
Холодовский поднял голову и слабо усмехнулся.
— Чумоходов всё-таки мало, Марина, — сказал он, — всю лесотехнику они уничтожить не смогут. А убытки мы оплачиваем сами — и за недостачу леса, и за потерю техники сверх норматива. Зачем нам уменьшать свою прибыль от производства бризола? Да и как нам жить без денег Китая?
Маринка, конечно, ляпнула глупость.
— А почему не перебить чумоходы с дронов? — поинтересовался Митя.
Холодовский холодно блеснул на него очками:
— Хороший вопрос. Если уничтожать чумоходы с дронов, то не будет командировок. А без них не будет и добычи «вожаков». Но «вожаки» нужны очень многим в городах. Так что охота с дронов запрещена.
Серёга не знал, о чём спросить: ему всё было ясно, и потому злился, что не участвует в разговоре. Маринка снова уткнулась лицом в бинокль.
От верхнего склада до края лесосеки было не близко — лесосека постоянно и неудержимо отползала вдаль. По зоне рубки уже прошлись хищные риперы, выкосили мелкий подрост, и оставшиеся деревья казались очень одинокими, хотя стояли в толпе собратьев, — будто бы это была толпа обречённых на казнь, ведь каждого из них будут убивать отдельно. Огромные комбайны-харвестеры на растопыренных ногах подходили к большому дереву и вытягивали вверх лапу с чокером. Чокер сжимался вокруг ствола, откусывая вершину, и ехал по стволу вниз, сшибая ветви. Дерево превращалось в столб. Харвер выпускал его из захвата и срезал у корня пилой. Готовое бревно с шумом валилось на землю.
Харверы двигались вперёд, в глубь леса, а за ними шагали форвардеры — трелёвочные машины. Длинными манипуляторами они поднимали хаотично валяющиеся брёвна и затаскивали комлями на трелёвочную раму. Собрав хвост из десятка брёвен, форверы фиксировали его зубчатой балкой и уходили с лесосеки к верхнему складу. Их ноги по колено тонули в зелёных сугробах.
Видеть, как погибает лес, Мите почему-то было больно.
— А как комбайны становятся чумоходами? — спросил он у Холодовского.
Холодовский долго размышлял.
— На электронике нарастает какая-то плесень. Она и есть чума. По сути, она вырабатывает нечто вроде биоэлектронного вируса и перехватывает управление машиной. Получается чумоход.
— И никак нельзя защитить электронику от плесени? — удивился Митя.
— А как? Нельзя надеть изоляцию на микрочип или на проводок, который тоньше волоса. Газохимическая обработка тоже не годится — она повреждает процессоры. Помогают только интерфераторы, но ими не прикрыть машину целиком, если у машины есть подвижные органы большого габарита. Плесень может поселиться даже на чипе в чокере, а потом перепрограммирует весь комбайн. На чокер решётку не смонтировать.
Талка сидела напротив Холодовского, стараясь не беспокоить, и слушала с немым восхищением — хотя, похоже, ничего не понимала.
— Значит, уязвимы лишь слабо экранированные машины? — уточнил Митя.
— Да, — кивнул Холодовский. — Бульдозеры, заправщики, грейдеры, тягачи или пилорамы редко становятся чумоходами. Однако и это случается.
Серёга взял у Маринки бинокль, глянул на комбайны, а потом передал бинокль Мите. Митя застыл, рассматривая лесосеку; мотолыгу трясло, и левой рукой Митя держался за борт. Комбайны работали слаженно: переступали суставчатые ноги; изгибались сочленённые корпуса; двигались, складываясь и распрямляясь, манипуляторы с циркулярными пилами и чокерами. Живой лес казался запутанным в полную неразбериху и хитро переплетённым внутри, однако машины элементарными действиями каким-то образом разбирали его на части, словно бы некими математическими операциями ловко вычитали его из самого себя, упрощали и сокращали до пустоты воздуха, до брёвен, до нуля. Поблёскивая металлом, неумолимая, холодная и строгая геометрия деловито вторгалась в биологию, откусывала, перегрызала и заглатывала её.
— А чё, дядь Саш, — не унялась Маринка, — разве китайцы не могут какие-нибудь бомбы за эти машины вставить? Если спятила — сразу бацдах!
Рукавом куртки Холодовский протёр экран планшета.
— Сумасшествие комбайнов — логическая ловушка, — сказал он. — Рубить деревья, разрушать препятствия, убивать людей — это не сумасшествие. Это обычная работа агрегатов. У сумасшествия две формы: нападение на другие машины и уход с делянки. Общий критерий — исключение из комплекса, ведь агрегаты работают во взаимосвязи. Поэтому команда на самоуничтожение комбайна возможна только при его выходе из системы.
— И почему такую команду не дают? — спросила Маринка.
Она должна была докопаться до сути, как и положено бригадиру.
— Дают, — просто ответил Холодовский. — Но чумоходы не взрываются. Видимо, биоэлектронный вирус блокирует подрыв заряда.
— Вот потому вы и гоняете по лесам с базуками, — догадался Серёга.
Холодовский спокойно пожал плечами: а куда деваться?
— Значит, чумоходы — это в первую очередь угроза лесозаготовкам? — подвёл итог Митя. — Угроза другим машинам, а не людям?
— Кого здесь люди интересуют? — усмехнулся Холодовский.
22
Гора Шапка (I)
Эту гору бригадиры называли просто Шапкой, потому что настоящее название никто не мог выговорить. Шапка была самой высокой вершиной хребта Уралтау. Её скалистый конус торчал над холмами и лесами, и взгляд словно спотыкался. Солнце уже опустилось за горизонт, а Шапка ещё горела в грозной синеве нежным алым пламенем, но потом всё равно угасла, словно бы растворилась в тёмном небе.
На плече под горой имелась хорошая травянистая поляна, бригадиры давно облюбовали её для ночёвок. Мотолыга тихо урчала дизелем вхолостую, гудела откинутая плоскость решётки, и сквозь неё поднимался дым от костра. Синий огонь селератных дров озарял лица людей фантастическим светом. Холодные тени шевелились между зубчатых стальных колёс вездехода.
Из оставшихся продуктов Алёна приготовила в котле пустую похлёбку: суповые концентраты, картошка, морковь, капуста, лук.
