Сердца и моторы - Васильев Владимир Николаевич (библиотека электронных книг TXT) 📗
– Не сомневайся, Грай, – сказал Аурел. – Спасибо. Извини, что из-за меня тут шум…
Грай отмахнулся.
– Я не для тебя это делаю, парень. Для сестры.
– Все равно спасибо, – повторил Аурел.
И подумал: странно, что до сих пор не примчались полисы. Прикормлены они, что ли? Или здесь такие побоища в порядке вещей?
Тири, не вылезая из седла, обняла брата и призывно махнула рукой. Двигатель ее «Квантума» завелся с полпинка и тихо заурчал виг-передачей. Аурел тоже запустил двигатель, чувствуя, что сердце перед дорогой начинает биться чаще.
Они прошли северный шлюз Трои спустя несколько минут и устремились по утыканной редкими кустиками травы равнине на северо-восток. Наискосок, к перегону.
31
~# run console 5
@comment: ultimate outside
Шамил не отвечал вторые сутки. Напрасно Энди и Злыдень пытались достать терминалы «Креативов» – те или были отключены от диалов или попросту уничтожены. Зная Шамила, можно было предположить лишь худшее.
Силовое крыло просто убрали. Устранили, сняли с доски, как докучливые вражеские фигурки. Верных, не раз испытанных в деле людей. Лощинин даже растерялся: если убрали Шамила и ребят – что же делать дальше? Он вновь и вновь вытрясал душу из наемных хакеров, но, похоже, эта проблема не решалась прямо из кресла перед голокубом. Энди и Злыдень, да и Жмур тоже, были мастерами своего дела, но только в зыбком спейсе сети. Лощинину же требовалось взять за шиворот обычных людей в обычном мире, если не получалось через сеть.
Не посылать же Килограмма? Хотя, этот, наверное, справился бы. Но и Шамил должен был справиться, если честь по чести говорить, мозгов у Шамила поболее, чем у Килограмма… Было. Было поболее, – поправил себя Лощинин. Тешить себя бессмысленными надеждами он не привык.
Но кто же знал, что Фриппи не просто сетевой шалопай?
Лощинин зло опрокинул рюмку бренди.
Что же получается? Если Шамила с ребятами убрали… значит, за Фриппи кто-то стоит. Кто-то, кому нужен украденный файл… В принципе, охотников до этой информации хватает, но пока исходник лежал на сервере Лощинина ему было плевать на охотников. А теперь, когда сервер выпотрошен, не плевать. Теперь тот, у кого файл, обогнал Лощинина, а это может не понравиться Фариду. Дьявол, это точно не понравится Фариду! Даже странно, что он до сих пор молчит.
Бластер выдохнул мелодичный сигнал входящего. В голокубе сгустилось и обрело резкость изображение – знакомое, всегда улыбающееся лицо.
Как обычно, неприятный звонок раздается именно тогда, когда начинаешь удивляться, почему он до сих пор не прозвучал.
– Здравствуй, – приветливо поздоровался Фарид. Лощинин облился холодным потом, ибо знал что обычно кроется за приветливостью Фарида.
– Здравствуй, Фарид.
– Как дела, дружище? – Фарид был само благодушие.
– Потихоньку, Фарид…
Тот покачал головой:
– Ай-яй-яй! У тебя дела всегда шли весьма шустро, у тут – потихоньку… Ай-яй-яй…
Лощинин виновато развел руками.
– Не везет тебе, – вздохнул Фарид. – Шамил был хорошим работником.
«Был, – содрогнулся Лощинин. – Значит, Шамил мертв, и Фарид об этом знает. Конец надеждам на чудо.»
Он опустил голову чтоб не видеть, как с лица Фарида исчезнет улыбка, а глаза станут стальными.
– Ну, вот что, дорогой! – Фарид наконец перешел к тому, ради чего звонил. – Времени мало. Кончай валять дурака и найми профессионала. Ты знаешь о ком я. Он сейчас свободен. И не жмись, оплати по полной. Иначе… мне придется искать нового партнера – ты же знаешь, наш бизнес не терпит неудачников. Ты понял меня, Володенька?
– Понял, Фарид, – тихо ответил Лощинин, не поднимая головы.
– Вот и славно, – улыбка вновь поселилась на лице Фарида. – Мы всегда понимали друг друга! Я верил в тебя, дружище.
Лощинин молчал, хотя по идее должен был сейчас благодарить Фарида. Может быть поэтому Фарид его и возвысил в свое время, едва заметил, что Лощинин не спешит благодарить на словах?
– Удачи! Я верю, ты справишься…
Изображение Фарида схлопнулось в светящуюся точку и сессия прервалась.
Лощинин некоторое время сидел молча, тупо глядя в опустевший голокуб. Потом вызвал секретаршу.
– Уль, кофе, пожалуйста…
Чашечка, над которой вился ароматный шлейфик, возникла на столе словно по волшебству.
Лощинин вызвал записнуху и нашел адрес, по которому еще не обращался ни разу. И всегда надеялся, что обращаться не придется.
[call Кипрово_4999117]
Он дождался коннекта и уставился пока еще мутный спейс голокуба. Долго никто не отвечал, потом сонный голос, так и не включив изображение, осведомился:
– Ты кто?
– Лощинин.
– Кто?
– Лощинин!
– "Яуза", что ли?
– Да.
– Чего нужно?
– Заказ есть. Я сейчас подъеду. Удобно?
Бесплотный голос секунду поколебался.
– Ладно, приезжай. Только жлоба своего в машине оставь, да пива купить не забудь. И учти, «Пену дней» я не люблю…
– Понял. Сейчас буду.
Лощинин ничего не стал объяснять сейчас. Потому что с Платоновым договариваются только с глазу на глаз. И без свидетелей. Только. Это закон.
– Килограмм! – сказал Лощинин, не оборачиваясь. – Сейчас в Кипрово поедем. Держись близко.
Килограмм с усилием кивнул. С некоторой растерянностью Лощинин подумал – что бы он стал делать, если бы узнал, что верного Килограмма тоже убрали? На кого тогда надеяться в этом мире?
Потом он вознамерился сгонять секретаршу за пивом, велев ни под каким видом не брать «Пену дней», но запасливая Уля гордо вытащила из скрытого под настенной панелью холодильника упаковку «Хейнского». Лощинин вздохнул и чмокнул секретаршу в розовую щечку. Щечка тут же стала еще розовее, чем раньше.
Потрепанный «Азтеч» затормозил перед стильным восьмиугольным домом в Кипрово спустя полчаса. «Панас» Килограмма припарковался в стороне, у пышных кустов холларии, что росли между дорогой и тротуаром. Ухватив упаковку «Хейнского» за картонную ручку, Лощинин ступил на тротуар и огляделся. Он знал, что Килограмм сейчас смотрит на него сквозь черные очки, а взгляд у Килограмма тяжелее свинца. Зато успокаивал этот взгляд: своему шефу Килограмм был предан.
Платонов долго не открывал, наверное рассматривал в голокубе посетителя, мнущегося неловко перед дверью. Это он любил, завести изображение с камер-датчиков перед дверью на терминал. И глядеть, как теряется тот, кто приходит в этот дом впервые и впервые прикасается к шершавому сенсору звонка-привратника.
Лощинин впервые стоял здесь, изредка касаясь сенсора подушечкой указательного пальца, но повадки хозяина знал прекрасно, поэтому просто ждал, не высказывая нетерпения. Килограмм, наверное, уже начал беспокоиться и озабоченно шевелить губами, таращась в окно, потому что шеф непонятно почему торчал перед модерновой, затянутой в пластикожу дверью вместо того, чтобы давно войти внутрь.
Наконец дверь медленно отворилась, наверное ее двигал небольшой сервомотор, потому что никто не показался в светлом проеме.
– Заходи, – донеслось откуда-то из глубины дома. – Пива принес?
– Будто ты не видел, – проворчал Лощинин, помахав перед носом увесистой упаковкой. – Куда заходить-то? Я у тебя не был ни разу…
После секундной паузы донесся ответ:
– Налево, потом направо…
Лощинин взглянул налево – полуоткрытая дверь, с непонятной целью исписанная красным маркером. Каракули не были похожи на шалости ребенка-несмышленыша, но и понять их никак не удавалось.
В комнате царил полумрак. Просторное ложе неведомый дизайнер расположил прямо на полу; рядом стояло глубокое кресло-качалка, прямо перед большим телекубом последней модели. Хозяин расслабленно откинулся в кресле, еле заметно покачиваясь. У кресла виднелся заставленный тарелками низкий столик, под ним кое-как валялись пустые пивные бутылки. Пища на тарелках засохла, верно, еще вчера.
– Садись, – пригласил Платонов, указывая в сторону еще одного кресла. Это кресло, в противоположность хозяйскому, степенно и неподвижно покоилось на мохнатом ковре у самого окна, сейчас занавешенного тяжелой бархатной шторой.
