Страна призраков - Гибсон Уильям (читать книги без регистрации txt) 📗

– Сюда. – Браун ткнул пальцем в скамейку, ближайшую к Вест-Юнион-сквер. – Только не посередине. Вот.

Он указал на место рядом с округлым поручнем, нарочно устроенным так, чтобы какому-нибудь усталому бродяге неудобно было класть голову; вытащил из-за пояса брюк тонкий ремешок из пластика, блестящий и черный. Ловким приемом обвив его вокруг поручня и запястья пленника, Браун затянул петлю и закрепил с резким свистящим звуком. Получился наручник; осталось только спрятать лишний кусок длиной около фута, чтобы не было так заметно.

– Мы за тобой вернемся. Сиди и помалкивай.

– Хорошо.

Вытянув шею, Милгрим глазами проводил Брауна. Потом сморгнул – и мысленно увидел, как разбивается вдребезги заднее стекло «короллы». О, этот сладкий миг, когда осколки еще висят в воздухе, не осыпаясь на землю! Если постараться, сигнализация даже не пикнет. Осторожнее перегнуться через острые зубчатые края и схватить ручку нейлоновой сумки, в которой наверняка отыщется коричневая упаковка «Райз». И уносить ноги...

Милгрим посмотрел на узкую черную полоску из нервущегося пластика вокруг запястья и для начала прикрыл ее рукавом пальто, спрятал от гуляющих вокруг пешеходов. Если Браун воспользовался стандартным кабельным хомутом (что вполне вероятно), Милгрим представлял себе, как избавиться от браслета. Вот гибкие прозрачно-белесые одноразовые пластиковые наручники из тех, что применяли нью-йоркские копы, снимались, судя по опыту, куда тяжелее. Может, Браун попросту не желал носить при себе аксессуар не черного цвета и не из титана?

Однажды Милгрим какое-то время делил квартиру на Ист-Виллидж с одной женщиной, хранившей аварийный запас валиума в алюминиевой коробке для рыболовных снастей. В крышке коробки было маленькое отверстие, куда легко вставлялся висячий замочек, но соседка предпочитала пластиковый кабельный хомут, уменьшенный вариант наручника, приковавшего пленника к парковой скамейке. Когда наставало время срочно воспользоваться запасом, женщина перекусывала хомут клещами или маникюрными ножницами, а взамен привязывала новый – возможно, хотела убедиться, что вскрывала коробку последней, вроде как ставила восковую печать на письме. Милгрим не видел особого смысла в ее действиях, однако люди часто ведут себя странно, когда заходит речь о наркотиках. Кстати, он постоянно искал ее запас хомутов, но так и не смог найти, а ведь это был бы самый простой способ обвести соседку вокруг пальца.

Зато мужчина установил, что стандартные хомуты застегиваются на крохотную «собачку». Научившись поддевать ее плоским концом ювелирной отвертки, Милгрим получил возможность в любое время отпирать и закрывать импровизированные «замки» даже и с коротко отрезанными концами, как бывало чаще всего. Мелкое воровство не прошло незамеченным, и отношения с дамой быстро свелись на нет.

Пленник наклонился вперед и уставился между коленями на замусоренный тротуар. Он уже мысленно обшарил свои карманы и убедился, что, к сожалению, не держит при себе ничего похожего на ювелирную отвертку.

Случайный прохожий мог принять его за наркомана, который ищет под ногами обломки собственной галлюцинации. И Милгрим изо всех сил напустил на себя серьезный вид: мало ли что он там потерял. На глаза попался коричневый бутылочный осколок длиной в дюйм. Нет, не то. С точки зрения чистой теории, ремешок можно было перепилить, но пленник не представлял себе, сколько времени это займет, и к тому же боялся порезаться. Хорошо подошла бы скрепка, если над ней немного поработать, однако Милгрим по опыту знал: бумажные скрепки, как и проволочные плечики для одежды, не валяются под ногами, когда они нужны. Зато буквально в нескольких футах от левого носка ботинка тускло блестело что-то узкое, с прямыми углами, кажется, из металла. Мужчина вцепился в поручень прикованной рукой, неловко сполз со скамейки, вытянул левую ногу как можно дальше и принялся скрести каблуком по асфальту, чтобы зацепить вожделенную вещицу. С пятой или шестой попытки у него получилось; зажав добычу в свободной ладони, Милгрим быстро вернулся на сиденье и занял более приличную для общественного места позу.

Затем уставился испытующим взглядом на свой приз, держа его, как держит иголку швея, за кончик между большим и указательным пальцами. Это был обломок ручки – чеканный зажим из жести, а может, из меди, с дешевым серебряным напылением, уже начавший ржаветь.

Почти идеально. Милгрим примерил кончик зажима к узкой щелке, через которую думал сместить невидимую «собачку» (тот оказался широковат, но не слишком), нашел на чугунном поручне удобный выступ и взялся за дело.

Приятно поработать руками – или хотя бы одной рукой – в такой погожий день.

– Человек-изготовитель орудий [117], – пробормотал мужчина, затачивая импровизированный ножичек, словно Гудини, готовящийся к трюку.

40

Танцы на площади

Тито нагнулся и крепче завязал шнурки «Адидасов GSG9», учтиво напоминая guerreros о том, что время настало. Выпрямившись, он покачался на носках, пересек Четырнадцатую улицу и двинулся через парк, сжимая в кармане куртки пластиковый чехол с айподом.

Однажды в Гаване Хуана отвела его к одному зданию, исполненному пышного, но неимоверно растленного великолепия. Правда, в те дни Тито и не подозревал, что сооружение подобного возраста и столь замысловатой постройки можно было бы найти в ином состоянии. Стены и потолок вестибюля, покрытые обшарпанной штукатуркой, напоминали карту с океанами и материками. Лифт громко скрипел и содрогался, возносясь на верхний этаж, а когда Хуана с трудом повернула решетчатую железную створку, Тито внезапно понял, что вот уже некоторое время (возможно, с тех самых пор, как попал на улицу) слышит бой барабанов. Ожидая у длинных дверей единственной на этаже квартиры, он читал и перечитывал записку, начертанную от руки по-испански на покрытом жирными пятнами клочке бурой бумаги и прикрепленную к дереву четырьмя густо заржавленными коверными гвоздями: «Входи в духе Бога и Иисуса Христа – или не входи вовсе». Тито взглянул на Хуану, вопросительно выгнув брови, не зная, как выразить свое недоумение словами.

– С тем же успехом могли бы написать: «Маркс и Энгельс», – пояснила она.

Открывшая дверь высокая женщина в багровом платке и с зажженной сигарой меж пальцев широко улыбнулась гостям и потянулась, чтобы потрепать молодого человека по голове.

Чуть позже, под портретами Мадонны Гваделупской и Че Гевары, рослая незнакомка изображала Танец Ходячего Мертвеца. Тито сидел, прижавшись к Хуане, щурясь от сигарного дыма и сладкого запаха лосьона после бритья, и следил за тем, как босые ноги слабо шлепали по разбитому паркету.

Сейчас его окружали guerreros, общаясь между собой на языке погоды и высоких летучих облаков. Дрожа под курткой, Тито продолжал шагать под солнечным светом, навстречу обнаженным деревьям с зелеными почками на ветках. Ошоси показывал ему мертвые зоны в площадной человеческой матрице – фигуры, не имевшие отношения к бессознательному танцу на этой лесной поляне среди городских высоток. Тито не смотрел в лица замаскировавшимся наблюдателям. Он попросту слегка менял направление и обходил их.

Приближаясь к навесам рынка, Тито увидел старика. Тот медленно брел между овощными лотками в длинном твидовом пальто, причем в этот раз опирался на блестящую металлическую трость и заметно прихрамывал.

В тот же миг Ошоси круто развернулся, налетел на Тито подобно сухому и неожиданно теплому ветру и показал, как начинают сходиться преследователи. Ближайший из них, рослый широкоплечий мужчина, с грехом пополам притворялся беспечно гуляющим по улице, но S-образная морщина между солнечными очками и козырьком синей бейсболки с лихвой выдавала его напряжение. Ощутив позади еще парочку, как если бы Ошоси ткнул его пальцем в спину, Тито поменял курс, чтобы не оставить ни у кого сомнений: он шагает навстречу старику. Потом немного замедлил ход и нарочно расправил плечи в надежде, что преследователи купятся на этот ложный жест. И тут же увидел, как шевелятся губы мужчины в темных очках. Человек из «Прада» предупреждал о телефонах и рациях.