Карфаген 2020. Восхождение (СИ) - Ратманов Денис (читать книги онлайн бесплатно полностью txt, fb2) 📗
Ругнувшись, надеваю шлем и вижу четыре «осы», висящие в воздухе, и «ястреба». Как же так? Получается, нас вели до зиккурата? Или кто-то сдал Вэру? В любом случае сопротивление бесполезно и бессмысленно. Одно внушает надежду: меня не убили сразу, значит, возможен диалог, и я отвечаю:
— Мое имя Леонард Тальпаллис, я парламентер из Нового Карфагена. Мне необходимо встретиться с вашим главным, у меня важные новости.
— Открывай люк и встречай нас безоружным, лицом к стенке!
— Сейчас.
Перевожу взгляд с панели управления на коммуникатор. Спрятать его? Или показать записи разговоров в доказательство чистоты моих намерений? Пусть остается. Мысленно помянув Танит и Шахара, нажимаю на кнопку, и люк открывается, а я не спеша становлюсь лицом к стене, завожу руки за голову.
Снаружи доносятся голоса, и в салон врываются карталонцы, переговаривающиеся на своем языке, они за моей спиной, и не вижу, сколько их. Чужие руки хлопают меня по карманам, находят пистолет, снимают с пояса нож.
— Я прилетел с миром, — говорю и получаю тычок прикладом в почки, аж в глазах темнеет.
— Нам насрать, — отвечает карталонец. — Насмотрелся на вашего брата. Не держите вы обещаний.
Мои руки сводят за спиной, защелкивают наручники.
— Если вы не выслушаете меня, то по Карталонии нанесут серию ядерных…
Еще удар — с размаха прикладом в спину.
— Заткнись! Мы знаем, и нам насрать. Мы взяли власть в свои руки и не позволим вам ездить нам по ушам, а вашему идолу — пить кровь наших детей!
Кажется, он сломал мне ребро, дышать больно, но продолжаю говорить:
— Я не пуниец, а трикстер. Мой бог — Шахар. Я желаю вам добра, и ваш человек помогает мне не просто так…
— Да заткнись же ты, падла!
Он бьет под колено, я падаю вперед, долбанувшись лбом об ошибвку флаера, и карталонец охаживает меня ногами.
— Говорить будешь, когда тебе дадут слово, а пока — молчи.
Свернувшись клубком, терплю побои, параллельно считываю его характеристики. Парня зовут Кет, он житель третьего уровня, полицейский, его отношение ко мне — ненависть. Даже если применю способности, все равно он будет настроен враждебно. С Кетом еще трое полицейских, все ненавидят меня, потому что я олицетворяю для них врага.
— Кет, — обращается к моему пленителю его сослуживец. — Полегче. Его рано убивать.
— Туда и дорога, у нас есть еще предатель, — оскаливается полицейский, но прекращает меня избивать. — Встать, гнида пунийская!
Выполняю его приказ, кровь из рассеченной брови заливает правый глаз, щекочет щеку. Болят помятые ребра. Каждый вдох отдается болью. Меня выталкивают на улицу, где кто-то делает подсечку, и я снова падаю, но успеваю сгруппироваться. В голове крутятся мысли, как заставить их себя выслушать. Считывать информацию и выдавать? Нет, это разозлит их. Говорить о лучевой болезни? Нет. Покалечат, а результата я не добьюсь.
Меня заталкивают в приземлившегося «ястреба», успеваю заметить, как полицейские поочередно плюют на голову Ваала, и злость на них отступает. Возможно, будет допрос. Если так, есть надежда, что мне попадется более разумный собеседник.
А если нет? Если меня везут на публичную казнь? Уж слишком яростно меня здесь ненавидят. Хорошо, Вэра жив, ведь им ничего не стоило прикончить его.
Мне на голову натягивают мешок, и не вижу, куда меня ведут после того, как приземляемся. Судя по запаху гниющего мусора, мы все еще в зиккурате, оставленном жителями и обесточенном, где никто не убирает. Минут двадцать едем на мобиле, карталонцы переговариваются, но я не понимаю о чем.
Потом идем в темноте коридоров, но через ткань вижу световые пятна — фонари. Звенит ключ в замке, меня толкают в спину и, пробежав пару шагов, налетаю на стену. Снова лязг ключа. Отдаляющиеся шаги.
Меня заперли. Но где? И как долго продержат здесь? Идиоты. У меня, да и у них, каждая минута на счету. Поскольку что так смерть, что эдак, кричу уходящим карталонцам:
— Мне немедленно нужно поговорить с вашим главным, иначе и мне, и вам конец!
В ответ доносится смех и ругательства. Наконец кто-то снисходит до ответа:
— Потерпи. Очень скоро ты испытаешь все то, к чему стремишься — с тебя живьем спустят шкуру, причем сделают это с превеликим удовольствием.
Меряю шагами камеру: четыре шага во все стороны.
А на что я рассчитывал? На горячий прием? Карталонцы понимают, что пунийцы будут предлагать золотые горы, чтобы потом прижать мятежников к ногтю и вернуть себе власть. Такие их действия наиболее логичны. Откуда местным знать, что я лоялен скорее им, чем пунийцам? Как убедить недалеких людей и расположить их к себе?
Так, с мешком на голове провожу, кажется, бесконечность. Перебираю тысячи вариантов, но ни один не выдерживает критики. И когда вдалеке скрипят петли, я готов ко всему: к допросу с разжижением мозгов, какой мне проводил Магон, к публичной казни тоже готов, ведь карталонцы жаждут хлеба и зрелищ.
Меня хватают под руки и долго куда-то ведут. Стягивают мешок, и я ненадолго слепну от яркого света. Когда зрение возвращается, вижу перед собой длинноволосого, совершенно седого карталонца с желтым, изборожденным морщинами лицом.
Мэхка Адори, 68 лет
Уровень 3, ступень 2, полицейский
Физическое развитие: 11
Духовное развитие: 6
Запрашиваю то, что интересует, и получаю:
Отношение: неприязнь (6).
Если добавить пять единиц, будет равнодушие. Тогда возможен вариант, что старик меня услышит.
Смерив меня взглядом, Мэхка говорит:
— Перед тем, как тебя публично казнят, мне хотелось бы, чтоб ты связался со своими, я пошлю их туда, откуда не возвращаются, а потом покажу, как ты медленно и мучительно дохнешь.
Из коридора доносится смех моих конвоиров. Старик, прихрамывая, направляется к двери, закрывает ее, а я, не сводя с его взгляда, применяю способность, увеличивая его отношение ко мне с неприязни на равнодушие.
— Мэхка, ты можешь не верить мне, но я желаю Карталонии только добра, потому что не являюсь пунийцем…
Встрепенувшись, старик смотрит с интересом.
— Откуда ты знаешь мое имя? Я не называл его, и те двое — тоже.
— Я не только не пуниец, но и не вполне человек. Я знаю о каждом многое. Например, что твоя фамилия Адори, тебе шестьдесят восемь лет. Тебе требуется замена коленного сустава, барахлит сердце, а еще правая почка опущена. Но больше всего тебя беспокоят камни в желчевыводящих путях. У тебя двое сыновей, внебрачная дочь на первом уровне и пятеро внуков…
Тяжело дыша, старик пялится на меня с первобытным ужасом, занимает единственный стул за столом, а я продолжаю, по чуть-чуть увеличивая громкость голоса:
— Но самое главное, ты не культист Ваала, твоя татуировка на седьмом шейном — фальшивка. Либо же кто-то связь оборвал. Твой бог — Кутерастан.
— Откуда ты…
Есть контакт! Теперь надо не дать ему перехватить инициативу.
— Если ты адепт другой веры, то должен знать про сверхспособности, доступные тем, у кого оборвана связь с Ваалом. Да, я из Карфагена, но мой бог — Шахар. Так же, как и карталонцы, я заинтересован в том, чтоб низвергнуть Ваала. Но если вы меня не выслушаете, случится страшное, и мой народ, и ваш будет на грани истребления. Мне нужно поговорить с командованием. Человек, который помогает мне, Вэра, — не предатель.
Старик темнеет лицом, дыхание его учащается. Он указывает на меня пальцем, покрученным подагрой:
— Если ты врешь, я самолично выпотрошу тебя! Ты будешь умирать медленно и мучительно.
Он надевает старинные очки, по коммуникатору связывается с начальством, докладывает обо мне, меняется лицом, бросает на меня испуганный взгляд и поджимает губы. Потом звонят уже ему, что-то говорят по-карталонски, а я ощущаю страх Мэкхи, расходящийся волнами. Прервав связь, он высовывается в коридор, дает распоряжения моим конвойным. И его тревога невольно передается мне.
Когда эти двое заходят, напуганные и бледные, Мекха обращается ко мне:
