Х – 11 (СИ) - Тув Александр Львович (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Такой человек не один, — вздохнул майор. Вздох был вызван тем, что дальнейшая информация обрадовать босса никак не могла. — Их двое и… — Константин Игнатьевич сделал паузу, как перед прыжком в прорубь. — Оба из ЧОПа "Вихрь".
После этих слов майор замолчал. Молчал и генерал Мерицкой. И тот и другой прекрасно знали в какой банде состоял покойный генеральский сынок. Никакого секрета здесь не было с того самого момента, когда начальнику Первого Главного Управления МВД пришлось первый раз вызволять непутевого первенца из жилистых лап правосудия. Борису Васильевичу понадобилось задействовать связи не только в родной полиции, но и среди прокурорских и судейских и ему, естественно, пошли навстречу. Ведь жизнь она какая? — сегодня ты осудил сына коллеги по опасной, трудной и на первый взгляд невидной службе, а завтра твой сыночек попадется и что тогда? Вот то-то и оно…
— Продолжайте, Константин Игнатьевич, — устало кивнул генерал. Он спинным мозгом чуял грядущие неприятности от доклада майора, но, билет взят — надо ехать.
— Я проверил остальных сотрудников ЧОПа, — продолжил майор Визанцев. Среди них оказались, как седые, но в здравом уме, так и нормальные… — он замялся, ну-у… в смысле — не седые. По косвенным данным удалось установить, что седые поседели в ту же ночь, что и майор Силизнев. А двое, которые сошли с ума, этой же ночью попали в больницу.
— Почему по косвенным? — нахмурился генерал. — Надо было взять в жесткую разработку всех!
— Я взял, — кивнул майор. — Но…
— Безрезультатно? — удивился Борис Васильевич. — У вас же всегда получалось Константин Игнатьевич. Что случилось?
— Боятся, товарищ генерал-лейтенант! — почувствовав, что начальство недовольно, майор решил не злоупотреблять амикошонством и обратился, как положено. — И седые и не седые чего-то страшно боятся. Ко мне за день до той ночи приходил один из них, тогда еще не седой, предлагал деньги за ролик, который нам передал тот эфэсбэшник. Я отказал, а саму встречу зафиксировал на скрытую камеру. Так вот… я с ним потом встретился, он был уж седым, я поставил его перед выбором: или раскручиваю его по полной за взятку должностному лицу при исполнении, а это реальный срок, или он все рассказывает. — Майор вздохнул: — Так он скривился и говорит: "Лучше зона, чем эта собака". Развернулся и пошел. Они чего-то боятся, товарищ генерал.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, — медленно и, как бы через силу, заговорил генерал. — Я понял так, что казаки провели собственное расследование, пришли к выводу, что в гибели их людей в том дэтэпэ виноват эфэсбэшник и попробовали предъявить. Так?
— Я тоже, так думаю, — осторожно согласился с начальством майор Визанцев.
— А ему это не понравилось, — продолжил генерал, — и он с ними разобрался. По своему. А заодно и майором Силизневым, который слил видео.
— Я пришел к тем же выводам.
— Добавить ничего не хочешь?
— Никак нет!
— Ну, что ж… Константин Игнатьевич, в таком случае можешь быть свободен.
*****
После долгих поисков и мук выбора, остановились, наконец, на черном костюме, черной рубашке и черных замшевых туфлях. Юльке понравилось, а Денису было параллельно. Костюм, правда, был сформирован из двух комплектов — пиджак большего размера, а брюки — меньшего, ибо в плечах старший помощник был пошире среднего покупателя, а в заднице, соответственно — поуже.
На его недоуменный вопрос: — Куда они денут остаток? — девушки продавщицы со смехом заверили, что покупателей с узкими плечами и широкой попой хватает, их куда больше, чем наоборот, так что — пристроят. Впрочем, при ценах в этом бутике, удивляться тут было нечему — народ, который его посещал, в массе своей ел больше, чем надо, а двигался — меньше, отсюда и результат.
Во время общения, продавщицы начали было активно стрелять глазками и кокетничать, но рыжая их быстренько успокоила какими-то своими специфическими методами, после чего девушки мгновенно сникли и стали скромными и смиренными, словно овечки на пастбище. Дениса же, когда они остались в примерочной наедине, Юлька грозным шепотом обозвала бабником, зловеще сверкнув, при этом, глазами.
После того, как все было куплено, рыжая объявила, что костюм, рубашку и туфли заберет с собой, мотивируя тем, что этот гад или помнет, или порвет, или запачкает, причем специально, а ей краснеть — пусть лучше у нее хранится — целее будет. Для приобретения остальных аксессуаров, как то: шейного платка — чтобы получше замаскировать капюшон шкиры, а также сумки для компа и остальных бесценных прибамбасов, которые хранились в вещмешке, как ведьма презрительно именовала рюкзак старшего помощника, Денис ей не нужен, чему последний был рад до чрезвычайности — хождение по магазинам и бутикам вымотало его хуже тренировки, которая, как известно, тоже не сахар.
Таким образом, после того, как старший помощник честно исполнил свой гражданский долг по выбору одежды, он был милостиво отпущен на свободу и оставшиеся до бала дни провел в штатном режиме: тренировки утром, днем и вечером, с последующей оттяжкой в "Черепахе". Так продолжалось, пока не настал день "Б".
Машину должны были подать к десяти часам вечера — за каждым приглашенным, по словам Юльки, был закреплен лимузин, пользоваться своим автотранспортом запрещалось. Причину этого запрета рыжая не знала — запрещено и все. Денис тоже был в недоумении — единственной внятной причиной, на первый взгляд, могло быть желание организаторов сохранить в тайне координаты места проведения бала, но согласитесь, наличие у приглашенных различного рода гаджетов с функцией определения местоположения, делало такое предположение бессмысленным. После короткого, но бурного обсуждения этого парадокса, молодые люди пришли к небесспорному выводу, что это было сделано для нивелирования имущественного неравенства гостей, а то одни, не будем показывать пальцами, прибудут на Роллс-Ройсе с шофером, а другие на "Яндекс. Такси".
Старший помощник, чтобы не заставлять девушку нервничать — и так уже позвонила миллион раз, приехал пораньше, вымыл шкиру, побрился, принял душ, наодеколонился, надезодарантился, переложил все из рюкзака в роскошную кожаную сумку с золотой (по словам Юльки) фурнитурой и, так как время еще оставалось, прилег отдохнуть. Рыжая, со своей стороны, все это время, бесцельно, как полагал Денис, металась по квартире в поисках чего-то "только что бывшего вот тут, а сейчас исчезнувшего — ты не брал!?!". Чтобы от этого броуновского движения, напоминавшего бег курицы с отрубленной головой, у него самого не закружилась голова, старший помощник смежил усталые веки и собрался немного подремать, что ему и удалось. Из этого благостного состояния его вывел истошный вопль:
— Ты что это делаешь, гад!?! Дрыхнешь!!! Быстро вставай, уже полдесятого!!!
Разумеется, можно было спокойно поспать еще, как минимум, минут двадцать пять, потому что для того, чтобы натянуть шкиру, надеть рубашку, костюм и туфли хватило бы, за глаза и за уши, пяти минут, но… Юлька-то уже собралась, а смотреть на спокойно дрыхнувшего старшего помощника ей было невыносимо. Она, понимаешь, переживает, волнуется, а этот гад безмятежно дрыхнет, как младенец! Нефиг! Пусть встает и тоже волнуется!
Ничего не поделаешь, пришлось подниматься — спать-то однозначно не выйдет, правда волноваться Денис все равно не стал. Человеку, блиставшему на балу у Генерал-губернатора Бакара, и вообще — побывавшему черт знает где и повидавшему черт знает что, как-то не пристало переживать из-за бала какого-то провинциального ковена в богом забытом мире без магии. Пусть волнуются те, кто слаще морковки не хавал, а не опытные, повидавшие виды, люди.
Рыжая нарядилась в зеленое — под цвет глаз, мини платье с приличного размера декольте, без рукавов, обтягивающее ее прекрасную попку, как вторая кожа. Снизу открывался вид на ее круглые соблазнительные коленки и стройные ножки, а сверху на не менее соблазнительную грудь. В качестве украшений она использовала комплект, состоящий из ожерелья, сережек и перстня — все из изумрудов. Ожерелье и перстень из крупных, сережки — из мелких. Как говорится — простенько и со вкусом. Старшему помощнику понравилось. Обувью ей служили зеленые же — кто бы сомневался, открытые туфли из крокодиловой кожи, позволявшие продемонстрировать безупречный педикюр на ухоженных белоснежных пальчиках.
