Кибер-вождь - Белаш Людмила и Александр (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
«Кибер-расизм в свободном братстве, — окончательно уверился Хиллари. — Нет, даже больше — племенная рознь! Наш тотем — летуница, ваш — шуршавчик; значит, вы не люди. Фанк уже поплатился за свою веру».
Идти уламывать Лильен? Нет, лучше почитать Фосфора или Цинка, пока они отключены от тел. В них, даже не тараня, можно накопать немало. А нужно собрать ой сколько!.. Следствие по «войне кукол» требует исчерпывающей информации, а следом и суд свои претензии предъявит.
И едва Хиллари собрался…
— Мистер Хармон? Говорит ФСПС-главная, Нэбьюла девятьсот сорок. Для вас — экстренная связь. Соединяю.
«ФСПС? Значит — Президент?.. Или министр обороны? Какая честь… но рано или поздно мне пришлось бы отвечать за все скандалы. Просуммируй, Хил, и содрогнись — киберы с поддельными жетонами в Фанк Амара, экипаж фургона „Архилук“, спектакль на „столбе“… Нажаловаться на тебя наверх мог кто угодно — от А'Райхала до „политички“. Съедят».
— Алло, Хиллари Хармон? — весело выкрикнула трубка. — С вами говорит Доран! Наконец-то я вас слышу!
— Приветствую, — Хиллари убедился, что связь исходит от ФСПС. Фантастика… — Доран, вы умеете добиваться своего. Потрудитесь изложить цель вашего звонка; я занят, и потому…
— Я ненадолго отвлеку вас, Хил. Все ждут, когда вы правдиво расскажете Городу о «войне кукол» — накопилась масса вопросов. Вся надежда на вас! Канал V и авторская аналитическая программа «NOW» готовы дать вам эфирное время на любых ваших условиях! Назовите цену интервью и…
— Пятьсот тысяч, — ляпнул Хиллари наобум и тут же понял: «Ни томпаком меньше!»
— Да ты что, виском об угол трах… — выдохнул Доран, но осекся, — я согласен. Я согласен!! Сайлас, не корчи рожи, это не твои деньги!.. Но, Хил, за такие бутки я тебя как перчатку выверну. Я тебя выпотрошу. Полмиллиона! Так ты готов на интервью?!
— Присылай адвокатов, — ответил Хиллари, — и черновик сценария.
— Я предусмотрю в нем уйму импровизаций!.. Это мое право!
— Мы договорились, Доран. До свидания, — прежде чем отключиться от линии ФСПС, Хиллари успел уловить: «Централы, вы все слышали, что…». «Ах, подонок, — он это транслировал!.. Тем лучше, не сможет отпереться».
— Только сейчас. При вас. В режиме on-line. Было назначено самое дорогое интервью в истории, — чеканил Доран, глядя прямо в глаза каждому зрителю. — И оно выйдет в эфир, чего бы это мне ни стоило.
Когда Хиллари зашел к Фердинанду, тот лежал на подстилке, прикрывшись спальником, как одеялом, и делал вид, что спит.
— Фердинанд, — заговорил Хиллари, усаживаясь на стул, — я знаю, что вы притворяетесь. Может быть, вы откроете глаза и мы немного побеседуем?
— Просто я не знаю…
Само то, что Конрад Стюарт отозвался, обрадовало Хиллари. Арестант мог опять начать ругаться или угрожать голодовкой или выдумать еще что-нибудь, чтобы и дальше портить Сиду кровь своим непрекращающимся сопротивлением. Хорошо, что Конрад идет на контакт, а не вопит день и ночь, зажав уши и закрыв глаза, о своих попранных правах. Некоторые в этом доходят до умоисступления.
— Не знаю, как еще от вас отделаться. Я уже второй день по шесть часов выкладываюсь перед вашим следователем. Исключительно тупой у вас сотрудник; то ли он мне не верит, то ли совершенно не разбирается в сетях. Я измучился объяснять ему простейшие вещи. И едва я прилег отдохнуть, как являетесь вы и начинается второй раунд, с новым противником. До этого, наверное, была разминка. А не пошли бы вы к черту, мистер Хармон? По закону мне полагается шесть часов допроса в день, и я эту квоту выбрал. И точка.
— Я не собираюсь вас допрашивать, — как можно более миролюбиво сказал Хиллари, — я хотел просто поговорить.
— Отправьтесь в ресторан и наймите гейшу, если вам не с кем словом перемолвиться, а меня оставьте в покое. Или у вас хобби такое, Принц?
Последнее слово было сказано со всей издевкой, на какую был способен Конрад; Хиллари подумал, что новая кличка прирастает к нему все прочней, но раздражения не ощутил.
— Называть меня Фердинандом могли только члены моей семьи и близкие друзья. Ни к одной из этих категорий вы не относитесь, — продолжал Конрад говорить, лежа и с закрытыми глазами, а Хиллари весело думал: «Как же это напоминает прием у психиатра! И когда Конрад это поймет?..», — так что потрудитесь обращаться ко мне официально.
— Официально вас не существует, — продолжил мягким голосом Хиллари, — именно об этом я и пришел потолковать. То есть — о перспективах вашей будущей жизни.
— Не беспокойтесь, — Конрад по-прежнему не открывал глаз, — я уже все представил: дознание, суд, тюрьма. Через это проходят многие, и я смирился. Я все приму спокойно и достойно. Да, это я создал ЦФ-6, но свою семью я на террор не программировал и приказов таких не отдавал.
— Их, должно быть, — не удержался Хиллари, — в BIC настроили на погром и насилие.
Конрад повернулся к стенке, давая понять, что разговор окончен, и начал натягивать спальник на голову.
— Дело в том, — нарочито громко произнес Хиллари, — что вы не угадали. Не будет никакого суда.
Как и ожидал Хиллари, Конрад продержался недолго. Спальник полетел в сторону, а Конрад вскочил и оказался перед Хиллари. Лицо его исказилось, он навис, как карниз, угрожающий обрушиться.
— Что тут происходит?! — закричал Конрад, и в его голосе послышались нотки сломанной и дребезжащей двери. — Что вы опять придумали? Зачем же это следствие?! Или — очередной фарс?!
— Успокойтесь, — Хиллари чувствовал вокруг себя незримую защиту, психологическую преграду; он поставил ее прежде, чем войти сюда, и она не давала Конраду подойти ближе чем на шаг. — Следствие настоящее, но не все его материалы будут переданы в суд. А что касается вас, то вам и беспокоиться не о чем — вам не будет предъявлено обвинения, и под суд вы не пойдете. Он состоится без вас.
Конрад опять бросился к стене, но она была так близко, что он, можно сказать, просто отвернулся, а затем вновь занял прежнее положение.
— Во всем этом… — Конрад поднял руки, беспокойно ощупывая воздух; нервы его были до предела расстроены, и все вызывало у него вспышки гнева и страха, — …заложен чудовищный подвох!..
— Напротив, я откровенен, как никогда, — Хиллари выдержал паузу. — Если выставить вас на суд, то придется объяснять, кто вы такой, — а этого мне меньше всего хочется; вы меня поймете, если не забыли, что произошло в вашей квартире и при каких обстоятельствах вы ее покинули. На открытом судебном заседании обойти такой факт невозможно, остается одно — скрыть и стереть его, а заодно и Конрада Стюарта. По документам вы проходите у нас как объект с шифром и номером — без имени, пола, возраста и внешности. Конрад Стюарт пропал без вести, исчез. По истечении предусмотренного законом срока вас объявят умершим.
Конрад опустил руки, в глазах его отразились тоскливый ужас и отчаяние, а по лицу разлилась меловая бледность.
— Что же со мной будет? — неожиданно тихо спросил он. Не дожидаясь нового приступа злости, Хиллари ответил:
— Вот об этом и речь. Вы будете избавлены от суда… но мы не можем отпустить вас — вот просто так, на все четыре стороны. Ваша прежняя жизнь закончилась. Начать ли жить заново? Выбор за вами.
— Я все понимаю, — у Конрада побелели даже руки, — вы дьявол. Сейчас вы опять начнете свои посулы и уговоры, чтоб вынудить меня продать свою душу. Лучше бы я объявил голодовку.
— Всегда успеется, — ответил Хиллари. — Для начала выслушайте меня, а там решите, как вам быть. Я предлагаю вам судебный иммунитет, но не задаром; взамен вы должны согласиться работать у меня в проекте. Видите, как я вас ценю, какие усилия прилагаю, чтобы заполучить в свой штат.
Конрад подумал, что ослышался.
— Я?.. Меня? — повторил он, глядя на Хиллари с недоумением. — В вашем проекте?! Да никогда! НИКОГДА!!!
— А что в этом плохого? — пошевелив пальцами, Хиллари начал по очереди загибать их. — Полная смена документов и личности — раз. Уж военная разведка постарается, не извольте сомневаться!.. Никто ни о чем не узнает — два. У нас закрытость и секретность. Мы даже «политичку» сюда на выстрел не подпустили — а уж как они хотели все разнюхать!.. Кадры подбираю лично я. Вы сможете реставрировать свою «семью» — это три — и работать именно с этой группой, изучать их.
