Ходок IV (СИ) - Тув Александр Львович (книги онлайн полностью txt) 📗
И вот эти самые, можно сказать – демократические перчатки, Шэф и использовал в своей благородной борьбе со зловредным некромантом, фактически являющимся, по цитадельской классификации, местным реакционным элементом, понятия не имеющим о демократических и общечеловеческих ценностях, не говоря уже о гуманизме и правах человека.
Окинув мельком поле боя: распростертые тела группы захвата и обвисшего на стуле колдуна, главком почувствовал определенное удовлетворение от дела своих рук. Такое же чувство испытывает любой профессионал, глядя на результаты своего труда. Программист, написавший компактный и быстрый код, летчик, посадивший многотонную машину ночью на «носовой платок», токарь, выточивший какую-нибудь сложную деталь, врач, вылечивший тяжелого больного – все они испытывают подобные эмоции. Иногда, под настроение, Шэф задумывался, а что испытывает депутат, глава районной администрации, прокурор, судья, или мент, ощущая во внутреннем кармане плотно набитый конверт с валютой? Или биржевой брокер, только что сделавший миллион из воздуха, или акционер ООО «Газпром» – командор не исключал, что и они испытывают аналогичные радостные переживания. Ну что ж, это в очередной раз доказывало, что одной и той же цели можно достичь совершенно разными путями.
Однако чувства – чувствами, а надо было работать дальше. Шэф ласково похлопал колдуна по щеке, но никаких последствий это действие не возымело. Ну что ж – нет, так нет, добрая воля была проявлена, а раз мягкие методы не подействовали, нужно было переходить к более радикальным пробуждающим средствам. Командор примерился и легонько щелкнул по кончику многострадального носа колдуна. В ответ раздался рев, в котором в равных долях были перемешаны боль и ярость. Верховный главнокомандующий был уверен, что подобный звук должен был призвать в «допросную» весь, до сих пор, не задействованный контингент посетителей трактира.
Приготовившись встретить новых гостей во всеоружии, он обнажил «черные когти», но, к его удивлению, на вопль некроманта никто так и не явился – или же комната обладала прекрасной звукоизоляцией, или в факте вопля посетители трактира не видели ничего особенного – так и должно было быть, если некромант и белорубашечник беседуют с мутным Свидетелем, а может была еще какая причина – теперь уже не узнаешь, но на крики никто не явился, чему главком был только рад. Командор подождал некоторое время, а затем еще раз внимательно оглядел пленного. Видок, конечно, был не ахти, но глаза мага горели, как два уголька – он явно был в сознании и, следовательно – можно было продолжать переговорный процесс.
– Предложение остается в силе, – дружелюбным голосом начал Шэф, – ты читаешь и переводишь двадцать страничек, с тебя тридцать свечей призыва и заклинательный коврик, а я отдаю тебе эти страницы.
Судя по последовавшей реакции, некромант к конструктивному диалогу готов еще не был:
– Я тебя проклин… – яростно заорал он, но договорить не сумел: один «черный коготь» оказался у него во рту, причем не повредив ни зубов ни гортани, а это было, со стороны главкома, проявлением большого, можно даже сказать – высокого искусство! Второй же оказался прямо напротив правого глаза, заставив колдуна крепко-накрепко зажмуриться и инстинктивно отклонить голову назад настолько, насколько позволяли веревки, удерживающие его на стуле, и гибкость шеи.
– Ты не понял, – все так же спокойно и доброжелательно продолжил командор, – мое предложение окончательное и обсуждению не подлежит. Если ты не выполнишь все мои требования, полностью и безусловно… я тебя убью. Медленно и больно. – Он сделал паузу и слегка, можно сказать – невесомо, дотронулся острием клинка до зажмуренного глаза, заставив мага зажмуриться еще сильнее, хотя мгновением ранее казалось, что это физически невозможно. Совершив этот акт вандализма, верховный главнокомандующий убрал «Черный коготь» от лица некроманта. – Открой глаза! – резко приказал Шэф. Дождавшись, когда приказ будет выполнен, он с удовлетворением убедился, что от ярости в глазах колдуна не осталось и следа – она сменилась даже не испугом, а самым настоящим ужасом. Убедившись, что клиент созрел, мудрый руководитель продолжил: – Если ты согласен на мои условия, мигни левым глазом три раза, если нет… – верховный главнокомандующий не договорил, потому что некромант интенсивно замигал. – Тебе надо знать еще кое-что… – продолжил главком, – я умею определять ложь. За первую попытку солгать я отрежу тебе палец, за вторую – выколю глаз, за третью… – некромант уловил усмешку из-под капюшона, – обычно третей не бывает, но все в мире бывает в первый раз, так вот: за третью попытку солгать – выколю второй глаз, а за четвертую – убью. Теперь ты знаешь все, что нужно знать. – С этими словами, Шэф вытащил кинжал изо рта мага.
– Итак, для начала, скажи-ка мне любезный вот что… Во время чтения книги ты сможешь прочесть какое-либо заклинание, которое навесит на меня проклятье, быструю порчу, болезнь, или что-нибудь иное, могущее нанести мне какой-нибудь вред, или даже убить? – Некромант помолчал некоторое время, потом нехотя признался:
– Нет.
– Почему?
– Потому что для активации заклинания нужны еще и руки…
– А зачем же ты начал меня проклинать, – удивился Шэф, – если это было бесполезно?
– Пугал, – все так же неохотно выдавил из себя колдун.
– Не врешь, – с удовлетворением отметил главком. – Ладно, поехали дальше. Читай. – И раздались мерзкие звуки темных заклинаний и зазвучал не менее мерзкий их перевод. Процедура шла по накатанной, и командор держал перед глазами некроманта уже шестой лист, когда плавное течение процесса было прервано Шэфом:
– Стоп. Врешь. – С этими словами он стащил серебряную перчатку с левой руки мага, в воздухе мелькнул «черный коготь», раздался звериный вой колдуна, и на пол шлепнулся отсеченный мизинец. – Не забудь, следующим будет глаз, – флегматично напомнил верховный главнокомандующий, извлекая из-под балахона зажигалку, чтобы прижечь рану – надо же было остановить кровотечение. Следствием этого действия стал новый вопль, после чего главком напялил серебряную перчатку на место. – Продолжай! – приказал верховный главнокомандующий и некроманту ничего не оставалось делать, как продолжать.
Его подвела природная недоверчивость – колдун привык не верить никому и ничему, чего не проверил лично. Вот и сейчас недоверчивость взяла верх над осторожностью – он убедил себя в том, что Свидетель обманывает его, утверждая что способен распознать ложь. Результатом неудачного эксперимента стала потеря мизинца. Тут можно сказать только одно – настоящее Знание стоит дорого… очень дорого, но зато теперь маг знал наверняка – без тени сомнения, что в результате следующей ошибки лишится глаза, и вследствие этого он сделался не просто честным, а прямо-таки – патологически честным. Рисковать глазом некромант не хотел.
– Так, с этим закончили, – удовлетворенно констатировал Шэф после того, как была прочитана и переведена последняя, двадцатая страница. – Кого пошлем за свечами и ковриком?
– Гастона… слуги поверят только ему. Но…
– Что еще за «но»?
– У меня нет тридцати свечей.
– А сколько есть?
– Пять…
– Это плохо. Но ты не врешь… Хорошо, сделаем так – трактирщик приносит пять свечей и коврик, а остальные свечи ты отдашь при следующей встрече, после чего я отдам тебе книгу. Согласен?
– А у меня есть выбор? – сварливо поинтересовался колдун.
– Нет.
– Так зачем ты спрашивал мое согласие?
– Согласно Гаагской конвенции о гуманном обращении с военнопленными.
– Чего-о-о?! – изумился некромант.
– Ладно, проехали. Почему ты уверен, что трактирщик вернется, даже если ему дадут свечи и коврик? Какой ему смысл рисковать собственной шкурой и возвращаться сюда, где я могу убить его в любой момент?
– Потому что без меня он проживет недолго. У него есть могущественные враги, которых сдерживаю только я.
… оптимист… в настоящем времени…
– Лады. Все равно альтернативы у нас нет. – С этими словами, Шэф попытался привести трактирщика в чувство, но успеха на этом поприще не добился – нокаут был глубоким. – Ничего не поделаешь, – резюмировал главком, – пробуждение томным не будет, – с этими словами он вытащил из-под балахона зажигалку…
