Кибер-вождь - Белаш Людмила и Александр (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗

Кавалер, поникнув, сидел на скамейке в тренажерном зале. Лицо его снова перекосилось. Дымка села рядом, аккуратно взяла его за руку:

— А я не обижаюсь, что меня попросили уйти, — она слабо и светло улыбнулась в пустоту. — И ты не обижайся. Я буду молиться за всех, мне это не запретили, только по-своему. Мы все разобщены злобой, обидой, завистью, предрассудками, а бог — это любовь. У бога нет обиды, зависти и злобы; мы все — его дети, он любит нас. Придет день — и мы соберемся вместе, как одна единая семья, и возьмемся за руки, и будем радоваться и ликовать.

— Да, — оттаял понемногу Кавалер, — мы сошли с одного конвейера, нам нечего делить.

— Конвейер, — Дымка вглядывалась в стену напротив, пытаясь восстановить что-то из прошлого, — да… А потом я была рождена вновь… у меня была семья! Настоящая семья, у меня были мать и сестры. Две из них погибли: Симаруэль и Миккелин. Боже, смилуйся над Симаруэль и Миккелин… Хармон из Баканара… серые отродья…

Лицо Дымки напряглось и исказилось от усилия — она сравнивала, она вспоминала; логические цепи выстраивались одна за другой. Она вскочила, вскрикнула от нахлынувших чувств, отшатнулась, закрыла лицо руками. Пепельные волосы рассыпались и упали вниз. Кавалер сидел неподвижно и с выражением сердечной боли глядел на нее.

— Мистер Хармон — это он?! Чехарда! — Дымка вскинула голову, и пряди качнулись. — Ты убил мою сестру?!

— Вот видишь, — еле разжимая губы, промолвил Кавалер, вставая и с трудом сгибая непослушную ногу, — ты вспомнила… Ты не сможешь простить меня. Мы — отряд, вы — семья; нам не суждено быть вместе…

И он, хромая и подтягивая ногу, поплелся к выходу.

— Кавалер, — помедлив, закричала ему в спину Дымка, — ты не виноват! Тебя послали, приказали. Ты не был свободен! Ты искупил свою вину. Я прощаю тебя. Вернись, брат!

Кавалер, не веря слуху, остановился и еле успел ухватиться за стену, когда ему на грудь бросилась Дымка.

Молния ничего не знала. Ее не было в кают-компании. Молния сидела на слежении — отдел Адана пристально сканировал Сеть в поисках баншеров, бежавших от проверки в «Роботехе». Одна личность Молнии вся ушла в поиск, другая размышляла.

Сколько было жарких пересудов в зале у Адана пятого дня, когда Кибер-шеф (оооо!!..) срочно затребовал (вы поняли?) к себе (дословно!) «специалистку по макияжу, со всеми принадлежностями». Вскочило сразу трое: «Я!! Меня!! Адан!!!». Адан — не мужчина; это снеговик, киборг, ледышка, жабья лапка, он живет во грехе с компьютером. И вдруг всем захотелось, чтоб он стал пристрастен и выбирал по симпатиям. Нет же! Он, гнус, зажал в пальцах три скрепки — одна из них согнута — и предложил тянуть по очереди.

Ясно, кто вытянул себе приключение. Под звуки недовольства Жаклин ушла, напевая без слов, помахивая косметичкой и заманчиво поводя принадлежностями, и такая же вернулась. Засекали по часам — отсутствовала семнадцать минут с четвертью! И все спорили — хватило ли ей времени для обольщения? Ведь такой случай!

Молния все это слушала. И сожалела, что не позволяла Кавалеру развивать его программу. Это не требовало от нее каких-то жертв; просто игра вроде конструктора — из взглядов, слов, касаний и намеков складывается новая система отношений, сложная и занимательная. Это андроидам ничто не интересно — их мозг не развивается, а если ты высший киборг, то в твоей природе — склонность к обучению, и, чем больше знаний, тем ты совершенней.

И чем шире ты познаешь мир, тем точнее себя в нем позиционируешь. Дизайн твоего тела, предписанный стиль прически, тембр голоса у тебя — женские; ты говоришь о себе: «Я сделала», «я пришла», «я готова». Это внешнее, условное отличие от мужчин ты начинаешь воспринимать как должное и естественное, ты примечаешь манеры, запоминаешь разговоры женщин и их мнения. Ты всегда на службе и поэтому усваиваешь служебный стиль поведения — официальность, строгость, никаких заигрываний. И того, кто предлагает другой стиль, ты отталкиваешь, но вдруг замечаешь, что есть и иной, подчеркнуто женственный образ — а ты им не владеешь! И в тебе появляется чувство неполноты, ущербности.

Надо избрать наступательную тактику. Почитать дамские регионы и журналы. Должен же быть какой-то способ вернуть себе его внимание! Люди играют в любовь тысячи лет; не может быть, чтобы они не выработали надежных тактических приемов. Пусть эта операция будет сложной и многоэтапной — но что есть жизнь киборга, как не выполнение поставленных задач?!

С ней мог бы поспорить Фанк. Он бы, наверное, сказал, что жизнь — это возможность видеть солнце, радовать людей и достигать совершенства в творчестве. Но в этот час он, сдавший еще один блок компромата по мафии, уступил мольбам Гаста, и тот шепотом отправил андроида обслуги за гитарой. Для конспирации гитара прибыла в коробке из-под кондиционера. Хиллари запер исследовательский отдел изнутри и по праву шефа отключил слежение.

Фанк пел им то, что давно хотели, но не могли услышать хлипоманы:

Заседание подкомиссии транслировал канал I — фрагментами, после редактуры и цензурной обработки, но не позже чем через полчаса от съемки; в промежутках шли бодрые беспроблемные новости о дипломатических и прочих бумажных достижениях федеральных властей. Никаких сомнений, что сегодня канал I соберет аудиторию втрое больше обычной. Но — исключая главного виновника. Хиллари из принципа с самого утра не включал телевизор. Будь что будет.

Благодаря этому Хиллари пребывал в блаженном неведении и относительно того, что GR-Family-BIC переживает заметный спад. Пока «Роботех» потел, тестируя киборгов, сборочные конвейеры были приостановлены, а часть работников отправилась в административный отпуск — пока на пять дней, а там видно будет.

Поломки флаера оказались незначительными — заменили приборную панель, стекло, кое-какие детали интерьера и починили посадочные опоры; Хиллари, не откладывая дело в долгий ящик, настрочил отчет в материально-финансовый отдел, приложил чеки и потребовал возместить убытки за казенный счет.

В Айрэн-Фотрис он летел медленно. Спешить некуда.

Вне трасс воздушного движения на высоте гражданских линий вздувались, пестрили калейдоскопом и выпукло сияли рекламные призраки. Местами фирмы, поскупившиеся на ионоплазменный проектор, вывесили аэростаты на гравиторной привязи — их четырехсторонние экраны-призмы вращались, излучая солнечные улыбки, мерцая неправдоподобно белыми зубами, подмигивая, изгибая неописуемо совершенные тела. Темно-медная женщина сдунула с ладони радужный шарик, и он рассыпался облаком золотых, зеркально-голубых, червонных блесток — кольца, серьги, броши, браслеты, кулоны, колье, запонки, галстучные клипсы с камнями…

/// Салон «Голконда». Украшения из всех миров и на все вкусы, предметы сервировки, сувениры, холодное оружие для коллекций. Мы богаче Национального музея. Мы — для знающих толк в роскоши. Наберите на автопилоте 777-700, и он принесет вас к пещере Али-Бабы ///

Покупать Хиллари не любил. Никаких каталогов по почте и Сети. Ни тем более конкурсов «Больше купишь — меньше платишь». Чета Хармонов-родителей отчисляла налог за отказ от рекламы — и он тоже. Подумывал вступить в партию воздержания от покупок, но счел, что он и так в ней состоит, духовно.