Капитан звездолета (сборник) - Журавлева Валентина Николаевна (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Так?
Смущенная девушка кивала головой.
— Пока все верно, — вздохнул Микулин. — Но был ли химически чистый препарат? Достаточно ли тщательно ты промыла посуду?
— Я…
— А ну, пойдем в твою лабораторию. — И еще раз обратившись к Клэйтону, Микулин сказал:
— По независящим от дирекции обстоятельствам, спектакль не состоится. Публика может получить из кассы деньги обратно.
— Но, может быть, позже? — спросил Клэйтон.
— Если вы имеете терпение подождать. Мы не окончим работу, пока не отыщем ошибку или причину неудачи. И если нам посчастливится, — мы сегодня же попробуем повторить опыт.
— Я подожду, — сказал Клэйтон.
Выйдя на крыльцо, он сел на ступеньку и закурил трубку. Дверь в лабораторию была открыта. Проходили часы за часами, а Микулин, Лор и Грачев все еще работали в лаборатории. Иногда слышались вопросы Микулина и быстрые ответы Лор.
Месяц зашел за гору, утренний холодок заставлял ежиться. В лаборатории заговорили громче, потом затихли. Клэйтон подошел к окну и посмотрел. Три головы склонились над большой колбой, под которой горела бунзеновская горелка.
— Ага! — воскликнул Микулин. — Кто прав?
— Как всегда, ты, — ответила Лор. — Но кто виноват? — А кто мыл посуду?
— Ефим.
— А-а! — зарычал Микулин и вытащил Грачева из лаборатории на крыльцо.
— Заждались? Вот он — преступник! — сказал Микулин. — Ефим Грачев, погубивший первый слиток золота. И из-за него общественные золотые уборные будут построены несколькими часами позже!
Грачев был так огорчен, что на глазах у него появились слезы.
— Ну, не грусти, Ефим. С кем не бывает, — утешал его Микулин. Лор тоже вышла из лаборатории, на ее лице также было написано огорчение и усталость. Она проработала всю ночь с большим напряжением. Глаза ее смыкались.
— Будем продолжать? — спросил Микулин. Он совсем не выглядел утомленным, но, посмотрев на своих усталых товарищей, сказал:
— Баста! Пора спать. Завтра мы до обеда успеем приготовить все для опыта.
Грачев хотел протестовать, но Микулин настоял на своем.
— Пусть отдохнут, — сказал он Клэйтону, когда Лор и Грачев ушли. — Они много поработали. У самой цели перед нами опять открылась пропасть, и нам не удалось перейти ее сегодня. Но это пустяки. За ночь, пока они будут отдыхать, я поработаю в лаборатории и сам приготовлю все для опыта. А вам тоже пора спать, мистер Клэйтон. Ваша трубка давно погасла.
— У меня бессонница, — ответил Клэйтон. — И если бы я мог быть полезен, я охотно помог бы вам.
— Не откажусь от вашей помощи, — ответил Микулин, и они прошли в химическую лабораторию Лор.
Клэйтон был довольно сообразительным и ловким малым, и через час Микулин говорил:
— А знаете, из вас вышел бы прекрасный помощник! У вас все в руках спорится. Вы не привыкли к химической посуде, и все-таки ничего не бьете и не роняете.
Клэйтон был польщен этой похвалой. Они проработали все утро. Солнце уже давно осветило вершины деревьев и белый камень, когда наконец они кончили приготовления.
— Готово! — сказал Микулин. — Теперь пойдем, подышим свежим воздухом.
Они вышли из дому и направились мимо белого камня, вдоль берега речки. Утреннее солнце золотило ивы и тополя. Микулин посмотрел на снежную вершину дикой горы, окутанную легкой дымкой.
— Отличное утро, — сказал Микулин. — А гроза все-таки будет сегодня. Она, пожалуй, и лишняя. Мои аккумуляторы заряжены и мои кладовые полны консервированными молниями. Притом у меня есть небольшая гидростанция. Скоро опыты закончатся, и энергия нужна будет только для производства золота. Положим, на это потребуется немало энергии.
— Что вы будете делать с золотом? — не удержался от вопроса Клэйтон.
— А мы наденем ярмо на золотого тельца и заставим его пахать наше поле! В древнеиндийских книгах — Атава-Веда — золото называется жизненным эликсиром. Смотрите на этот край. Природные богатства его неисчислимы. Красота неописуема. Климат прекрасный. А кто здесь живет? Дикий зверь, птица да горсточка людей. Что можно сделать с этим диким краем? Тысячи водопадов и горных речек будут вращать колеса турбин. По красивым долинам заснуют новенькие трамвайные вагончики, задымят заводские трубы, вырастут дворцы-санатории, оживут горы и леса. И не только здесь, на Алтае, золото станет эликсиром жизни. — И Микулин начал с увлечением говорить о том, как быстро будет развиваться хозяйство страны, увеличиваться благосостояние масс. Но Клэйтона мало интересовала эта тема. Это было, так сказать, употребление золота для мирных целей. Клэйтона интересовало иное. Дождавшись паузы, он спросил:
— В Атава-Веда золото названо средством против колдовства. Против какого же колдовства вы собираетесь использовать золото?
— Против колдовства самого же золота. Против колдовства капитала, поработившего рабочих, ослепившего разум людей.
“Додд был прав. Вот когда Микулин показал свое настоящее лицо!” — подумал Клэйтон.
— Но ведь это причинит большие несчастья людям. Я хочу сказать, пока вам не удастся осуществить ваш новый строй…
— А скажите, положа руку на сердце, разве строй любезной вашему сердцу Америки обеспечивает счастье большинству населения? И даже те немногие, кто наслаждается счастьем за счет несчастья других, разве богачи счастливы по-настоящему? Разве их не беспокоит мысль о крушении капитализма? Спокоен только тот, за кем будущее.
Микулин еще долго говорил о грядущем, но Клэйтон думал только об одной фразе: спокойным может быть только тот, за кем будущее. Черт возьми, выходит, что будущее за большевиками! Ну, он убьет Микулина, убьет Лор и Грачева, а дальше что? Всех большевиков он перебить не сможет. Счастливая Россия. Ей не грозят революции, не грозит страшный призрак, который не дает спокойно спать европейским и американским капиталистам.
“Лучший способ перестать бояться черта — самому стать чертом”, — подумал Клэйтон.
— По-китайски Алтай называется Кин-шан — золотая гора, — продолжал Микулин. — И ему не напрасно дано такое название. В горах Алтая очень много золота — я делал разведки. Но это золото может спокойно оставаться в земле. Гораздо проще и дешевле будет получать золото лабораторным путем. Я поставлю производство на широкую ногу, и здесь в буквальном смысле возникнет золотая гора.
“А если этот черт будет обладать золотыми горами, то быть одним из чертей совсем не плохо!” — продолжал развивать свою мысль Клэйтон.
Микулин еще о чем-то говорит, а Клэйтон, почти засыпая, думает: “И как это мне раньше в голову не приходило? Останусь здесь, женюсь на Елене Лор”. Распростившись с Микулиным, Клэйтон вошел в дом, быстро разделся, лег на кровать и уснул мертвым сном.
Никогда не спал он так крепко. Но этот могучий сон был прерван сильнейшими ударами грома. Клэйтон открыл глаза и долго не мог сообразить, где он и что с ним. Гроза! Синие зигзаги режут за окном серую муть. Отсветы молний озаряют бревна стены. Где-то кричат… Или это ему показалось? В промежутке между ударами грома ясно послышался голос Микулина. А вот громоподобный голос Данилыча…
Клэйтон подбегает к окну. Удивительное зрелище! Один из металлических стержней на крыше того дома, в котором помещается лаборатория, надломился. Молнии ударяются об этот стержень и соскакивают на нижележащий шпиль уже не по проводу, а прямо по воздуху. Клэйтон понял всю опасность положения. Сильная молния может перепрыгнуть не на шпиль, а прямо на крышу. Вот один огненный клубок прыгнул на крышу, и она задымилась… Дом сгорит, а с ним и все научное оборудование лаборатории, редкие машины… Клэйтон быстро оделся и выбежал на улицу.
Вокруг дома толпится вся колония: Микулин, Лор, старики Матвеевы и Грачев. Он в странном костюме, похожем на костюм водолаза. Это изоляционный костюм. На руках толстые резиновые перчатки. В правой руке палка с резиновым наконечником. Грачев забегает за угол дома и через минуту появляется на углу крыши. Он, видимо, хочет сбить палкой кусок обломанного, наклонившегося стержня.
