Рожденные в завоеваниях - Фридман Селия С. (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Ты можешь ее спасти?
— Уточни, — нахмурился Фериан.
— Установи контакт. Выведи ее наружу.
— Трудно…
— Но выполнимо?
Фериан задумался над проблемой.
— А ты думал о возможных последствиях? Я оставляю отчетливо браксинский след…
— Другие зонды уже пытались, — пожал плечами директор. — Все. Если ты не сможешь этого сделать, то мы ее потеряем. — Он вздохнул и ментально передал свое разочарование. — Твои эмоциональные составляющие… уникальны. Может, это сыграет роль. Я надеюсь.
Он замолчал. Фериан некоторое время обдумывал, что знает об этом случае, затем спросил:
— Она видела, как умирали родители?
— Ее нашли рядом с трупами, — директор ментально передал образ, поскольку слова не могли передать весь этот кошмар. Единственное, что осталось от двух самых влиятельных лиц из азеанской Службы Безопасности, стали два черных неподвижных куля, по форме напоминавшие человеческое тело.
Браксинский яд. Чудовищная полуживая субстанция, которая много дней может оставаться незамеченной в крови жертвы, а потом внезапно взрывается и превращается в массу бурлящего черного ада. Она сожрала Дармела, его заразили. А его жена подхватила заразу, когда пыталась спасти мужа. Но ребенок…
— Она тянулась к родителям, — пояснил ли Пазуа. — Вероятно, яд прекратил действие до того, как она до него добралась.
— Она вступала с ним в контакт? — резко спросил Фериан.
Директор кивнул.
— Я этого не предполагал, — Фериан посмотрел на девочку — слабую, такую хрупкую! — и снова коснулся ее мозга своим сознанием.
— Метаболические сигналы колеблющиеся, странные, — размышлял он вслух. — Потрясение так захватило ее?
— Ты думаешь, она попала в ловушку кошмара? — переспросил ли Пазуа.
— Возможно.
Фериан сел на край кровати. Медленно, с грациозностью, что была частью его генетического наследия и частично подготовки, он провел рукой по телу девочки, и положил ладонь ей на лоб.
— Я готов, — отчетливо произнес он.
И он пошел вперед, в сознание ребенка.
Там была только тьма.
Фериан продвинулся вглубь.
(Сопротивление).
Он настаивал.
(Темнота. Страх).
(Мягкий вход).
«Вторжение — не источник зла. Позволь мне погрузиться в тебя. Не будет никакого вреда».
(Сопротивление любому контакту).
«Тебе совсем не нужно меня касаться. Отойди в сторону. Я пройду насквозь и выйду за границы. Нет необходимости в прямом контакте».
(Ослабленное сопротивление. Психическая усталость. Потенциальная уступка и сдача позиций).
«Образ: амеба уступает при приближении инородной частицы. Частица проходит сквозь клетку, отчетливая и отдельная, и выходит с другой стороны. Амеба светится, целая и неповрежденная».
(Податливость. Тьма расступается. Внутреннее молчание).
Фериан до предела напряг свои чувства; внутри ничего не было. Он поднялся на поверхность, чтобы только послать ли Пазуа ментальное сообщение:
«Нет выхода».
«Совсем ничего?».
«Психические рефлексы. За ними нет мысли».
«Именно это сообщали и остальные».
«Я попробую прямой эмоциональный ввод».
Ему не требовалось говорить то, о чем думали оба: восприятие эмоций у Фериана было уникальным среди телепатов, и такой путь мог пройти только он один.
Фериан сформировал и очистил вектор эмоции. Направляемый одной мыслью, единственной нитью внутреннего сознания, зонд способен достигнуть самых глубоких и самых закрытых областей сознания. Но должно быть что-то, что его направляет, и именно это сидевший на краю кровати девочки Фериан надеялся вдохновить к действию.
«Печать!» — предложил он.
(Ничего не чувствующая тьма).
«Ненависть!».
(Тьма без ответа).
«Ярость!».
(Полная тишина).
«Обвинение!».
Шевеление мысли где-то глубоко — слишком слабое и слишком быстрое, чтобы ее поймать. Он клял себя за то, что он не сверхчеловек, как и супертелепат. Фериан попробовал тот же стимулятор еще раз, но не добился ответной реакции.
— Хоть не мертвая! — сказал он вслух, без особого энтузиазма.
Фериан приготовил образ, собрал для передачи. Образ будет означать его самого для ребенка — девочка будет мгновенно понимать, кто нарушил уединение ее сознания. Фериан очень тщательно выбирал образ, предполагая, что ее прошлое запечатало у нее в сознании вполне определенные предубеждения. Затем он с силой протолкнул образ в ее сознание.
Образ был браксинский и он тут же вспыхнул внутри нее.
Дитя Дармела лиу Туконе восстал. Волны отвращения поднялись вокруг Фериана, давили на него, это была инстинктивная реакция девочки — желание изгнать его, но девочка на самом деле не знала, как это сделать.
Она отрицала реальность.
Фериан настаивал.
Она сломалась.
«Нет никаких браксинских экстрасенсов!»
Фериан ухватился за ее реакцию и крепко держался за нее. Одна ясная мысль может служить линией жизни для ее сознания, несмотря на то, что оно заперто. Девочка старалась уйти от него, вернуться во внутренний мир, который обещал (но полностью не давал) освобождение от всей боли и раздражения. Фериан позволил ей туда уйти. И последовал за ней.
(Кипящая вина. Ненависть к себе. Болото морального уродства — образ самой себя).
Это для него не было новостью и Фериан откинул их прочь.
(Ужас! Боль!).
Он ухватился за них.
Мысль отошла назад, назад, назад через уродство к центральному средоточию страдания, к…
Дармел кричит.
Девочка испуганно поднимается из полусна в мир, за пределами ее понимания. Воздух пульсирует от ужаса и агонии там, где раньше был только воздух. Нечеловеческая боль накатывает на нее — откуда она исходит? Девочка смутно осознает, что мать выбежала в прихожую, испуганный ребенок следует за матерью.
Живой яд, введенный ее отцу много дней назад, активизировался. Яд пустил корни у него в груди, он мутирует, растет и питается плотью Дармела, пока не выходит на плече — черная коагулирующая паралитическая живая ткань. Если бы это проявилось на руке или на ноге, то отца можно было бы спасти — немедленной ампутацией, для чего у Суан имелся специальный кинжал. Но яд уже добрался до областей, слишком ценных для удаления. Дармел лиу Туконе бьется в агонии. Черная пена брызжет у него изо рта и ужас перехватывает дыхание. Черная масса пятнами покрывает пол у ног испуганной жены.
Ее девочка, что совсем недавно была просто ребенком, переживает боль отца так, словно это ее боль, его крики и агония пробуждают ее экстрасенсорные способности. Девочка умирает вместе с отцом, познавая безумие гибнущей плоти. В исступлении Дармел вырывает из тела больной кусок, как взбесившееся животное, которое хочет избавиться от частей тела, приносящих ему боль.
Кусок оторванного мяса попадает в Суан и пускает корни до того, как можно что-то сделать и извлечь его. Черная смертоносная гадость поглощает новую жизнь, быстро пожирает одежду и вторгается в тело Суан. Зная, какой конец ее ждет, и, имея в своем распоряжении лишь мгновение, пока кровавой пеной не заволокло сознание, Суан вонзает в себя кинжал, быстро, чтобы не успеть испугаться. Жуткий образ самоубийства разрывается в сознании девочки вместе со страхом и болью, которые испытывала мать в последние мгновения жизни.
Ребенок борется с желанием умереть и страданием, но это бесполезно. Но вот она находит ключ — ключ к тому, как закрыть сознание. Видение уходит, за ним исчезают звуки. Спокойная, благословенная тьма окутывает измученное сознание, оставляя только мысли в относительно безболезненной пустоте. Мысли… и память.
«Я видела его».
Ужасное, ужасное знание; какой ребенок может столкнуться с этим и не сойти с ума?
«Я видела его. Наемного убийцу. Хаша, помоги мне…»
Она помнит его таким, каким он был в тот день, азеанец, как все остальные… только другой . Они стоят в Музыкальном Зале, ждут конца антракта, она смотрит на него, пока он разговаривает с ее родителями. Слова у него лживые. Его одежда, золотистая кожа — лживые, и его азеанские глаза… Они должны быть черными, бархатисто-черными, глубокими, они скрывают ужасные тайны. Он смертоносен, но завораживает, хищник в человечьем облике, и когда он поворачивается посмотреть на нее, по ней ударяет полная сила его личности, и девочка содрогается. Как ей объяснить взрослым, что она видит? Кто поверит ребенку? Какой взрослый серьезно воспримет такую фантазию — а это определенно фантазия! — или поймет, что ее латентные экстрасенсорные способности, впервые проявившиеся сейчас, пронзили азеанскую наружность этого человека, различив под ней врага, вторгнувшегося на чужую территорию?
