Слабое звено (СИ) - Кунцев Юрий (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Постой-ка, Ленар, — вытеснил Эмиль своего коллегу из линии внутренней связи, — А каким образом ты определил, что именно мы станем первым буксиром?
— Это… — замялся Ленар и почувствовал, что его кресло стало каким-то неудобным, — …очень хороший вопрос. У нас есть своя дистанция, у нас есть шесть претендентов на победу и даже есть фотофиниш, который нам обеспечит аванпост "Страж". Не хватает лишь финишной ленточки…
— В качестве финишной ленточки предлагаю взять границу между тропосферой и водородным слоем, — предложила Вильма, — Мы могли бы по прибытии сверить, чьи датчики атмосферы уловили водород первыми и отдать победителю его лавры.
— Боюсь, снимать показатели с датчиков не потребуется, — прозвучал голос Ирмы из-за приборной панели, — Мы войдем в Страж под достаточно острым углом, а это значит, что водорода неизбежно коснется первым тот, кто изначально располагается ближе к основанию треугольника.
— И кто же это в нашем случае?
— Ноль-Семь, — ответила она без запинки, словно бы давно уже обо всем подумала.
— И снова Ноль-Семь… — разочарованно пробурчал Ленар себе под нос.
— Почему бы нам просто не повернуться вокруг продольной оси? — поинтересовался интерком, — Сейчас вспомню… это должен быть поворот градусов на сто двадцать?
— Именно на сто двадцать.
— Успеем?
— Должны, если поторопимся, — ответил Ленар и включил внешнюю связь, — Вызываю Ноль-Семь. Ковальски, вы сейчас не сильно заняты?
— Уже нет, — ответил раздраженный голос, — У вас сейчас тоже сработала тревога?
— Да, Марвин был страшно недоволен, но теперь он замолчал. Надеюсь, с вашим Марвином возникло не больше сложностей?
— Наш Марвин по сравнению с вашим тихоней шибко умный, но мы его все же урезонили. Вы сейчас со мной связались, чтобы поговорить о Марвинах?
— Нет, я… — замялся он, и Вильма прикрыла рукой глаза, — …хотел предложить накренить мультисостав на сто двадцать градусов по часовой.
— А в этом есть необходимость?
— Необходимости нет, но я бы все равно провел профилактический пуск наших маневровых, — выдумывал он на ходу, как мог, и Вильма вжалась в обивку своего кресла, желая спрятаться от неубедительности его тона.
— Ваших?
— Под нашими я имел ввиду маневровые двигатели у всех буксиров, — уточнил он, едва унимая фальшь в своем голосе, — Мы ими не пользовались уже почти два года, хотя по инструкции их нельзя так долго держать без работы.
Последовала молчаливая пауза, Ковальски что-то тщательно обдумывал перед ответом, и на секунду всем показалось, что связь прервалась.
— Хорошо, вас понял, — последовал резкий ответ.
— Значит, вы со мной согласны?
— И думать забудьте, — отрезал Ковальски, — Буксир Ноль-Семь коснется водородного слоя первым, и это не обсуждается. Если у вас больше нет важных сообщений, тогда на этом конец связи.
— Конец связи, — смиренно согласился Ленар и выключил передатчик, — Ну, попытаться стоило. Кто-нибудь сможет меня успокоить и сказать, что кто-то до нас такое уже проворачивал, и Ноль-Семь все же не станет первым?
— На такой скорости? — нырнула Вильма в воспоминания и вынырнула вместе с несколькими статьями из журналов в зубах, — Только беспилотные разведывательные снаряды с толстенным слоем абляционного покрытия, отправляемые туда большущими рельсовыми пушками. Они пробивали себе путь примерно тем же способом, что и мы сейчас.
— Что, вот так прямо брали и простреливали планету насквозь с четвертой космической скоростью? — спросил пост оператора.
— Да, но все же побыстрее нашего, но суть та же. Снаряд проникал на тысячи километров, проходил по касательной по внешним слоям металлического водорода и вылетал с обратной стороны планеты, отдав ей большую часть своего импульса.
— Но как же закон о космической экологии? В космосе ведь нельзя мусорить.
— А никто и не говорил о мусоре. Снаряд ловили на вылете буквально через пару миллионов километров, чтобы снять показания с датчиков.
— А если его не поймают? — высунулась Ирма из-за приборной панели.
— Как не поймают? — остановила Вильма взгляд на высунувшейся голове.
— Ну, что, если их расчеты радиуса и плотности слоя металлического водорода оказались бы неверны? Тогда и траектория выхода снаряда изменится.
— А, ну тогда кому-то дадут подзатыльник, — равнодушно заключила Вильма и устремила свой нос в навигационный экран, на котором некогда маленькая точка начинала постепенно приобретать угрожающие размеры, — С любым космическим мусором есть одна небольшая загвоздка: согласно законам Ньютона он будет дрейфовать до тех пор, пока во что-нибудь не врежется.
— У нас в академии учили формулировать эту мысль несколько иначе.
— Как же?
— Космический мусор будет дрейфовать до тех пор, пока кого-нибудь не убьет.
— Тоже верно, — хмыкнула Вильма себе под нос, — Отсюда можно сделать вывод: даже если твой мусор в перспективе может убить кого-то не ранее чем через полмиллиона лет, лучше все равно воспользоваться урной… или просто не брать на борт лишнего.
— Слишком поздно, Вильма, — расслабленно откинулся Ленар на сиденье и демонстративно запрокинул голову, — Уже ушло то время, когда ты могла меня этим подколоть. Сейчас я не то, чтобы не тронут, я даже думать об этом не могу.
— И очень плохо, — указала Вильма в пунктирные линии на своем экране, — Мы уже миновали точку отмены, и теперь мы пролетим через Страж в любом случае. Мандражировать сейчас слишком поздно.
— Мандражировать как раз самое время, — возразил он куда-то в потолок, — Этот рейс был не простым, и сейчас я хочу просто поскорее вернуться в космопорт и поностальгировать о тех временах, когда на мой корабль не взваливали более ста миллионов тонн. Напомни, сколько нам еще лететь до космопорта Нервы?
— Если все пойдет по плану… — взяла Вильма график маневров со стеллажа и плюхнулась обратно в свое любимое кресло, — …восемь дней мы будем добираться до комбината, еще сутки на парковочные маневры, а там до Нервы еще несколько…
Она сама составляла этот график, но лишь сейчас начала по-настоящему вникать в числа на бумаге. Пока она читала абстрактные закорючки, на нее навалилась вся тяжесть последних трех лет, которые отрывали ее от цивилизации. Словно взаправду она ощутила запах типографской краски из свежих выпусков журналов, влажный жар сауны, зуд в носу от разыгравшейся аллергии на животных и вкус свежей рыбы, в которой масла и специй меньше, чем самой рыбы. От всего этого ее отделял десяток дней, который казался как километром воздушных масс, так и десятью сантиметрами железобетона. Каждый удар сердца вдруг начал отмерять оставшиеся секунды до конца экспедиции, и она поняла, ради чего она по-настоящему готова несмотря ни на что прожить эти десять дней.
Кофе.
Ее взгляд упал в пустой подстаканник, и у нее на душе стало не менее пусто. Круглое пятнышко на экране с каждой минутой росло все сильнее и все угрожающе, и Вильме не терпелось нырнуть в это пятнышко, потому что где-то за ним ее ждал кофе.
— Всем пристегнуться, — скомандовал Ленар в интерком, выжимая слова из сдавленной от напряжения глотки, и по мостику расползлись звуки возни, — Ирма, тебя это тоже касается.
«Пристегнуться» было таким же предшествующее неприятному событию действием, как и задержать дыхание перед нырком в холодную воду. Взвинченный до предела мозг начинал видеть причинно-следственные связи там, где их нет, и со страшной неохотой отдавал пальцам приказы, отобрав у них всю кровь, словно это как-то поможет отсрочить неизбежное. Мостик несколько раз клацнул смазкой и металлом, и с каждым отсеченным километром на Вильму надвигалось ощущение, что сейчас произойдет что-то плохое. Даже если бы у нее в этот момент от страха не онемел язык, она все равно не была в состоянии отвлекать себя непринужденной болтовней с коллегами, а могла лишь бояться и ждать, и неизвестно, какое из этих двух дел было тяжелее.
— Приготовьтесь, — отдал Ленар невыполнимую команду, и на главной приборной панели загорелся таймер, застывший на пяти секундах.
