Космический маразм - Бушов Сергей (бесплатные версии книг .TXT) 📗
- Что касается меня лично, то нет, - сказал министр.
- Ладно, - Дудиков встал и протянул министру руку. – Подумаем, что можно сделать. А пока учитесь петь.
- Слушаюсь, - министр осторожно пожал предложенную руку и, всё так же прикрываясь портфелем, попятился к выходу.
Дудиков вернулся в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. Его мозг расслабился, и он ощутил себя парящим в пространстве, в окружении тёплых мохнатых облаков. Лёгкий ветерок шевелил их мех, принося с собой запах дешёвого табака. Дудиков поморщился и приоткрыл глаза. Перед ним, прямо среди облаков, висел невысокий молодой мужчина худосочного телосложения – небритый и неопрятный. На коричневом пиджаке в районе плеча разошёлся шов, а на нижнем кармане виделось приличных размеров чернильное пятно.
- Вы кто? – спросил Дудиков.
- Я психолог, - сказал мужчина, шмыгнув носом. – Незнамов, Валерий Алексеевич. Меня к вам Морген прислал, - при этих словах он поковырял в левой ноздре и извлёк из неё внушительную козявку, которую тут же вытер о штаны.
- Ну, и чего же вы хотите? – спросил Дудиков без энтузиазма. – Тоже денег?
- Об этом не беспокойтесь, - ответил психолог, - мы с Моргеном договоримся. Мне приказано вам объяснить, как на людей хорошее впечатление производить.
- Это интересно, - сказал Дудиков, закрывая глаза. – Ничего, что я пока посплю? Устал что-то.
- Ничего, - сказал Незнамов, широко зевнув. – Может, так ещё лучше усвоится. Моё дело, в конце концов, рассказать, а уж будете вы пользоваться или нет – как желаете.
- Умгу, - сказал Семён.
- Ну, так вот, - продолжил Незнамов. - Чтобы производить хорошее впечатление на людей, нужно просто соблюдать некоторые простые правила. Во-первых, улыбаться, но не чересчур. Во-вторых, проявлять к ним интерес. В-третьих, быть вежливым и относиться к ним с уважением.
- Ну, это невозможно, - заметил Дудиков, не открывая глаз.
- Хорошо, - согласился психолог, присаживаясь на облако и закидывая ноги на соседнее. - Тогда – делать вид, что относитесь с уважением.
- Это как? – уточнил Семён.
- Не перебивать, внимательно выслушивать, возражать мягко и с аргументами. Называть по имени и отчеству, если это уместно, избегать панибратства…
- Ладно, понял, понял, - пошевелился Семён. – Ещё что?
- Смотреть им в глаза нужно, но не чересчур.
- А чересчур – это сколько?
Незнамов скинул ноги с облака и встал, принявшись ходить по воздуху взад-вперёд.
- Хороший вопрос. Ну, скажем, делать перерывы нужно. К примеру, заглядывать в глаза примерно раз в десять секунд. Если вы смотрите постоянно, то это может собеседника раздражать, он чувствует в вас хищника. А если не смотрите, то думает, что вы его не цените, что он для вас ничего не значит. Должна быть золотая середина.
- У кого золотая середина? – не понял Дудиков. – У него или у меня?
- У вашего поведения. Держите дистанцию, но не отдаляйтесь. И себя держите с достоинством, - после этих слов Незнамов громко рыгнул.
- Ладно, - сказал Дудиков. – Это всё?
- Ну, на первый раз хватит, - сказал Незнамов.
- Тогда дуй отсюда, - Дудиков потянулся и улёгся на бок, свернувшись калачиком. – Посплю.
Подул ветер, и Незнамова, словно пушинку, унесло прочь. В тот же миг обстановка вокруг Дудикова стала меняться. Небо потемнело, скукожилось и затвердело в каменные мрачные стены, возвышавшиеся вокруг на несколько метров. Венчал стены тяжёлый свод, украшенный изображением неизвестного сонного чудовища с двумя хвостами.
Посреди залы стоял высокий громоздкий трон из тёмно-серого камня, а на нём сидел, развалясь, Морген, вертящий в руках сложенный дамский зонтик розового цвета. Сбоку от трона стоял скучающий Рубель.
- Гутен, так сказать, - сказал Морген Семёну. – Как ваши дела? Пообщались с психологом?
- Дела нормально, - ответил Семён, зевая и поднимаясь с растворяющегося облака. - Пообщался.
- На пользу пошло?
- Там поглядим, - Семён насторожённо всмотрелся в лицо Моргена, которое переливалось недобрыми шишковатыми сгустками. – А вы по какому поводу поговорить хотели?
- Да так, чепуха, - сказал Морген. – Ты Моргилку не видел?
- Что за Моргилка? – не понял Семён.
- А ты не знаешь? – удивился Морген. – Дочка моя. А также внучка. Сам и не пойму, кто она мне. Вот зонтик опять забыла и исчезла куда-то. Шляется, заразу везде разносит. Не нравится мне это… Но я не о том. Я хотел сказать, Семён, что ты молодец.
- Это хорошо, что вы довольны, - сдержанно высказался Семён.
- Я доволен, - кивнул Морган. – Но не совсем. Как я уже говорил, деньги, которые ты собираешь – это ещё не всё. Надо, чтобы тебя люди любили. До такой степени, чтобы хотели тебе подчиняться. А с этим проблемы.
- Какие проблемы? – уточнил Семён, чуть наклонившись вперёд.
- Да ты присаживайся, - посоветовал Морген, кивнув на крохотную табуреточку у себя в ногах. – Разговор не быстрый.
Семён сел, еле уместившись на малюсеньком сиденье.
- Проблемы с народной любовью, - продолжил Морген. – Я же всё вижу и слышу. Знаю, что люди говорят. Многие тобой восхищаются, да. Но не все. Кое-кто начинает роптать потихоньку, а это нам совсем ни к чему.
- И что же делать? – спросил Семён.
- А ты сам-то что думаешь делать? – ответил Морген вопросом на вопрос. Лицо его прекратило менять форму и превратилось в непрозрачный камень, похожий на яйцо.
- Много есть идей, - сказал Семён. – Вот, к примеру, в метро многие без билетов ездят. Через турникеты прыгают. Большие убытки за счёт этого. Я думаю, нужно турникеты устроить такие, чтобы током били насмерть. Пару десятков грохнем, остальные будут платить как миленькие. Штрафов надо побольше ввести. Вот можно за незаконные аборты, к примеру, штраф ввести. А чтобы аборт по закону сделать, нужно будет купить лицензию. Заплатить придётся немало, зато никаких претензий к тебе у государства. Налогов недостаточно придумано. Скажем, вот люди за воду платят везде одинаково. А вода-то разная. Где вода хорошая настолько, что её пить можно, нужен дополнительный налог за качество. Ещё, думаю, нужно транспортный налог повысить в тысячу раз, чтобы компенсировать потери на строительство дорог. А дороги строить не нужно, это пустая трата денег. И ввести налог на пешеходов, чтобы выгоднее было ездить и транспортный налог платить. А поскольку дорог не будет...
- Ну, довольно! – резко перебил Морген. – Что-то у тебя все мысли в одну сторону. Я вот что хотел тебе предложить…
Однако Морген не успел договорить, поскольку каменная стена справа от Семёна вдруг прорвалась, словно тонкая бумага, и в зал влетела растрёпанная блондинка в белой шубке, из-под которой виднелась красная юбка и черные лосины, с ворохом магазинных пакетов в руках. За ней устремились пляшущие в воздухе снежинки и парочка маленьких птичек рыжеватого цвета.
- Ага! – воскликнула она. – Вот где я его забыла!
Она уверенным шагом направилась к трону, на котором восседал Морген с лицом, снова меняющим форму.
- Моргилка, - произнёс Морген, приобрётший вид дряхлого старика с двумя бородами и вертикальной морщиной на лбу, отражающей его озабоченность и недовольство. – Я просил тебя никуда отсюда не уходить.
- Дедушка! – Моргилка схватилась за ручку зонтика и потянула к себе, но Морген не отпускал. – Я уже абсолютно взрослый и самостоятельный человек. Я имею право на личную жизнь.
- Твоя личная жизнь нуждается в моём личном контроле, - возразил Морген. – Ты слишком опасна.
- Не больше тебя, - парировала Моргилка, продолжая попытки вырвать зонтик из рук Моргена.
- Сам себя я очень даже контролирую, - сказал Морген, стиснув ручку зонтика изо всех сил, - а от тебя одни проблемы. Где товарняк на Уренгой? Где стабильность в эпоху Возрождения?
- А мне почём знать! – Девушка резко рванула зонтик, и Морген, не удержавшись, сполз с трона и выпустил ручку из рук. – Поезд упал в стакан, а художники твои перебесились. Я не виновата.
