Скиталец чужих миров (СИ) - Иевлев Геннадий Васильевич (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Планета была прекрасна и даже чем-то адмиралу напомнила Землю, хотя была несколько меньше её. Материков на Ории было три, но все они были большими и достаточно равномерно, будто кто-то специально так сделал, размещались вдоль центральных широт планеты, оставляя её полюса покрытыми водной гладью. Причём льда на полюсах не было, что говорило или о достаточно высокой температуре на планете или же о какой-то её странности. Два материка были покрыты обильной зелёной растительностью, среди которой просматривались синие полосы рек, блюдца озёр и прибрежных морей. Третий материк разительно отличался и представлял собой смесь гор и пустынь и лишь на его побережье просматривалась какая-то зеленовато-рыжая растительность. Никаких крупных населённых пунктов на материках не просматривалось, хотя среди зарослей одного из лесных материков, вдоль некоторых рек, просматривались разноцветные прогалины, которые, несомненно, принадлежали возделываемым полям и каким-то строениям. Да и биосканирование этого материка показывало присутствие на нём, достаточно, большого количества биологических полей, но принадлежали ли они разумным гуманоидам планеты или её фауне, анализаторы не уточняли. Биополей на втором зелёном материке было не меньше, но они были какие-то неясные, едва ощущаемые. Но на нём отчётливо просматривалась коричневая горная гряда, простирающаяся почти на две трети длины материка, деля его, почти, на равные части. И даже просматривалась пара слабо дымящихся вулканов, но, видимо, находящихся не в самой активной фазе своей деятельности, так как никаких выбросов из их жерл увидеть не удалось. На пустынном материке отмечались лишь редкие биополя, хотя и достаточно отчётливые. Была и ещё одна странность пустынного материка: среди песков отчётливо просматривался огромный чёрный квадрат, с некоторым количеством строений по периметру, который, несомненно, был космодромом, но никаких летательных аппаратов на поле космодрома не просматривалось, хотя адмирал Керасов прекрасно помнил, что в прошлое посещение пространства артаранской планетной системы именно из-за Ории пришёл корабль, с которым у трийер была боевая стычка. На песчаном материке отчётливо просматривалась песчаная буря, охватившая достаточно большой район пустыни, но она была далеко от тёмного поля космодрома, перемещалась параллельно космодрому и ему никак не угрожала. Можно было бы опустить актеон на более низкую орбиту и рассмотреть ландшафт планеты с большей детализацией, но адмирал Керасов опасался спрятанных в лесных зарослях планеты каких-либо излучателей, могущих своим залпом нанести актеону непоправимый ущерб.
В конце-концов, сделав вывод, что, если какая-то опасность была на планете, то она себя уже бы проявила и потому адмирал решился действовать.
Капитанов всех актеонов и Ксана Дерр мне. Отдал он мысленный приказ системе управления и в тот же миг перед ним уже висели четыре голограммы с отображением старших офицеров.
— Что с анализом? — Заговорил адмирал смотря в голограмму с начальником аналитического отдела. — Насколько атмосфера планеты пригодна для дыхания? Вероятность возможной угрозы для экипажа «Раттар» от гуманоидов планеты?
— Чтобы более точно ответить на ваши вопросы, гард адмирал, требуется на порядок снизить орбиту «Раттар». — Заговорил Ксан Дерр. — Точно могу сказать лишь то, что атмосфера содержит большой процент кислорода и инертных газов; углекислого газа и аммиачных соединений, лишь небольшой процент. Атмосфера в полной мере пригодна для пребывания на поверхности планеты всему экипажу. Об исходящей угрозе от местных жителей можно лишь делать предположения, но если быть внимательными, то свою безопасность обеспечить вполне возможно.
— Переходить на более низкую орбиту считаю нецелесообразным. — Заговорил адмирал. — И потому… Приказываю капитану Дефору Фригг: «Раттар» должен совершить быструю посадку на космодром пустынного материка. Уверен, что то большое тёмное поле на материке есть ни что иное, как посадочное поле космодрома. Экипажу быть предельно внимательным. Капитанам «Нерва» и «Разза» оставаться на своих орбитах и наблюдать за пространством. При появлении опасности немедленно докладывать. Выполнять!
— Да, гард адмирал! Донёсся дружный хор старших офицеров и голограммы с их отображениями тут же погасли.
Откинувшись в кресле, адмирал Керасов уставился в экран сиоп.
Как думаешь, гардин Краас, стоит заняться изучением населения этой планеты? Принялся генерировать Антон мысли в адрес разума бывшего адмирала. С орбиты не наблюдается признаков, что живущая на планете цивилизация обладает какими-то продвинутыми технологиями, за исключением, пожалуй, лишь космодрома.
Решай сам, адмирал Керасов. Мне, ни местные аборигены, ни эта планета неинтересны. Возникли в голове Антона колючие знакомой тональности.
Я уже решил. Губы Антона вытянулись в лёгкой усмешке.
Наступила длинная пауза. Никаких больше мыслей от разума бывшего адмирала не пришло. Глубоко и протяжно вздохнув, Антон, с ещё большим вниманием, уставился в нижнюю часть экрана сиоп, где стремительно разрастался в размерах тёмный прямоугольник пустынного материка.
Видимо из-за большой скорости снижения, посадка оказалась настолько жёсткой, что амортизационная система посадочных опор не смогла в полной мере погасить кинетическую энергию совершившего посадку огромного корабля и адмирала Керасова вначале даже изрядно вдавило в кресло, а затем подбросило и лишь то, что он крепко вцепился в подлокотники, ему удалось удержаться и не оказаться на полу.
Болваны! Тут же возник у него нелестный мысленный эпитет в адрес экипажа «Раттар». Корабль развалите. Итак проблем хватает.
Дождавшись, когда вертикальные колебания сойдут на нет, адмирал поднялся, потянулся и развернувшись, шагнул к выходу, намереваясь направиться на нижнюю лётную палубу корабля, для организации экспедиции по изучению планеты уже на её поверхности.
Экспедиция была организована из двух двенадцатиместных леветов. В одном находился адмирал Керасов, пять техников с различным оборудованием и пять штор; во втором — Ксан Дерр, с пятью аналитиками своего отдела и различным оборудованием для всевозможных анализов и тоже пять вооружённых по максимуму штор.
Над местом посадки актеона, скорее всего, была середина местного дня, так как яркая местная звезда висела почти в зените. На небе не было ни облачка и датчики показывали почти сорок градусов жары, подтверждая вывод, сделанный на орбите, о достаточно жарком климате планеты. «Раттар» совершил посадку, практически, в центре космодрома и потому, стоящие по периметру посадочного поля космодрома постройки, едва просматривались.
Первым шёл левет с адмиралом, который занимал кресло, рядом с креслом пилота и сидел уставившись в широкое лобовое стекло летательного аппарата. Хотя офицер отряда службы безопасности попытался сам занять это кресло, мотивировав своё желание безопасностью пассажиров левета, а адмирала усадить в другое кресло салона, но адмирал Керасов воспротивился его желанию. Офицер попытался тоже категорично воспротивиться и адмиралу пришлось возразить ему в приказном порядке. Заметно негодуя, офицер занял кресло первого ряда салона, сразу же за креслом адмирала.
Едва леветы оказались вне актеона, как адмирал Керасов сразу же заметил, что по поверхности космодрома скользят не две серых тени, а четыре. Приподняв голову, он увидел торчащий над леветом серебристый нос тана. Ничего не сказав, он лишь усмехнулся усиленным мерам безопасности, несомненно, исходившим, от капитана «Раттар».
— К границе поля. — Заговорил адмирал, поворачивая голову в сторону пилота. — В направлении носа «Раттар». Скорость средняя.
Да, гард адмирал!
Тут же вошла адмиралу Керасову в мозг чужая, чрезвычайно колючая мысль извне незнакомой тональности, заставившая лицо адмирала Керасова исказиться невольной гримасой неприятности, присланная, несомненно пилотом, хотя тот и не поворачивал голову в сторону адмирала.
