Зов странствий. Лурулу (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
«И вы сохранили подписанный клутами документ?»
«Разумеется! Многолетний горький опыт научил меня хранить все важные документы и тщательно вести учетные записи».
Монкриф раскрыл коричневую папку, вынул из нее лист бумаги и передал его капитану. Прищурившись, клуты с подозрением наблюдали за происходящим.
Малуф просмотрел документ. Условия его второго параграфа были подтверждены двумя подписями, снабженными настолько причудливыми завитушками, что они почти не поддавались прочтению. Подняв глаза, капитан посмотрел на клутов: «Надо полагать, вы помните, что подписали эту бумагу?»
Амазонки переглянулись и пожали плечами. Сиглаф сказала: «Это было давно, с тех пор прошли три года. Старая бумага пожелтела, надписи на ней поблекли, их уже почти невозможно разобрать. Забудьте о бумажках — будем рассматривать вещи такими, какие они есть».
Малуф покачал головой: «Может быть, так делаются дела в Мутных холмах на Нумое, но в других местах, по всей Ойкумене, сделки заключаются по-другому».
«Неважно! — отозвалась Сиглаф. — Наши расчеты не подлежат сомнению».
«Названные вами цифры весьма привлекательны, — согласился Малуф. — Тем не менее, они не имеют никакого отношения к обсуждаемой проблеме».
Клуты уставились на капитана с молчаливым негодованием.
Малуф взглянул на Монкрифа: «У вас есть еще какие-нибудь записи?»
Монкриф снова раскрыл папку и вынул из нее две записные книжки: «В черном блокноте я подробно регистрирую все доходы и расходы, связанные с представлениями и репетициями. В зеленом блокноте я учитываю все личные расходы, понесенные персоналом труппы.
Я вношу эти данные в мой переносной компьютер каждый раз, когда появляется такая возможность, что позволяет мне просматривать информацию о любых закупках и выплатах, произведенных за многие годы — по сути дела, компьютер содержит избыток информации, многие из этих данных могут мне вообще никогда не понадобиться. Таким образом, мне точно известно, сколько часов отработала каждая из клутов и девушек, и какая сумма им причитается.
Как я уже сказал, в зеленом блокноте указаны все расходы, связанные с операциями персонала труппы, в том числе расходы на пропитание, проживание и переезды клутов и трех девушек. Должен указать на тот факт, что, несмотря на условия заключенного ими договора, клуты не заплатили ни гроша с тем, чтобы покрыть эти весьма существенные затраты.
Почему я позволял им накапливать такую задолженность? Потому что я знал, сколько они зарабатывали в общей сложности, и видел, что суммы причитающихся им поступлений и понесенных ими расходов оставались примерно одинаковыми. Каждый раз, когда их заработок заметно превышал их расходы, я выплачивал им сумму, восстанавливавшую баланс. Мои учетные записи показывают, что за три года я выплатил им наличными больше девятисот сольдо. На сегодняшний день может существовать небольшое расхождение между их заработком и расходами — в последнее время я еще не подводил баланс».
Капитан Малуф повернулся к клутам: «Вы слышали разъяснения Монкрифа. Желаете ли вы проверить его учетные записи?»
«К чему их проверять? — пробормотала Сиглаф. — Все равно мы ничего не разберем в его закорючках. Мы уверены в правильности наших расчетов — они отражают результаты трехлетнего труда».
«Монкриф должен выполнить свои обязательства, — прибавила Хунцель. — В противном случае мы покинем труппу в Каксе вместе с девушками. Нам больше ничего не остается».
Монкриф широко развел руки, призывая к умеренности: «Как я могу выдать вам деньги, которых у меня нет? Вы требуете невозможного!»
Сиглаф хрюкнула: «Мы спустились с Мутных холмов, но мы не последние идиоты. Мы знаем, что вы спрятали кучу драгоценностей. И требуем свою долю».
«Все предельно ясно, — сказала Хунцель. — Либо вы нам заплатите, либо мы — все пятеро — расстанемся с вами в Каксе».
Монкриф раздраженно прищелкнул языком: «Вы не можете забрать девушек! Они хотят остаться в труппе».
«Как бы то ни было — девушки уйдут вместе с нами».
«Бахвальство! Пустые угрозы! Какс — безжалостная столица бессердечного народа! Вам придется нищенствовать, вы будете бродить по улицам оборванные, голодные и холодные. Вы не вправе подвергать девушек такому обращению!»
«Вопреки всему, что вы о нас думаете, мы предусмотрительны! — парировала Сиглаф. — Мы организуем предприятие и заставим девушек работать. Их выдающиеся качества принесут нам популярность и немалую прибыль, наши расценки быстро вырастут. Девушкам давно пора познакомиться со всеми прелестями новизны, так или иначе».
Антрепренер с трудом находил слова: «Омерзительная идея! Я не позволю девушкам покинуть звездолет!»
Хунцель разразилась глумливым хохотом: «Это неизбежно, вы не сможете нам помешать! Заключен кабальный договор, девушки — наша собственность, они обязаны нам подчиняться. Таков закон. Попробуйте только нарушить закон, и с вами поступят по закону!»
Три девушки переглядывались, слушая то Монкрифа, то своих дуэний-клутов. Наконец Фрук спросила: «О чем вы говорите? Кажется, это непосредственно нас касается. Не могли бы вы объяснить, что происходит?»
Монкриф объяснил — размеренно и отчетливо: «По прибытии в Какс клуты собираются покинуть «Гликку» и взять вас с собой. Они станут приводить к вам мужчин, чтобы те смотрели на вас, и брать деньги с каждого мужчины, который захочет использовать любую из вас в постели, независимо от того, нравится он вам или нет».
Девушки ошеломленно повернулись к клутам: «Не может быть! Неужели вы на такое способны?»
«Таким образом можно быстро сделать деньги, — отозвалась Сиглаф. — В Каксе вам понадобятся деньги, а к работе вы скоро привыкнете. По меньшей мере вам не придется голодать и дрожать от холода под дождем».
«Я не хочу голодать и дрожать от холода, — сказала Фрук. — Но такая работа мне не по душе».
«Предпочитаю оставаться на борту «Гликки» и работать в труппе Монкрифа», — прибавила Плук.
«Если Сиглаф и Хунцель намерены промышлять проституцией, это их дело, — заметила Снук, — но мы не желаем покидать звездолет».
«Ваши желания не имеют значения! — рявкнула Сиглаф. — Вы — крепостные должницы и должны делать то, что вам говорят. Таков закон, у вас нет выбора».
Девушки подавленно молчали.
Малуф поднялся на ноги: «Я выслушал заявления обеих сторон. Мое заключение таково: учетные записи Монкрифа являются убедительным доказательством. Советую клутам продолжать работу в труппе, как прежде, но при этом аккуратно вести приходно-расходные счета. Если они желают покинуть судно в Каксе, они могут это сделать, но ни один суд Ойкумены не позволил бы им использовать девушек в тех отвратительных целях, какие они считают позволительными и желательными».
Помолчав несколько секунд, капитан обратился к клутам: «Если не возражаете, я хотел бы взглянуть на свидетельства существования задолженности девушек».
«Мы возражаем! — отрезала Хунцель. — Это конфиденциальные документы».
«Не обязательно, — настаивал Малуф. — Не подлежит сомнению, что девушки имеют право просматривать эти документы в любое время, по их требованию».
Хунцель поторопилась ответить за девушек: «Думаю, что сию минуту у них нет никакого желания просматривать эти бумаги. Не так ли?»
«Мне было бы интересно на них взглянуть! — воскликнула Фрук. — Я никогда их не видела».
«Я тоже хочу на них посмотреть!» — поддакнула Плук.
«И я тоже», — почти прошептала Снук.
Сиглаф сверкнула глазами: «Очень хорошо! Вы их увидите — но наедине с нами, без посторонних».
«А почему не сейчас? — возмутилась Фрук. — С нами никого нет, кроме Монкрифа и капитана. А мы не возражаем против их присутствия».
Амазонки-клуты сидели, неподвижно выпрямившись на стульях, как статуи. Наступило тягостное молчание. Наконец Хунцель пробормотала: «В данный момент было бы неудобно копаться в нашем багаже из-за каких-то пустячных капризов».
Капитан Малуф не согласился: «Данный момент не хуже любого другого. Принесите бумаги, или я воспользуюсь полномочиями владельца звездолета и найду их сам!»
