Его высочество господин целитель - Башун Виталий Михайлович (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
— Что-о?! — подскочила графиня. — Да как вы смеете предлагать мне такое? Меня? В лицедеи? Немыслимо!
— Успокойтесь. У нас эта профессия считается весьма почетной. Например, звезда королевской оперы баронесса Вителлина деи Сербано ничуть не страдает от своей заслуженной славы и толп поклонников. Тем не менее, — прерывая дальнейшие споры, слегка повысив голос, продолжил чиновник, — на первом месте у вас стоит искусствознание. В частности, факультет алхимии нашей академии готовит творцов иллюзий. Здесь и зельеварение, и артефакторика, и конструирование магусов. Учатся на нем в основном дворяне. Есть среди них и весьма родовитые…
Эти доводы возымели действие, Олисия успокоилась и даже заулыбалась.
— Госпожа Лесиоза, — Леси не встала, но, как и до этого Протис, не дыша, ждала приговора, прижав к груди руки, сжав кулачки до побелевших костяшек, — вам рекомендовано с наивысшим приоритетом… — Он помедлил, и в аудитории установилась хрустально-хрупкая тишина. — Лекарское дело. Академия готова зачислить вас на первый курс соответствующего факультета.
— Я буду учиться на том же факультете, что и господин Филлиниан? — восторженно пискнула девушка и чуть в ладоши не захлопала.
— Да, — улыбнулся Деклариан, — на том же самом.
— И я могу стать травницей?! — в полнейшем восторге снова вскрикнула служанка.
— Наивысший приоритет означает, что вы вполне способны стать не только травницей, но даже лекарем.
Леси чуть не рухнула в обморок от таких перспектив. Олисия задумчиво посмотрела на свою служанку. Без перевода было понятно, что графиня уже прокручивает в голове, как она обрадует отца возможностью заполучить собственного лекаря.
Когда восторги немного поутихли, перешли к прозе, то есть к вопросу об оплате обучения. Чиновник объявил о намерении правительства Элмории бесплатно обучить всех элморскому языку и готовности предоставить графине кредит на учебу в академии под небольшой процент. А вот слугам предлагается стандартный договор на обучение за счет казны с отработкой, на что те с радостью, ни секунды не раздумывая, согласились. Графиня попробовала возражать — ей явно хотелось, чтобы Леси, закончив обучение, сразу вернулась в Лопер, — но Деклариан уточнил, что тогда графу придется или выплатить полную стоимость обучения прямо сейчас, что невозможно, или выкупить договор позже. Это сняло все возражения.
Второй этап «веселья», как я с тоской и предполагал, наступил некоторое время спустя. Тот же чиновник «попросил» меня (попробовал бы я отказаться) помочь девушкам устроиться в общежитии, а Протису — в схоле-интернате. Были в столице и такие заведения для студентов из удаленных провинций.
Погрузив всех в свою разъездную карету, которой КСОР меня не лишил, за что ему отдельная благодарность, я повез устраивать сначала Протиса, справедливо решив, что с ним будет меньше всего проблем. Так оно и получилось.
Искомая схола-интернат предназначалась для обучения детей из богатых семей. Располагалась она на окраине столицы за высоким кованым забором. Причем забор этот был сделан не из примитивных копий, скрепленных полосами металла, а из секций, изображавших различные сюжеты из детских сказок и игр: лисичка и хитрый цыпленок, добрый медведь и мальчик, девочка и дикие гуси, мальчик и злой колдун, дети прыгают через скакалку, дети играют в пятнашки. В глубине парка возвышалось трехэтажное белокаменное здание схолы и администрации. По бокам от него, слева и справа, в сторону ворот тянулись двухэтажные корпуса общежитий, женского и мужского. За каждым из них были устроены спортивные площадки с беговыми дорожками, турниками, полями для игры в мяч и гимнастики. Наверняка там были еще тренажеры, но от ворот они были не видны.
Привратник, угадав важных посетителей, услужливо во всю ширь распахнул ворота и глубоко поклонился. Наша карета, практически не снижая скорости, проехала по тенистой аллее к главному зданию. Швейцар в роскошной ливрее сбежал по широкой гранитной лестнице, с поклоном открыл дверь кареты и откинул подножку. Мы с Протисом вышли, а девушкам я предложил либо подождать меня в карете, либо погулять по схольному парку, пока я решу все вопросы.
В вестибюле, отделанном мрамором и красивой лепниной, уже дожидался слуга. Выяснив цель нашего приезда, он поспешил вперед, показывая дорогу на третий этаж, к кабинету директора. В конце вестибюля прямо напротив входной двери начиналась мраморная лестница с балюстрадой. На высоте в пол-этажа располагалась площадка с огромным витражным окном, на котором был изображен бог знаний, держащий в левой руке раскрытую книгу, а в правой — циркуль. Бог смотрел на входящих строго и сурово.
Директором оказалась сухопарая пожилая женщина с гордой прямой осанкой и властным взглядом. Одета она была в глухое темно-фиолетовое платье, а из украшений я увидел кулон с сапфиром на золотой цепочке тонкой работы, кольцо на пальце и небольшие серьги в ушах с тем же камнем. И настолько она была похожа на классическую училку, что я на секунду снова ощутил себя учеником, вызванным к строгому директору за какую-то провинность.
Быстренько передав письмо чиновника и получив заверения, что теперь Протис в надежных руках и о нем позаботятся, я поспешил откланяться и с непередаваемым чувством облегчения, словно шалун, чудом избежавший наказания, по-мальчишечьи кубарем скатился с лестницы, с ветерком просвистел мимо оторопевшего швейцара, запрыгнул в карету и приказал кучеру трогать, благо девушки прогулкой не соблазнились и смирно дожидались меня на своих местах.
Следующим пунктом нашей программы было получение всего, что положено студенту, в хранилище академии, а далее нас ожидало самое «веселое» — вселение в общежитие. С визитом в хранилище все прошло благополучно — все положенное выдали в полном объеме, но, как и следовало ожидать, Олисия была в шоке, узнав, что ее селят вместе с простолюдинкой, которая такая же студентка, как она, и, следовательно, прислуживать ей не будет. Наш строгий, но простоватый комендант, не знающий ни одного слова на лоперском ругательном (как, впрочем, и на литературном), терпеливо дождался окончания воплей и спокойно повторил, вдвое повысив громкость речи для лучшего понимания, что порядок для всех один, а если кого не устраивает, тот может обратиться к ректору, который без проблем примет заявление об отказе от обучения.
Я попросил коменданта в виде исключения зачитать Олисии список проживающих титулованных особ, что комендант с удовольствием и сделал, по ходу чтения поясняя, с кем важные персоны делят свои общежитейские… общежитные… общажные апартаменты. Перспектива попасть в компанию парочки герцогов, тройки маркизов, семнадцати графов и бессчетного количества баронов немного утешила графиню, и она милостиво согласилась принять ключи от комнаты.
Я помог девушкам занести личные вещи, пообещал: Лесиозе — навещать ее, а Олисии — периодически свидетельствовать свое почтение, после чего, вытерев трудовой пот и глубоко вздохнув с облегчением, откланялся и помчался на занятия.
Тем же вечером, связавшись с Финь Ю, я подробно рассказал о разговоре с Лантиссой и в точности передал ее слова, признавшись в конце, что мне так и не удалось разобраться, что к чему. Учитель надолго впал в задумчивость. Наконец он очнулся от транса, признал правоту девушки-кристалла и пояснил, что никак не мог понять, почему я так медленно продвигаюсь в самосовершенствовании. А дело действительно оказалось в том, что он ни разу не видел меня вживую и не особо присматривался к моей телесной организации. Привык, что на таком уровне подготовки, как у меня, его ученики обычно уже были более-менее гармонично развиты, даже не будучи полными целителями. Поэтому его теперь удивляет, как я умудрился добиться подобных успехов, не достигнув единства тела, магии и духа. Строить что-либо на таком эклектичном фундаменте ему не представляется возможным, поэтому завтра он сам свяжется со мной и проведет необходимую подготовку.
Подготовка эта заключалась в том, что Финь Ю буквально выдрал из меня любовно внедренные когда-то навыки рукопашного боя и систему повышенной регенерации.
