Венок Альянса (СИ) - "Allmark" (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
- А… почему Мисси? Зак же согласился…
- Ну, Зак рейнджер. А Мисси целитель, и сейчас нужнее здесь. Хотя бы вот Талии, и ещё некоторым телепатам - старт их очередного корабля всего через две недели, и тётя Сьюзен волнуется, чтобы они хотя бы хорошо перенесли перелёт. Там-то, наверное, им уже поможет Айронхарт…
- Так тётя Сьюзен…
- Да. Летит тоже.
- Замечательно! Да нет, что там - чудесно! Позитивнее задание придумать нельзя! Дети! - Сьюзен Иванова размашистыми шагами мерила помещение, оживлённо жестикулируя, - много счастья не бывает, да! Цветы жизни, собери букет - подари бабушке! А кто лучше всех у нас с подобным заданием справится? Конечно, Сьюзен! Господин президент у нас, конечно, великий человек, но, что ни говори, мужчина. Откуда ему знать, что я этих мелких короедов до сих пор смертельно боюсь? Софья и Талечка не показатель, они, кажется, сами себя воспитывали…
Она рухнула в кресло. Что там, сотрясай ни сотрясай воздух… Понятно же, что придётся за это браться - и делать. Она пусть не анлашок’на, но рейнджер, это вообще не обсуждается… К тому же, никто не говорит, что она должна заниматься ими всеми. Распределить их между храмами, воспитательными центрами, семьями, согласными взять на воспитание такое… Дети. Просто дети. Просто полторы сотни детей. Дилгарских детей, господи боже…
- Сьюзен совсем как раньше.
- Что?!
Таллия смотрела прямо на неё. Так странно - по-прежнему слепая, она смотрела прямо на неё, не в сторону её голоса, а именно туда, где она находилась. А улыбалась… улыбалась той, своей, прежней, светски-робкой улыбкой. Той улыбкой, про которую Сьюзен когда-то сказала - “так улыбаются люди, которые сами не знают, чего хотят”. Снова укол странного подспудного неудовольствия - тепличный цветок, знающий, как завить и уложить волосы, но не знающий, как подружиться, завести отношения… Сперва думавший, что знает это… А от укола - разливающееся по телу тепло. Таллия… Седая, постаревшая, слепая, безумная - а улыбка та, прежняя. Как в тот вечер, когда рассказывала ей…
- Сьюзен как раньше. Как на Вавилоне. Бегает и смешно ругается.
Сьюзен застыла. Да… хотя в этот момент они не держали ментального контакта… Может, иногда он как-то держался сам, а может, это уже что-то в воздухе?
- Это… - её голос дрогнул, снизился почти до шёпота, - ведь это - прекрасно, разве нет, Таллия? Я почти поверила, что время меняет нас необратимо. Что наш смех, наши голоса никогда не будут прежними. Но ведь… ты помнишь, Таллия? Помнишь, как было тогда?
- Сьюзен бегала и кричала, что это очень глупая книжка.
Этот их вечер - в её каюте, влажные после душа волосы пахнут одним шампунем… Обе пьяные, как сказал бы Маркус, в сосиску, с чего-то взялись вспоминать-рассказывать годы учёбы, а конкретно - всякие девичьи глупости. Таллия рассказала, как они с девчонками одно время увлекались дамскими романами - засорение мозгов такой чушью преподавателями не поощрялось, но кого это останавливало, даже скачала и показала Сьюзен одну книжку… Сьюзен почему-то этот достаточно банальный сюжетец очень впечатлил, она кричала, что героиня тупа как пробка, Таллия перебивала, что конец же всё равно счастливый, они же всё равно остались вместе, но Сьюзен не успокаивалась - как можно потерять столько драгоценных лет, из-за какой-то непонятной мнительности…
- Помнишь, помнишь, что ты мне тогда сказала, Таллия?
- Что некоторые люди боятся любить…
Сьюзен приблизилась, опустилась на корточки перед стулом Таллии.
- …боятся любить в действии, в настоящем времени, боятся даже того счастья, которое может дать любовь, не только той боли… Что они просто не понимают… Долго не понимают. Главное - что в конце концов… Что иногда, когда кажется, что поздно, на самом деле всё можно начать с начала. Главное - не пропустить тот момент, после которого шанса уже не будет.
- Но ведь мы не такие глупые. Сьюзен не такая глупая.
Она сжала её руки в своих - тонкие сухонькие пальчики, в которых, как сжатая пружина, дремлет силища сумасшедшего. Но всё равно - не страшно… Ведь она улыбается. В конце концов, главным в том вечере была не эта глупая книжка, и даже не все эти рассуждения, что логично, а что не логично в поведении очень абстрактной, никогда не существовавшей молодой женщины. Главным было - откровение. О собственных чувствах. Тот прилив нежности, который настиг Сьюзен, когда она представляла себе подростка-Таллию, в типовой комнате корпусовского интерната хихикающую вместе с соседкой над описанием интимной сцены в книжке…
То, что у героини, в сорок её лет, всё в итоге сложилось хорошо - на то, в основном, воля автора. Но они-то всё-таки и собственные усилия приложили… значит, всё должно, просто обязано быть хорошо.
- Таллия, ты говорила, ты вспомнила свой выпускной… Расскажи мне ещё раз…
- Странно всё это… Иногда мне кажется, я просто чувствую, как ускоряется время. Как оно бежит под нами, словно лента эскалатора, стягивает туже свою спираль… Помнишь, как мы много лет жили почти беспечально, без событий, без потрясений - если не считать таковыми перевернувшийся гравилёт или тот случай, когда мы заблудились в книгохранилище храма… Да, ты был ребёнком, тебя тогда общественно значимые события мало касались, ну и я был ребёнком вместе с тобой. Ты учился - и я учился… А теперь - словно кто-то отпустил сдерживаемую до сих пор силу в свободный бег. Этот сосуд со Стражем, Центавр с дракхами, и новая планета для телепатов, и эти дилгары, икалось бы на том свете их создателям, и тучанки со своими малопонятными запросами… Я просто не знаю, чего ещё ожидать. Наверное, всего, чего угодно.
- Вселенная ничего не посылает нам просто так. Это значит, что мы готовы, мы созрели… Нам может казаться, что жизнь не даёт нам опомниться, что это слишком много, что мы не справимся… Нет, мы можем не справиться. Если не удержимся между самоуверенностью и неверием на узком, единственно верном пути. Вселенная мудра. Главное расслышать её тихий голос.
- Хорошо быть минбарцем, а. Слышишь голос вселенной, веришь, что ничего не происходит просто так… Я вот мечусь между несколько другими чувствами. Тем, что всё это глобальная подлость и мы у вселенной просто крайними назначены, и тем, что это, как я уже говорил, отсрочка…
Дэвид низко склонил голову.
- И ты прав. Подлость или не подлость, но разве не об этой подлости мы и просили? Разве это не ещё одно наше маленькое бегство, так нужное нам именно сейчас? Мы оба боимся встать перед рубежом, мы бежим, бежим, потому что знаем, если остановимся… Нам придётся взглянуть в лицо неизбежности закончившегося детства. Тому, что стоит за нашими спинами и ждёт, когда же мы обернёмся… Я ведь так и не выбрал касту.
- И? это ведь не долго сделать? Или тебе всё же сложно выбрать? А вообще - это обязательно? Всё-таки ты не полностью минбарец…
Дома, конечно, ждали дела, но уходить с храмового двора не хотелось. Здесь было так светло, тепло, тихо, это умиротворение, казалось, с солнечными лучами впитывалось кожей, и на душе, где отнюдь не было ни светло, ни тихо, становилось немного легче.
- В том и дело, Диус, в том и дело. Все помнят об этом, поверь. Если я не сделаю выбор… Это неслыханно. Это вопиющее нарушение традиций. Ни один минбарец не оставался вне касты, и если я буду первым таким… Это воспримут как то, что я предпочитаю считать себя землянином. Что для меня ничто тот мир, в котором я родился и вырос, моё воспитание, мои учителя, наша культура, наша вера. Что всё это лишь вынужденные обстоятельства, не трогающие моей души, что я не могу найти себя в этом мире…
- А что мешает тебе сделать этот выбор?
Дэвид посмотрел ему в глаза - тоскливым взглядом человека, который не надеется, что его проблема будет понятна.
- Не знаю. Я понимаю, всё понимаю… Я готовился, шёл к этому все эти годы. Но я не могу почувствовать, что однозначно склоняюсь к чему-то одному… Это должна быть уверенность, знание. Сильное и несомненное чувство.
