Алмазная маска - Мэй Джулиан (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Заткнись, — коротко ответил Джек. — Занимайся своим делом. Когда прибудем на место, сообщишь. Не надо беспокоить нас по пустякам. Понял?
— Принято, — ответил динамик. Голос прозвучал куда тише, в нем послышались нотки уязвленного самолюбия.
Доротея улыбнулась.
— Что поделать, — отозвался Джек — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на пререкания с машинами по всякому поводу и без.
— Правильно… Только я считала, что все члены семьи Ремилардов бессмертны.
— Исключая меня. Мутация, которая со мной случилась, перемешала всю генную цепочку. У меня есть предел — что-то около тридцати лет. Ну, может, чуть больше.
Ее лицо было непроницаемо.
— А регенерирующий автоклав не может помочь тебе?
— Он рассчитан на обычное человеческое тело. А я ненормален. Не думай об этом, Алмазик. Я еще попыхчу на этой земле, прежде чем со славой кану в небытие. Так что насчет сегодняшнего испытания не беспокойся. Сдюжим!..
Она кивнула и преувеличенно внимательно принялась изучать данные, появляющиеся на шкалах приборов и маленьких экранах. На главном мониторе висело изображение чернильной тьмы, по которой изредка пробегали серые пятна. Буровой самодвижущийся аппарат мог подсветить свой путь, но прохождение слоев литосферы никого, кроме специалистов-геологов, не могло заинтересовать.
— Думаю, сейчас самое время попрактиковаться в создании нашего диаконцерта, — предложила Доротея без всякого энтузиазма.
— Да, время еще есть. До магматической полости нам спускаться более шести часов. Я бы хотел сказать тебе кое-что… Если ты не возражаешь…
— Нет, конечно. Но… Если ты не сочтешь меня слишком назойливой… Я бы хотела побольше узнать о твоей жизни. Из бесед с дядей Роги я знаю, как ты родился. Не совсем обычным образом… Однако о многом он умолчал. Вероятно, он решил, что, если я узнаю о твоей тайне, это вызовет у меня отвращение.
— Ну и?..
— Удивительно, но это не так.
— А ты сильно рассердилась на меня, когда я пытался наладить с тобой дальнодействуюшую связь? Прошу простить…
— Я решила, что ты собираешься заманить меня в ловушку и открыть всем, что я — оперант. В ту пору это значило, что меня увезут с Каледонии. Поэтому и скрывала свои способности. Сколько могла…
— Я был просто бестактный идиот. Я слишком быстро взрослел — то есть поглощал знания, а так, в сущности, оставался ребенком, да еще избалованным, постоянно привлекающим внимание родни. Если бы не дядя Роги, я бы еще долго ходил задрав нос.
— Он объяснил мне, что ты ищешь бесед со мной, потому что одинок.
Невидимый разум коротко, сухо рассмеялся.
— Знаешь, встречаются древние старики, которые сами не знают, что несут. Я люблю дядю Роги, но иногда он становится невыносимо болтлив.
— Зачем стыдиться одиночества? Или скрывать его. Это вполне обычное состояние…
— Убеждаешь, что я не монстр и тоже способен испытывать чувства? Спасибо.
— Я рада, что ты ничего не скрываешь. И даже смеешься. — Она повернулась в сторону кристаллического хранилища, с улыбкой глянула прямо в его середину. — Это говорит о твоем психическом здоровье.
— Может быть. Я никогда не позволял хандре, всяким сопливым слабостям взять над собой верх. Так же, как и ты… Насколько я знаю.
— Я просто привыкла держать себя в руках. Единственный человек, память о котором не дает мне покоя, — это моя мама.
Она начала рассказывать Джеку о своей матери.
Позже, задумываясь о неожиданно накатившей на нее откровенности, Доротея сначала решила, что Джек незримо надавил на ее сознание, заставил раскрыться. Сердце не хотело этому верить, да и зачем вообще брать в расчет такое пошлое объяснение. В ту минуту ее потянуло исповедаться совсем по другой причине, простой, незамысловатой. Потому что Джек слушал. Ему было интересно… Память о детских годах камнем висела на шее, и не было другого способа избавиться от гнетущего груза, как рассказать другому человеку о том, что испытала она тогда на острове Айлей. Кто, кроме Джека, мог понять ее? Только он мог оценить, что она вынесла, разрываясь между любовью к матери и бабушке и желанием постоять за себя.
Она рассказала ему все — и об убийстве матери, дяди Роби и тети Ровен, и о таинственном ангеле, помогавшем ей советами… О том, как один за другим открывала сундучки с разноцветными могучими силами. Поведала о Фурии и Гидре…
Замолчав, она на мгновение почувствовала ужас от содеянного и страшное облегчение.
— Не знаю, почему я все тебе выложила, — призналась она. — Это не в моих правилах.
— Мне так хотелось побольше узнать о тебе. Все-все, что ты любишь и что не любишь. О чем мечтаешь и даже чего боишься…
Она одарила хрустальный сосуд долгим изучающим взглядом.
— Я открою, чего боюсь больше всего на свете. Я боюсь бесчеловечного мутанта, который насильно заставил меня открыть душу.
— Клянусь, у меня и в мыслях этого не было! В доказательство позволь поведать тебе историю, касающуюся некоего маленького детского разумишки, который вдруг обнаружил, что у него нет ни рук, ни ног, ни головы, ни слез, ни смеха, ни соплей… Ну, ничего, что было у других детей.
Доротея молча поднялась и заварила себе кофе. Потом она вернулась на прежнее место. Джек выплыл из хрустального дома и тончайшим, просвечивающим серебристым облачком расплылся над пультом управления. Он рассказал о своем рождении, о детстве. Голос его звучал ровно, временами даже весело и едко, и от этих смешинок у Доротеи слезы выступили…
Скоро буровая машина миновала слой Мохоровичича и погрузилась в мантию.
Они уже более свободно проболтали пару часов — он о себе, она о себе. Потом приступили к тренировкам. Спустя час сделали перерыв — Доротея плотно пообедала… Потом опять болтали, уже совсем непринужденно, и когда машина неожиданно остановилась, достигнув, конечно, точки маршрута, девушка напрочь забыла, кто ее напарник. Он был просто Джек, с ним можно подружиться.
— Внимание! Аппарат опустился на глубину сто шестьдесят восемь, точка, два километра ниже уровня моря. Все ремонтные и контрольные операции приостановлены. Можно переходить на ручное управление. В случае перехода на ручное управление и включения альтернативной навигационной программы прошу предупредить заранее.
— Продолжай вести машину, — ответил Джек. — Свяжи меня с другими экипажами. Всем привет. Ребята, мы прибыли.
Три светлые отметки горели на экране центрального монитора. Машины погрузились в самую сердцевину резервуара расплавленной магмы, в то время как аппарат Доротеи занял позицию под крышей.
Голос Джима Маккилви прозвучал в динамике:
— Докладываю обстановку. Все аппараты заняли исходное положение. Буровые машины один, два, три находятся на глубине сто семьдесят пять, точка, пять километров, азимут — девяносто градусов. Д-4 находится на глубине сто шестьдесят восемь, точка, два километра, азимут — триста. Температура снаружи оболочки сигма-поля — один-один-ноль-шесть градусов, давление — пятьдесят восемь кило-бар, что в пятьдесят восемь тысяч раз превышает давление на уровне моря.
— Боже мой! — прошептала Доротея.
— Я уже успел познакомиться с цифрами, — сказал Джек. — Есть ли какие-нибудь изменения в химическом составе и физических характеристиках магмы по сравнению с расчетными?
— Нет, — ответил Маккилви. — Мы уже сделали все необходимые анализы.
— Тогда пора начинать…
ЦГ-шлем всплыл с того места, куда его положил Джек, не спеша, по дуге пролетел по воздуху и сам собой нахлобучился на сосуд, в котором располагался мозг. Силовой кабель, подобно золотистой змее, покачивая разъемом-пастью, начал вытягиваться и наконец воткнулся в специальное гнездо, расположенное на затылке переносного пульта-шлема. На лобной части загорелись две лампочки, показывающие, что чистое сознание готово к работе.
Доротея тоже надела шлем. Как всегда, ее сначала передернуло от страха — она с детства боялась тесных и темных пространств. К счастью, новая модель имела вырез для нижней части лица, так что она могла нормально дышать и говорить. Микроэлектроды вонзились в черепную коробку, проникли сквозь кости в нужные точки мозга. Она почувствовала, как неизмеримой мощью наливается ее сознание.
