Надежда смертника - Файнток Дэвид (книги без регистрации TXT) 📗
– Тогда все в порядке. – Он глубоко вздохнул и включил голографическую камеру.
– Доброе утро. Я – капитан Николас Сифорт. Некоторые из вас знают меня как бывшего Генерального секретаря, но по распоряжению Адмиралтейства я был восстановлен в моем прежнем звании, и теперь я командую «Галактикой», что находится на орбите над экватором.
Его голос был тверд и решителен, ладони спокойно лежали на плоской поверхности пульта.
– Отсюда, из космоса, наша планета кажется синей и безмятежно-мирной. Но и я и вы знаем, что это не так. Жители нижнего Нью-Йорка восстали против Правительства Господа Бога. Они разрушили до основания башни, нападали, с целью уничтожить, на патрули армии Объединенных Наций. Это достойно осуждения и является тяжким грехом.
Поймите тем не менее, что их отчаянное сопротивление властям было вызвано непрекращающейся и усиливающейся жаждой. Видите ли, осуществление Пресноводного Проекта лишило их воды, необходимой для существования. Они начали умирать.
Я едва осмеливался дышать.
– Наши ответные действия были жестокими, бесчеловечными, им невозможно найти оправдание с точки зрения морали. Тысячи людей были сознательно отравлены ядовитым газом в заброшенных туннелях сабвея. Государственный надзор за средствами массовой информации не позволил сведениям об этих ужасных событиях достигнуть ваших ушей.
В отчаянии, ведущем к безумству, нижнее население нанесло ответный удар. Они разрушили дамбу Нью-Йорка. Им удалось нанести ущерб информации, обрабатываемой компами, что, в частности, заставило войска ООН стрелять в самих себя.
Действия и противодействия раскручиваются по безумной спирали. В соответствии с правительственным приказом, лазерное орудие орбитальной станции, установленное якобы исключительно, чтобы охранять Штаб-квартиру ООН, не щадит нижнего населения, не нанося при этом своими точечными ударами никакого вреда роскошным башням, в которых процветает наша верхняя жизнь, наша культура.
Как раз в этот момент, когда я говорю, граждане Организации Объединенных Наций умирают тысячами под беспощадным огнем лазеров. Власти хотят очистить улицы от нижнего населения, их убогих жилищ и их культуры. Это не может не вызывать отвращения. Это – геноцид. – Отец наклонился вперед. – Вы и я, вместе мы должны вмешаться, чтобы восторжествовал здравый смысл, были восстановлены цивилизованный порядок и гражданские права.
Открыв рот, я уставился на человека, которого я никогда не знал. Неудивительно, что мятежники на планете Надежда струсили, а легион храбрых кадетов отправился навстречу своей смерти по его приказу.
– Ни при каких обстоятельствах я не буду использовать оружие. Только сила вашего возмущения может остановить военные действия.
Я тихо заплакал. Отец бережно сжал мою руку, желая успокоить меня.
– «Галактика» движется в нескольких километрах от орбитальной станции. Я обращаюсь к вам, находясь на месте пилота ее катера. Орбитальная станция расположена на геоцентрической орбите, у ее лазерного орудия, таким образом, есть возможность вести непрерывный огонь по беззащитному городу. Здесь, на расстоянии менее четырех километров, я могу видеть оранжевый свет, исходящий от предупреждающих лучей лазеров, поэтому корабли могут избежать смертельных вспышек невидимого света.
Отец спокойно смотрел в камеру.
– Я привел в движение наш отнюдь не мощный катер Наша скорость – два километра в час. Я не поменяю курс. Точно в 9:47:00 утра по восточному времени, – я бросил быстрый взгляд на пульт: через сто две минуты с этого момента, – мы пересечем траекторию луча первого из лазеров орбитальной станции на расстоянии ста пятидесяти метров. Если орудие стреляет, наш катер и я вместе с ним будем уничтожены.
Я задержал дыхание, чувствуя, как липнет к телу промокшая от пота рубашка. Я испытывал ужас и, одновременно, изумление, гордость, что Господь Бог смог дать мне возможность стать свидетелем подобного поступка.
– Мне остается только лишь верить в то, что господин Генеральный секретарь Кан, который находится сейчас в Лондоне, не был достаточно информирован о ситуации и не знает, как развиваются события, что это предпринимают какие-нибудь неизвестные подчиненные, действующие по своему усмотрению и, не получив от него специальных полномочий, обрушившие шквал смерти на наш главный город. У меня не было возможности сообщить ему о происходящем, после того как я своими глазами видел, во что превращен Нью-Йорк. Конечно, будучи высоконравственным человеком, он не подозревает о деяниях, совершенных от его имени, в противном случае он наверняка сделал бы шаги, чтобы остановить их.
Отец прочистил горло.
– В оставшееся время я приложу максимум усилий, чтобы договориться о перемирии. Если я достигну этого, то вернусь на «Галактику» и передам командование. Но если лазеры всего лишь прекратят огонь, когда я заслоню им цель, без осуществления полного перемирия, то я буду замедлять ход катера таким образом, чтобы он находился перед орудием до тех пор, пока наши запасы кислорода не будут истощены. Тогда я войду в атмосферу Земли и с горящими двигателями начну мое последнее путешествие домой.
Он сделал паузу.
– В любом случае, я прошу, чтобы вы рассматривали мои действия как протест против бесчеловечности, жестокости, с которым и правительство, что возглавлял я, и нынешняя администрация относятся к нижнему населению Мы прекрасно осознавали: нижние племена – люди, которыми могли бы стать вы. Они живут, постоянно страдая, и эта безысходность сделала их враждебными, но не сделала их не такими же, как вы, людьми.
– Сейчас, – отец выпрямился, и его голос заметно оживился, – еще есть немного времени. Если вы находите это положение дел отвратительным, возьмите в руки телефоны, позвоните каждой правительственной службе – местной, государственной, национальной, всемирной. Позвоните господину Кану. Разбудите ваших друзей в других часовых поясах. Позвоните вашим поставщикам новостей, на ваши местные вещательные станции, на станцию, которая ведет эту трансляцию. Позвоните на военные базы. Позвоните на орбитальную станцию. Позвоните родным и близким. Не прекращайте звонить, пока проблема не будет решена.
Я не буду объяснять вам, что говорить. С Божьей помощью вы осознаете ваше моральное обязательство. На борту катера «Галактики» я жду вашего решения.
Это – Николас Эвинг Сифорт, рядом с орбитальной станцией, заканчиваю передачу.
В течение томительно долгого мгновения он пристально глядел на голографокамеру, затем поднял руку и нажал кнопку выключения.
Я всхлипнул.
– Сейчас будет трудно. Держись, Ф.Т., это еще не конец.
– Они прекратят стрелять?
– Может быть. Но скорее всего, нет.
– А мы просто… ждем?
– Нет, у меня есть чем заняться. Есть ли у тебя желание помочь мне?
– О да, пожалуйста!
– Давай облачаться в наши скафандры. Затем мне понадобится помощь на линиях связи.
Он отстегнул ремни и, перемещаясь с помощью поручней, добрался до полки, где хранились скафандры. Он достал мой и помог мне в него облачиться, внимательно проверил и отрегулировал все зажимы и фиксаторы.
– Видишь, кнопка горит зеленым светом? Значит, все в порядке. Желтый – это предупреждение; израсходовано пятнадцать минут воздуха. Красный означает, что нужно немедленно заменить резервуары.
– Да, но кабина вентилируется, зачем нам нужно…
– Потому что я так сказал. – Резкость его голоса была единственным намеком на напряжение, которое, должно быть, он испытывал.
Пристыженный, я молча помог ему одеться. Я обратил внимание, что отец отложил в сторону шлем. Когда он заговорил снова, его голос был более ласковым.
– Не думаю, что орбитальная станция будет нас обстреливать – я имею в виду, их оборонительные лазеры, – но если я ошибаюсь, и мы уменьшим давление…
– А как же ты? – Я старался не показаться дерзким.
– Не спорь, сын. – Эта фраза уводила разговор в сторону от предмета обсуждения, но пусть так оно и будет.
