Троны Хроноса - Смит Шервуд (лучшие книги TXT) 📗
Право же, это удивительно. Перед войной рифтеры не знали бы, куда себя девать в такой ситуации, — теперь неловкость испытывали Дулу.
Осри подошел к пузырю невесомости Бабули Чанг, чтобы выразить свое почтение, но остановился, увидев, что она говорит в Вийей. Дулу вокруг них тоже соблюдали дистанцию.
— Ты очень выросла, дочка, — сказала древняя нуллерша, блестя темными глазами. Просунув руку сквозь стенку пузыря, она сунула в руку Вийе маленького яшмового льва. Осри узнал в нем один из экспонатов, которые рифтеры вынесли из Аванзала Слоновой Кости, — целую вечность назад, как казалось теперь. На глазах у Осри драгоценная вещица — в то время он счел бы это невозможным — вернулась домой. — Это было подарено мне по доброй воле, а теперь я по доброй воле возвращаю это назад. Вернуть его на законное место среди других древностей надлежит тебе, ибо в тебе мы видим символ, который никогда не думали увидеть: возможность совместить хаос Рифта с порядком Панархии. Быть может, для обеих сторон возможна новая, лучшая жизнь, где они будут обмениваться своей силой и мудростью.
Вийя поклонилась старой нуллерше, и Осри понял, что яшмовый лев не просто вернулся на место, но обрел новое значение.
Вийя отошла, и Бабуля Чанг заговорила с другим гостем. Осри подумал, что это новое значение касается и его. Когда-то его будущее было расписано наперед, вплоть до даты ухода в отставку, после чего он собирался поселиться в Низинах на Шарванне. Теперь будущее, как и у всех здесь, стало неизвестным и многообещающим, как чистый лист.
И ему это, к собственному изумлению, очень нравилось.
* * *
Ваннис стояла под деревом и смотрела, как плещется фонтан на заходящем солнце, обращая его золото в жидкое пламя.
Ее труды здесь в определенном смысле закончились. Утром с Карелиса прибыл новый посох. Другие символические предметы из столицы каждого октанта уже перешли в руки стюардов и ждали своего часа, чтобы открыть новое царствование. Сложный ковер подготовки был почти завершен — и Ваннис могла поздравить себя с тем, как гладко он ткался.
Остался последний штрих. Коронация состоится завтра.
И если взглянуть на дело под другим углом, труды ее только начинаются.
Ваннис не знала, на какой точке зрения остановиться, и эта невозможность принять решение показывала, что надо поразмыслить.
Ее личные отношения с Брендоном нельзя считать ни законченными, ни начавшимися заново. Вийя, вопреки вероятности, пережила битву при Пожирателе Солнц — и, видимо, доказала Брендону то, что должна была доказать, а он, в свою очередь, доказал ей. Ваннис встречалась с ним по делу несколько раз в день и видела его в самых разных настроениях — от сурового до веселого, но когда Вийя входила или выходила, он всегда начинал себя вести чуть-чуть по-иному. Ваннис знала, что, если Вийя не вернулась бы живой, он все равно сохранил бы преданность — не ей, так ее памяти. По крайней мере на некоторый срок; Ваннис знала по опыту, что верность до гроба — слишком большая редкость, чтобы на нее полагаться. Ей остается одно: стать незаменимой в высших эшелонах власти и ждать.
Перед ней явился непрошеный образ высокого человека в сером, с длинными косами вдоль спины. Жаим, всегда маячащий, как тень, за плечом Брендона, видел ее каждый раз, когда она виделась с Брендоном сама. Разгадать его, когда он хотел что-то скрыть, было не легче, чем Панарха, но Ваннис чувствовала, что его влечет к ней.
Этому, конечно, легко воспрепятствовать. Кандидатов, готовых лечь с ней в постель, множество, и ей нет нужды опускаться до рифтера-телохранителя с темным прошлым и не менее темным будущим: он объявил, что теперь, накануне коронации, слагает с себя обязанности по охране жизни Панарха. Это решение принял он, а не Брендон.
Пусть он низкого происхождения — ничтожным его не назовешь.
Ваннис потрясла головой, отгоняя от себя его образ.
Ей лучше удалиться отсюда, и на длительное время. Когда отпразднуют коронацию, она отправится на своей яхте к Дезриену. Она ясно сознавала всю иронию этого поступка, и ее клеветники тоже не преминут это заметить. Но мать отправилась на Дезриен, чтобы отречься от мира, а я — нет. Когда я вернусь, то буду знать, кто я и какое место желаю занять.
Красный шар солнца опустился за далекие деревья, и вода в фонтане стала обыкновенной, голубовато-белой.
Как-то вдруг похолодало, и бриз, взметнув юбки Ваннис, погнал листья по террасе. Ваннис сделала глубокий вдох, заново наслаждаясь естественной погодой.
Выбрав тропинку, окутанную таинственным голубовато-зеленым сумраком, она пошла по ней. У нее был еще час до того, как начать готовиться к официальному обеду для членов Малого Совета.
Они с Брендоном еще несколько часов назад договорились, кому где сидеть: она сядет напротив него, как бы замыкая круг, а Вийя — по его правую руку.
Днем Ваннис отправила Вийе письмо, объясняя разницу между обедом за круглым столом (где нет иерархии) и за обыкновенным (где иерархия строго соблюдается). Она также перечислила некоторые правила, соблюдаемые Дулу, и выразила готовность ответить на любые вопросы, если они у Вийи возникнут.
Ответа она не получила.
Ваннис замедлила шаг, вдыхая многочисленные ароматы. Сумрак окутывал ее, и она замечала, как меняется воздух, пахнущий теперь ночью и близким дождем.
Как ни совершенна технология тианьги, она способна лишь очень приблизительно представить самый обычный сад в день поздней весны. Это хорошо иллюстрирует пределы человеческого понимания.
Ироническая улыбка коснулась ее души вместе с запахом алоэ. Что бы ни заключалось в этой мысли — стихотворение, эссе или диалог, — она ушла вместе с меркнущим светом.
Ваннис услышала за собой тихие мерные шаги. Хрустнула ветка.
Сжав в ладони свой бластер, она повернулась, прицелилась...
И опустила руку, увидев в сумраке силуэт высокой черноволосой женщины. Вийя нашумела ровно столько, чтобы дать Ваннис знать о своем присутствии.
Но как она нашла меня?
Ах да. Она же телепатка.
Вийя не спеша преодолела последние пару метров. Одетая в космонавтский китель и голубовато-стальные, под цвет сумерек, брюки, она посмотрела на маленький бластер Ваннис и спросила:
— Вам когда-нибудь приходилось им пользоваться?
— Только однажды. — И Ваннис с вызовом добавила про себя: прочти мои мысли и узнай сама, где, когда и почему.
Но невозмутимый профиль рядом с ней не изменился: Вийя смотрела на деревья у далекого горизонта.
Они прошли немного в молчании — Вийя приноравливала шаг к походке Ваннис.
— У меня к вам вопрос, — сказала наконец она.
— По поводу сегодняшнего обеда?
Вийя сделала небрежный жест, пробудивший в Ваннис воспоминания.
— Я буду сидеть молча и подражать остальным. Другого от должарского варвара и ожидать нельзя.
Ваннис хотела дипломатически возразить, но промолчала. Вийя улыбнулась и спросила неожиданно;
— Вы помните Анариса?
Ваннис, опешив, заколебалась и вспомнила: жест, сделанный Вийей, был характерен и для Анариса.
— Помню, — ответила она.
— Каким он был, когда жил здесь?
Этот вопрос удивил Ваннис не меньше первого, и она подумала: почему бы тебе просто не взять это из моей памяти?
Но Вийя продолжала молча шагать рядом с ней, и Ваннис спросила вслух:
— Разве вы не можете просто взять это из моей памяти?
Вийя подняла взгляд к слабо мерцающим вечерним звездам.
— Возможно, могла бы, будь келли живы — и если бы все мы действовали синхронно. Но я не компьютер, который считывает данные с чипа, хочет чип того или нет. Представьте, что вы заперты в огромной комнате, где совершенно нет света. Вы ничего не видите, и уши у вас закупорены, поэтому других людей вы можете найти только ощупью. Так и я теперь — тоже не вижу и двигаюсь ощупью, разве что слышу иногда крики и шепоты, которые показывают мне, где искать — если, конечно, это не проклятия в мой адрес.
Ваннис вдумалась и кивнула, выделив в этих словах сразу несколько подтекстов.
