Конкистадор (СИ) - Кисличкин Михаил (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Закончилось наше путешествие у очередной гермодвери, раза в два шире, чем остальные, открывшей кабину лифта. А затем был ангар – широченный овальный коридор высотой метров в десять, не меньше, в котором я поначалу аж растерялся. Сверху и вдоль стен проложены какие-то коммуникации, по коридору взад-вперед бегает одетый в разноцветные легкие скафандры народ и такие же разноцветные роботы на странных многосуставчатых лапах, наверху что-то лязгает, а мужик метрах в двадцати от меня даже пилит что-то болгаркой… Ну, так мне показалось, а разглядеть его как следует, я не успел. Потому что Лейтт взял меня за руку и быстро потащил за собой к ближайшей нише, откуда я вместе с сопровождающимипопал в кишку, вроде той, что ведет из аэровокзала в самолет. Вскоре мы оказались в небольшом салоне с десятком кресел вдоль стен, стоящих так, что пассажиры должны были сидеть лицами друг к другу как парашютисты в АН-2.
– Надевай, – протянул мне очередной комбинезон Лейтт. И откуда только он его успел достать, интересно? На этот раз довольно толстый, с капюшоном и встроенным в спину «рюкзаком». – Прямо поверх своего. Давай, вползай ногами вот в эту прорезь на груди, я помогу правильно застегнуться.
– Что это? – одежда оказалась довольно тяжелой, килограммов двадцать, не меньше.
– Аварийный пассажирский скафандр. В точке рандеву холодно и снежно. И вообще – не лететь же тебе на встречу в больничной одежде. Как наденешь – садись в кресло и пристегивайся. Часа через четыре будем на месте, можешь пока повторить свою речь перед соотечественниками. А мне пора, – показал он рукой на гермодверь в конце салона. – Взлет через пятнадцать минут, не мешкай.
Что можно сказать про сам полет? Ничего особенного. Скучно и немного страшно, пожалуй, так. Три с половиной часа я сидел в кресле, наслаждаясь видом «медбратьев» в скафандрах с опущенными забралами, так что я и лиц-то их рассмотреть не мог. Ни тебе иллюминаторов, ни экранов развлекательных систем, ни стюардесс с напитками. Хорошо хоть в туалет заранее догадался сходить, а то были бы проблемы… Впрочем, борт военный, тут жаловаться не принято.
За три часа полета несколько раз наваливались перегрузки, но не слишком сильные. Гравитация в челноке исправно держалась, обрывки знаний в моей голове, оставшиеся после слияния со штурмовиком Нейки, говорили, что за нее отвечает блайн-поле челнока. Деталей я не помнил, знания, полученные во время слияния с бортовым интеллектом, держались в памяти не лучше обрывков сна.
Сильная болтанка началась минут за сорок до приземления, во время вхождения в атмосферу. Но в этот момент между рядами включился виртуальный экран, показывающий пассажирам высоту, карту, текущее положение и предполагаемое место посадки челнока, изображенного в виде схематичной картинки. А я с удивлением обнаружил, что при пристальном разглядывании интуитивно узнаю некоторые альдеянские символы, касающиеся технической информации – видимо, сказывался еще один побочный эффект слияния. Или меня во время сна каким-нибудь гипноизлучателем обработали, кто знает? Так что кое-какую информацию о полете я получил. Закрывшийся от ревущей плазмы атмосферы силовым полем челнок быстро снижался. Мы достигли примерно двадцатикилометровой высоты в небе над Тюменью, отключили основное силовое поле и включили маскировочный блок, а затем пошли на посадку по наклонной траектории, управляя гравитацией. На виртуальном экране перед самым касанием я увидел даже верхушки заснеженных сосен и белую гладь лесного озера. А затем почувствовал несильный рывок, толчок и машина замерла на месте. Прибыли.
Ремни, пристегивающие меня к креслу, автоматически отстегнулись, а еще через несколько секунд открылись створки шлюза, впустив в салон морозный наружный воздух. Парочка «медбратьев» Лейтта, выхватив из кобур необычные, почти квадратные пистолеты с коробчатыми стволами, первыми выскочили наружу, не дождавшись полного открытия люка, и я на мгновение похолодел. Это они неосторожно поступили! Если нас встречает наблюдающий за посадкой инопланетного корабля спецназ, то при виде инопланетных ребят с оружием у бойцов могут не выдержать нервы. Но обошлось. Далеко от челнока альдеяне уходить не стали и вскоре один из них, появившись у выхода, дал отмашку остальным – можно покидать салон. Он же жестом показал мне, что я должен выйти из корабля последним.
Спрыгнув вслед за «медбратьями» вниз с небольшой высоты, я сразу провалился выше коленей в слежавшийся плотный снег, сделал несколько шагов вперед, а затем огляделся вокруг. За моей спиной на стойках амортизирующих шасси возвышалась черная веретенообразная туша челнока альдеян с широкими треугольными крыльями, высокие и смещенные под углом законцовки которых, по видимому играли роль хвостового оперения. Выход из него охраняли бойцы Лейтта. Метрах в ста впереди на берегу озера стояли два армейских вертолета и пара зеленых палаток с российским флагом на высоком флагштоке, от которых к нам спешили одетые в зимний камуфляж вооруженные люди. А с пронзительно-синего неба, в лучах утреннего солнца рядом с нами почти беззвучно опускался на землю штурмовик Нейки. Встреча делегаций состоялась.
К тому времени, когда сел «кистень» Нейкарии, а из челнока выбрался Лейтт, военные замерли в паре десятков метров от нас. По-видимому, инструкции самостоятельно вступать в контакт с инопланетянами у них не было, а один из «медбратьев» парой коротких жестов показал, что подходить к челноку еще ближе спецназу не стоит. В белых балаклавах, вооруженные до зубов, спецназовцы стояли лицом к лицу напротив «медбратьев», но поднимать стволы наизготовку ни те, ни другие не спешили, молча оценивая друг друга. Я, в своем скафандре – комбинезоне, стоя у самого выхода, тоже молчал, терпеливо ожидая, когда к нам доберется седьмой участник российской делегации, отставший от своих людей в глубоком снегу – пожилой красномордый полковник в зимнем полушубке, под которым угадывалось приличное брюшко.
Продравшись, наконец, через сугробы и одышливо дыша, полковник сначала бросил цепкий взгляд на альдеян в скафандрах, потом на челнок и лишь затем посмотрел на меня.
– Леша? Вот и хорошо, что ты здесь, – слегка улыбнулся он. – Я полковник Петров, по имени и отчеству Валерий Павлович, будем знакомы. Не представишь мне своих работодателей?
– Я не против, – улыбнулся я в ответ. – Подождите немного, к нам присоединитсядевушка, – кивнул я на вылезавшую из севшего штурмовика Нейку. – Итак…ну хорошо, Валерий Палыч, давайте представляться. Вы просто полковник Петров. Самый обыкновенный полковник Петров, мало ли Петровых, дослужившихся до полковника… Стало быть, я Леша Сергеев, а вот того мужика без шлема зовут доктор Лейтт. А девушку – пилот Нейкария. Приятно познакомиться.
– Алексей, не надо ерничать, – голос Петрова сразу построжел. – Мне что, вверительную грамоту от президента сразу вручать? Кому вручать? Тебе? Представляться по всей форме? Раз уж я здесь, то ты, наверное, догадываешься, откуда я прилетел и чьи интересы представляю? Или надо обязательно все проговорить открытым текстом под запись?
– Можно и не говорить, – вслед за «доктором» сняла с себя шлем Нейка, тряхнув распущенными волосами. – Раз не хотите. Но Леша прав. Если вы простой полковник, то я – простой альдеянский пилот, а господин Лейтт – обычный доктор. И мы ведем тут свои частные разговоры за жизнь, собравшись на зимний пикничок. А кого мы представляем – пусть останется на первый раз за скобками, раз все и так всё понимают. Так даже удобнее.
– В конечном итоге, важно, придем ли мы к соглашению, – добавил Лейтт. – И будет ли оно выполняться.
Полковник еле заметно поморщился, видимо такое начало встречи ему не понравилось. Но спустя пару секунд пожал плечами.
– Договорились. Пусть пока будет предварительный разговор. Но один вопрос я все же хочу прояснить, – Петров перевел взгляд на меня и уставился мне в лицо. – Чьи интересы представляю я, всем понятно. Чьи интересы представляют госпожа Нейкария и господин Лейтт – в целом тоже. А какова твоя роль, Леша? Мне хотелось бы это знать, чтобы определиться с ходом дальнейшей беседы. Ты – наш, российский парень, который попал к альдеянам и который хочет вернуться на родину? Или уже альдеянский?
