Правила игры - Мун Элизабет Зухер (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
— Ты ведь знаешь, ты ему очень нравишься. — Брюн мяла в руках плитки концентрата, и они в конце концов раскрошились. Два куска упали на пол. Эсмей сжала зубы, но подняла их без каких-либо комментариев. Она всячески старалась избежать выяснения отношений. А Брюн продолжала:
— Я хотела узнать, почему ты такая замкнутая, и спросила его. Бедный мальчик, он по уши влюблен в тебя.
Она с ума сошла… Интересно, что будет, если она выдернет с корнями эти золотые кудряшки?
— Конечно, такая профессионалка, как ты, умеющая владеть своими чувствами, никогда не опустится до простого энсина, — продолжала Брюн таким тоном, что даже стенам наверняка стало не по себе. — Он, как и все мы, просто недостоин твоего внимания. — Теперь она теребила в руках флягу для воды.
— Это несправедливо, — ответила Эсмей. — Я так же, как и ты, ничего не знала о том, что тебя не допустят к занятиям на местности.
— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты на моей стороне?
— Нет, но это вовсе не одно и то же. Решение принимала не я.
— А если бы ты… — И Брюн с вызовом посмотрела на нее.
— Принимала не я. А если бы да кабы…
— Верно. Ты могла бы быть моей подругой, ты могла бы быть возлюбленной Барина. А вместо этого…
— Что ты хочешь сказать? — Не будет она повторять эти грязные фразы, не будет всуе упоминать имя Барина, особенно перед этой женщиной.
— Не думаешь же ты, что он вечно будет крутиться вокруг тебя, боготворить твои следы и прочее? На случай, если ты вдруг решишь спуститься со своего пьедестала и заметить его. Со временем он забудет свою героиню.
Именно этого Эсмей и боялась больше всего на свете. Что Барин ослеплен ее героическим ореолом. Но надолго ли?
— А ты, конечно, решила помочь ему…
— Я сделала, что было в моих силах, — ответила Брюн и тряхнула головой. Жест не оставлял никаких сомнений в ее истинных намерениях. Эсмей снова на секунду представила, как эти золотые кудри валяются по всему полу, словно овечья шерсть после стрижки. — Он умен, у него прекрасное чувство юмора, он умеет веселиться, не говоря уже о том, что он просто красив, или ты и этого не заметила?
Ну, это уже слишком. Эсмей пришла в ярость. Эта… эта… преследует Барина. Эта… хочет занять ее место, увести Барина от нее, разрушить их отношения. Девушка так открыто похвалялась своими любовными победами, отказывалась подчиняться каким-либо правилам приличия, во всеуслышание заявляла, что не боится быть изнасилованной, потому что не имеет «ничего против дополнительных физических упражнений, а против воли никогда не забеременеет». Она была похожа на Касию Ферради, но поведение Ферради хотя бы частично можно было объяснить колониальным происхождением.
Не до конца отдавая себе отчет в том, что делает, Эсмей подняла Брюн с кровати и прижала к стене так легко, словно та была маленькой девочкой.
— Ты…
Она не могла произнести всего того, что вертелось в голове, но ей хотелось сказать что-нибудь обидное.
— Ты игрушка для мужчин. Ты прилетела сюда со своими генномодифицированными мозгами и внешностью, выставляешь все это напоказ и все время играешь с нами, играешь с людьми, которые рискуют своими жизнями, чтобы ты и твоя замечательная семейка могли жить спокойно и припеваючи.
Брюн открыла рот, но Эсмей перебила ее. Все, что копилось так долго, наконец вырвалось наружу.
— Ты хотела дружить, говоришь, но все время только мешала мне, висела у меня на шее, отнимала время и похотливо бросалась на первого понравившегося тебе мужчину. Тебе даже не приходило в голову, что мы здесь работаем, что от того, как и чему мы здесь научимся, зависят не только наши собственные жизни, но и жизни многих других людей. Нет. Тебе нужны развлечения, развлечения городка, и кто-то обязательно тебя должен сопровождать… пусть пожертвует занятиями, тебе нет до этого никакого дела. Тебе-то ведь все равно, сдашь ты экзамен или нет. Твоя жизнь от этого не зависит. Тебе все равно, разрушишь ты карьеру Барина или нет…
Ты считаешь, что с твоими богатствами и родственниками ты можешь позволить себе абсолютно все, что хочешь.
У Брюн побелели губы. Но Эсмей не обращала внимания. Она уже не волновалась о завтрашнем дне, не чувствовала усталости, все исчезло в приступе гнева.
— Твои моральные качества не выше, чем у кобылы во время течки. Ничего ты не чувствуешь, у тебя и души-то нет. Но без этого не прожить, и тебе все это когда-нибудь понадобится, мисс Богачка и Знаменитость, и ты пожалеешь, что стала такой, какая ты есть. Ты узнаешь, что я была права. А теперь убирайся отсюда и никогда сюда больше не приходи. Мне надо работать.
С этими словами Эсмей распахнула дверь, она была готова вышвырнуть Брюн из комнаты, но та сама прошла мимо нее к выходу. В коридоре ее ждали телохранители, они старательно отводили взгляды в сторону. Если бы можно было, Эсмей хлопнула бы дверью, но здесь двери закрывались бесшумно. Дрожащими руками она собрала сумку, убрала ее с кровати и пролежала без сна несколько часов до подъема.
Глава 4
Брюн бродила по улочкам городка и никак не могла успокоиться. Эта ханжа, лицемерка, педантка… дурочка с далекой планетки… Из грязи в князи… И все из-за того, что Брюн выросла в богатой семье, из-за того, что может спокойно говорить о сексе!
Где-то в глубине души она понимала, что несправедливо обвиняет Эсмей. Та вовсе не дурочка, наоборот, она многого добилась в этой жизни. Хоть она чуть старше Брюн, но уже закончила Академию, имеет офицерское звание, принимала участие в настоящих сражениях. Ее опыту можно позавидовать. Брюн хотелось, чтобы Эсмей уважала ее.
Нет, она сварливая, чопорная, бесполая особа с полным отсутствием чувства юмора…
Но про Эсмей нельзя сказать, что у нее нет чувства юмора.
А Брюн и не хотела быть справедливой. Она хотела злиться, и у нее были на это все основания. Эсмей никто не давал права так на нее набрасываться и говорить ей насчет ее морального облика. С моральным обликом у нее все в порядке. Она же, например, спасла леди Сесилию. Даже Эсмей не может этого отрицать. И если не считать всяких глупостей, через которые в юности проходят абсолютно все, никто никогда не мог упрекнуть ее в аморальном поведении.
Она перебирала в памяти прошлое и один за другим припоминала случаи, которые, конечно, заслужили бы похвалу со стороны Эсмей… но ее это совсем не касается. В школе Брюн защищала малютку Понсибар, которую все третировали и запугивали. Она рассказала правду о происшествии в кабинете биологии, хотя ее за это целый месяц продержали без игр и развлечений, а Оттала Моррелайн перестала с ней дружить. Она всегда старалась быть вежливой с тетушкой Тремой, даже когда эта пожилая дама внушительных размеров развлекала гостей на Охотничьем балу рассказами о том, как «маленький Пузырь» в детстве любила голышом поплескаться в фонтане. После этого она передралась почти со всеми братьями своих школьных подруг, но не стала мстить тетушке Треме. А когда они с Раффой спасли друг друга на том острове…
Но Брюн не могла вспомнить ничего по-настоящему важного. Ну и что? У Брюн совсем другие ценности, но это совсем не означает, что она аморальна. В этот момент Брюн поняла, что очень хочет пить, и направилась к одному из баров.
Назывался он «Даймонд Симз». Внутри было полным-полно народу, мужчин и женщин. Все одеты в повседневную одежду, которую носят на кораблях Флота. Их позы, жесты — все говорило о том, что они военные. Лишь некоторые посетители были в форме. Брюн не заметила никого из своих однокурсников, хотя она знала только тех, с кем пересекалась во время занятий. Ей и не хотелось встречаться сейчас со знакомыми. Они не преминут поинтересоваться, куда делись ее телохранители. Брюн хотелось, чтобы ее окружали незнакомые лица, хотелось заново доказать, что она та, за кого себя выдает.
Она протиснулась мимо занятых столиков к единственному свободному в дальнем конце бара. Сев за столик, девушка дотронулась до нужной строки меню, где значилось ее любимое стеннерское пиво, и вставила кредитный кубик в расчетный аппарат. Потом огляделась. Справа на стене висели в рамках фотографии космических кораблей и офицеров, а вокруг них красовались ряды металлических обломков. В углу — выцветшее красное знамя, но со своего места она не могла разобрать надпись.
