Раб (СИ) - Нэльте Нидейла (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Чёртова паршивка всё-таки встаёт, подходит, оставляя на дорожке мокрые следы, садится на подлокотник рядом с Антером.
— Олинка, — говорю, — мы договаривались…
— Ну я немножко… — просит, проводя руками по его плечам, ощупывая грудь. Лицо Антера буквально каменеет.
— Нет! — возмущаюсь. — Это мой раб! Моя собственность!
— Я думала, мы договорились, ты мне Антера, а я расскажу о… том, что тебя заинтересовало.
Падает с подлокотника прямо ему на руки, якобы случайно, у Антера пальцы в кулаки сжаты, побелели, не подхватил, прижалась, надавила телом на пульт, один из рабов с криком изогнулся. Дрянь.
Антер
Леденящий ужас поднимается откуда-то из глубины души. Слишком хочется верить, что действительно не продашь. Но это не помешает сдать меня в аренду. Неужели тебя что-то заинтересовало настолько, Тали? Думаешь, она на этом успокоится?
Странно, но выходил я почти спокойным, почти поверил, что не только не продашь, но и никого нового не купишь.
Стараюсь не смотреть на хозяйку, Олинка хватает пульт с пояса, протягивает мне:
— На, хочешь, поиграйся, я разрешаю! Ты же, наверное, всегда хотел, да никто не давал…
Кажется, мне не удастся сдержать гримасу отвращения. Знала бы ты, тварь, испытала бы хоть раз…
— Ну всё! — Ямалита вдруг поднимается, стягивает её с моих колен, отбирает пульт, кладёт на стол, старается не смотреть на всё еще извивающегося раба. Корнелева дочка хватает второй пульт — руки, видимо, слишком свободны, занять нечем, Тали отбирает, кладёт на стол… — Ничего мы не договорились! Ты обещала, что не будешь трогать!
Стараюсь не вздохнуть с облегчением, Олинка смотрит на меня, Тали вдруг берёт, сама садится на мои колени боком, ноги кладёт на диван. Вцепляюсь в сидение, чтобы не сорваться, не прижать её к себе, молчу, кажется, краснею. Ненавижу краснеть.
— Раб, мне не удобно, — говорит капризно. — Где твои руки? Почему не обнимают меня?
— Давай я накажу, — тут же вызывается Олинка. — Хоть разочек! А пульт где?
Тамалия
Молчу загадочно.
— А! — осеняет. — В постели остался?
Конечно, где бы ещё. Смотрит наверх, но всё же вспоминает о хороших манерах между свободными, в мою спальню не прёт. Уже легче.
— Могу тебе такое показать… ты же ещё не опытная!
— Спасибо, — говорю, желая проехаться по этой смазливой физиономии, — но мне самой нравится экспериментировать.
— Понимаю, — соглашается.
Замолкает наконец-то. Видимо, соображает, что излишний интерес к чужому рабу проявляет, и злится на себя за то, что так хочется и не дано. С раздражением смотрит, как его руки охватывают мои. Интересно, она действительно рассказала бы? Кто ей тайны Глав доверил? И как вообще контролируется их соблюдение? Или это кто-то таким способом через неё меня пытается прощупать?
Как же он ко мне прикасается, как это вынести, где мне взять столько сил?! Вдруг ощущаю… Чёрт, кажется, Антеру брюки тесными становятся, дыхание сбивается, ты у меня молодец, только не покажи ей, она же не успокоится… Держи себя в руках, золото моё, солнце моё, радость моя… Ещё немного осталось.
Поздно.
— Он не влюбился в тебя? — восклицает паршивка, а в глазах чуть не слёзы злые.
— Он? — моему изумлению актёр лучшего театра позавидовал бы. — Да уж, придумывай! — смотрю на него, беру рукой за щёки, поворачиваю голову разными сторонами.
— Раб как раб, — говорю. — Покраснел от натуги, пусть терпит.
Хихикает.
— А вообще ему положено выражать ко мне исключительно любовь, — добавляю.
Снова облизывает губы:
— Ну зачем же терпеть… Если тебе надоело пока, давай я… Могу хлыст отдать, если боишься, что в порыве испорчу…
— Не дам, — говорю сквозь зубы.
— Ну что ты такая вредная!
Слышу, как Антер выдыхает.
— Ты обещала! — рычу, вцепившись в шею моего красавца. Дался он ей! Иногда кажется, лучше бы она его заполучила пред тем, как мне отдавать. Тогда ему было почти всё равно, а сейчас… А сейчас её слова — словно ведро ледяной воды, и дыхание ровное, и брюки больше не топорщатся. Молодец девочка, так держать.
Прости, Антер, за эти мысли. Конечно, не всё равно тебе было и тогда, но как же я боюсь проблем, которые она может нам устроить! Ты себе не представляешь…
— Ну а вдруг я ему нравлюсь? — заявляет, неожиданно начинает расстёгивать кожаный топ, не знаю, кому это понравилось бы, но никак не Антеру.
— Ты меня соблазнить вздумала? — говорю.
— А тебя соблазняет? — смеётся Олинка.
Пожимаю плечами:
— Просто если мой раб отреагирует, знает, чем это кончится. Ему позволено возбуждаться только на меня.
Недовольно застёгивает топ, садится рядом.
— Ладно, — говорит. — Давай свой чай.
Обойдёшься!
— Пусть кто-то из твоих мальчиков сходит на кухню приготовит, — киваю на них. — Мне уже лень, место удобное…
Ощущаю едва заметное прикосновение к волосам, дыхание на своём затылке. Боже, как мне это нравится!
Глава двадцать третья
*************************
Тамалия
Провожать Олинку я не пошла. Она развлекалась со своими рабами, так и не решив никого из них оставить. Всего с десяток раз завела речь об обмене, ещё пятнадцать попросила показать надпись, но я стойко отвергала её инсинуации и обещала, что как только надоест — сразу же отдам Антера ей в безраздельное пользование.
Впрочем, "леди" Олинка так спешила собрать ребят, что даже не возмущалась. Надеюсь, она соотнесёт размеры моего дома с количеством приглашённых.
Сижу, невзирая на чувство голода — до сих пор ведь не поели — вставать не хочу. Дверь закрылась, тихо. Хорошо.
— Думаешь, она отстала бы? — спрашивает Антер почти шёпотом.
— Хочешь попробовать? — хмыкаю. Знаю я тебя, сейчас как насочиняешь себе что-нибудь… Дёргается, будто от ожога, вот и правильно, нечего глупыми мыслями голову забивать.
— Не успокоится ведь… — выдыхает.
— Даже не думай, — говорю на всякий случай. — Общаться с этими ненормальными — моя забота.
Дышит мне в волосы, руки не убирает — наоборот, нежно поглаживает. Осторожно, медленно, в любой момент остановиться готовый. Сижу, боюсь спугнуть.
Как же ты воспримешь правду, родной… Не хочу, чтобы ты с Ямалитой отношения заводил. Никакие! Хочу, чтобы с Тамалией. И без чипа в голове.
Чёрт, нужно вставать, а то я сейчас додумаюсь до чего-нибудь… Вспоминаю наше утро, сердце в груди не умещается, взорвётся вот-вот.
У Антера тоже дыхание подозрительно сбивается, руки всё так же едва уловимо касаются. Господи, приятно-то как! Целует волосы — толи смелости набрался, толи думает, что не замечаю. Затихла. Молчу. Не знаю, что делать.
А, к чёрту. Чуть поворачиваюсь. Беру ладонями лицо. Смотрю в глаза — сияющие. Как хорошо, родной, оставайся здесь, не срывайся снова в бездну, умоляю…
Боже, да что же мне делать?!
— Что-нибудь… не так, госпожа? — интересуется настороженно. А как же друзья, хочу спросить. Какие, к чёрту, друзья, где ты их видишь, друзей? Уж не знаю, что он у меня в лице вычитал, что увидел. Может, и к лучшему.
Встаю с его колен. Ладно. Пусть так пока. Вот чего точно не хочу, это чтобы ты себя постельным рабом ощущал. Раз уж я всё ещё госпожа…
Антер
Тали идёт в дом, прихожу в себя. Пытаюсь понять, что это сейчас было. Ощущаю себя идиотом, который сто раз проанализирует, прежде чем что-нибудь сделать. И ещё дурацкие вопросы задаёт. А ведь мог же поцеловать…
Заткнись, одёргиваю, она уже не раз обозначила границу наших отношений. И смотрела так… прямо пробрало.
Интересно, Олинка действительно могла дать мне доступ к пульту? Или хотела посмотреть, как появляются ожоги на пальцах?
Размышляю о предстоящей вечеринке. Зачем они Тали тут понадобились? Впрочем, никогда не понимал её желания влиться в эту замечательную компанию. Может, запрёшь меня в подвале, Тали? Я согласен даже на кнут. Как же не хочется видеть их дебильных морд, угождать ненормальным прихотям!
