По ту сторону снов - Гамильтон Питер Ф. (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
– Временный Народный конгресс…
– Это фарс.
– Немного резко сказано. – Под взглядом Бетаньевы он заерзал. – Согласен, это кучка идиотов. Но некоторые из них – полезные идиоты. У них благие намерения.
– Великолепная эпитафия. Если мы не справимся с ситуацией, сможем распевать ее всю дорогу до Джу.
– Чего ты хочешь, Бетаньева?
– Я не знаю. Мне просто кажется все происходящее странным. И то, что прежде меня это не беспокоило, тоже часть странности. Будто у нас внезапно исчерпались все идеи. Но почему?
– Хорошо. Вот что мы сделаем. Мы с тобой найдем Кулена. Затем мы втроем сядем, словно в старые добрые времена… недели полторы назад, и придумаем способ успокоить Слвасту и вернуть все на круги своя. Когда мы это сделаем, снова засядем вчетвером и устроим мозговой штурм на тему, как заставить город работать. Может быть, даже соберемся в кабачке за пивом. Нравится тебе?
– Лучшая идея из тех, что я слышала за весь день.
На Тарлтон-Гарденс их ждал кэб. Хавьер улыбнулся, помогая Бетаньеве сесть в него.
– Видишь? Ты прекрасно знаешь, как заставить некоторые вещи работать.
Она оглянулась на него и очень серьезно ответила:
– Но это из тех вещей, которые были придуманы раньше.
Хавьер прекратил попытки ее ободрить.
Кэб двинулся с места и быстро покатил по полупустым улицам.
– Кулен движется, – объявила Бетаньева через десять минут. – Выходит из здания Национального конгресса. Его ждет кэб, не из нашего списка.
– Я телепну ему, – сказал Хавьер.
Он сосредоточил свой разум и потянулся поверх городских крыш к площади Первой Ночи.
«Кулен! Кулен, любовь моя, поговори со мной, пожалуйста. Я знаю, ты здесь. Ты мне очень нужен».
Уракус, – проворчала Бетаньева. – Что ты ему сказал?
– А что такое? Что случилось?
– Он накрыл свой кэб очень прочным пологом. Экстравзгляд моего агента его вообще больше не воспринимает.
– Почему он так поступил? – Хавьер не мог сдержать боль в своем голосе. – Чем я перед ним провинился?
– Погоди-ка, – Бетаньева откинулась на спинку обитого кожей сиденья, – я сейчас задействую всех членов ячеек вокруг площади Первой Ночи. Товарищи по-прежнему верны нам – по крайней мере, пока еще верны; они проследят за ним. Полог может укрыть кэб от экстравзгляда, но не от старого доброго обычного взгляда.
Через минуту кто-то увидел, как кэб свернул на Флеттон-роуд. Затем Кулен вышел и поспешил в торговый пассаж Тонсли.
– Уракус, там двадцать выходов, – бросила Бетаньева. – Нам бы сейчас пригодилась мод-птица Андрисии.
– Андрисия – сторонница Слвасты.
Бетаньева приоткрыла один глаз и глянула на Хавьера неодобрительно.
– Это ущербная логика.
– Прости.
Хавьер поймал образ, который отправила ему Бетаньева. Он восхищался тем, как она координировала телепатические вызовы от десятков членов ячеек одновременно. Изображения улиц и торговых залов пассажа мелькали перед ним с ошеломляющей быстротой.
– Он там!
Мимолетный проблеск бледной кожи и светлых волос его любимого. Кулен быстро двигался по проспекту Макинс. Бетаньева раздала короткие резкие команды членам ячеек. Люди изменили направление движения, ускорились, замедлились, остановились на перекрестках.
Кулен вызвал кэб на Личестер-роуд. Закрыл его пологом. Кэб из списка Бетаньевы свернул вслед за ним, подобрав предварительно трех членов ячеек.
Последовали еще три смены кэбов. Сбивающий преследователей бег по лабиринту кривых переулков и крошечных темных улочек Саксби.
– Уракус, – восхищенно пробормотал Хавьер, наблюдая, как Бетаньева постоянно перетасовывает членов ячеек, расшифровывает изображения, предугадывает действия Кулена. – Этот город у тебя в кармане.
Она улыбнулась с закрытыми глазами.
Кулен проскользнул в отель «Рейнольдс» и покинул его через боковой выход. Член ячейки из элитного отряда Бетаньевы небрежно прогуливался там в переулке. Последний кэб высадил Кулена на улице Бример, где толпа людей медленно двигалась вперед к Кольбалу. Он затесался в толпу.
– Есть только одна причина, по которой он движется туда, – сказала Бетаньева с удовлетворением.
– Извозчик, – громко окликнул кэбмена Хавьер. – На набережную, и быстро.
Семнадцать лет Филиус Брандт был Капитаном Бьенвенидо. Гордился безупречностью происхождения. Стоял на страже целой планеты. Поддерживал порядок, регулировал экономику, служил гарантом закона, удерживал политиков в узде. Мир принадлежал ему. А теперь все переменилось.
Это был день чистого ужаса для Капитана и его семьи. Только что он лихорадочно обменивался телепатемами с Тревином, первым спикером и капитаном дворцовой стражи; а в следующий момент вокруг дворца раздались выстрелы. Появилась толпа, и какие-то хорошо организованные и обученные вооруженные силы пошли на штурм дворцовых стен. Скрытые снайперы расстреляли дворцовую гвардию. Персонал охватила паника. Кто-то бежал, спасая свою жизнь, но отрадно большое количество людей устремилось в апартаменты Капитана, чтобы укрыть и защитить его семью.
Филиус отправлял телепатемы одну за другой, взывая о помощи. Морским пехотинцам, шерифам, офицерам полков, дислоцированных в Варлане. Но все они тоже были в осаде. Один за другим их разумы исчезали из его восприятия.
Затем началась стрельба уже в дворцовых коридорах. Дважды он слышал взрывы, крики умирающих. Души мертвых охранников пролетели через апартаменты Капитана, прося прощения за свою смерть, перед тем как начать долгий полет к Джу.
Семья собралась в центральной гостиной с хрустальными люстрами, бесценной мебелью и полированным полом, с высокими окнами, выходящими на ухоженные сады. Семеро детей Капитана сгрудились вокруг него (Дионены не было, хвала Джу; отсутствовал и Аотори, но Капитан не питал иллюзий насчет судьбы старшего сына – тот и в лучшие времена не пользовался популярностью в народе), младшие плакали, двое старших крепились изо всех сил. Маленькая внучка спала на руках своей ошеломленной матери. Жена Капитана держалась рядом с ним, с гордой осанкой и крепким панцирем, показывая детям пример мужества, но он знал, что душа ее охвачена ужасом. Придворные окружили семью Капитана защитным кольцом, стараясь не дать расцвести их страхам.
Затем пришла телепатема. Кулен предлагал условия капитуляции. Жизнь всех людей во дворце в обмен на взятие семьи Капитана под стражу.
Филиус согласился. Он знал о Кулене все из длинных докладов Тревина о Слвасте и его соратниках. Кулен был самым уравновешенным из революционных вождей. Тем не менее Капитан ожидал, что его застрелят, как только откроются двери; ужас «Лану» и «Альфрида» еще не потускнел в его памяти. Но Кулен сдержал слово, а его ополченцы, вымуштрованные и дисциплинированные, вели себя прилично.
Капитана с семьей отвели под конвоем в крытый фургон и накрыли пологом, когда везли по улицам. Поездка продолжалась долго и закончилась в небольшом отеле в районе Налани. Там они ждали под охраной ополчения Кулена, пока толпы сражались с властями за контроль над городом.
В ополченцах что-то казалось жутко неправильным. Они не разговаривали с арестованными, они прекрасно охраняли заключенных, они не позволяли себе ничего лишнего и не угрожали. Отель постоянно находился под непроницаемым текин-панцирем, поддержание которого наверняка требовало напряженных усилий многих людей, но панцирь ни разу не ослабел за все то время, пока семья Капитана находилась под арестом. Филиус был готов заподозрить в ополченцах паданцев.
Им оставалось только ждать. Капитан запретил детям обсуждать, что с ними будет, но знал: они не могут об этом не думать. Пленные не могли отправлять или принимать телепатемы через прочный панцирь, поддерживаемый ополченцами, но шум боевых действий слышался отчетливо, а из верхних комнат можно было увидеть панораму городских крыш. По всему городу поднимался дым пожаров.
Филиус терпел. И не мог понять, как же это все произошло.
