Принцесса стоит смерти - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги без сокращений .TXT) 📗
– Знаю, – резко оборвал я. – Принцесса стоит смерти.
– Ты не согласен с этим?
– Нет, – неожиданно для самого себя ответил я. – Конечно же нет.
Мы не сговариваясь остановились. Принцесса тихо спросила:
– Так почему же ты здесь, лорд? Почему ты пришел?
– Потому что любовь стоит смерти, – переводя дыхание, ответил я. – Потому что я люблю тебя.
Взяв девушку за плечи, я привлек ее к себе. Посмотрел в глаза. Сказал, чувствуя, что говорю лишнее, но остановиться уже не могу:
– А может быть, я люблю не тебя. Ту девчонку, которая спросила, можно ли в меня влюбиться. Которая еще не умела приказывать ребенку добить раненых. Которая назвала меня сильным и смелым – и заставила стать таким. Вот эту девчонку, которая еще живет в тебе, я и спасаю. Ради нее могу умереть…
Я поцеловал ее в плотно сжатые губы. Одним касанием – так целуют спящих. И на мгновение ее лицо дрогнуло, расслабилось, становясь лицом испуганной девочки из ночного парка. Лишь на мгновение…
– Нам надо спешить, принцесса, – задыхаясь от рвущихся из горла слов, сказал я. – Надо спешить.
И мы побежали дальше – не говоря ни слова, словно забыв происшедшее. Она по-прежнему была девушкой моей мечты – принцесса из чужого, далекого мира. И никто не виноват, что моя мечта не совпала с реальностью.
Коридор заканчивался широкой металлической дверью. На ее стыке с косяком виднелись грубые следы сварки. Там, где раньше был замок, осталось черное выжженное пятно.
– Руби, – приказала принцесса.
Я поднял плоскостной меч и четырьмя ударами взломал дверь.
2. Аварийный старт
Снаружи было темно. Лишь шелест деревьев да мягкая трава под ногами подсказывали, что мы вышли в сад.
– Почему не горят фонари? – спросил я, озираясь. – Шоррэю следовало бы включить все, что только способно светиться.
Я не зря отдавала приказ, – сухо ответила принцесса. – Кто-то из слуг сумел отключить энергостанцию.
Она вдруг подалась ко мне, крепко стиснула руку. И совсем уже другим, извиняющимся голосом сказала:
– Глупо, конечно… Но я с детства боюсь темноты. Извини.
– Все нормально. – Я сжал ее ладонь. – Куда нам идти?
– Направо…
Глаза медленно привыкали, я видел уже и деревья, и темную, мертвую громаду дворца. Лишь где-то вдалеке, на самом краю плато, тянулись в небо красные отблески огня.
– Пожар, – спокойно сказала принцесса. – Не самое удачное место – там расположены архивы и библиотека. Но все равно, пусть горит.
Мы шли через сад быстро, но стараясь не шуметь. Несколько раз натыкались на посыпанные песком дорожки, но принцесса упорно сворачивала с них.
– Не заблудимся? – тихо спросил я.
– В этом саду прошло все мое детство.
И на неуловимо короткий миг голос принцессы снова стал знакомым, прежним, тем голосом, что попросил меня ждать, пока она вырастет. Может быть, под этими деревьями и гуляла девочка, вернувшаяся из короткого путешествия на планету Земля.
Деревья расступились, и мы вышли к забору. Низенькому, декоративному, из ажурной металлической решетки, едва достающей мне до пояса. За ним тянулось ровное гладкое поле, покрытое то ли бетоном, то ли оплавленным камнем. Скорее последнее – видимо, это было основание плато, которое в других местах засыпали плодородной почвой.
Присев у ограды, я вгляделся в темноту. На взлетном поле в кажущемся беспорядке застыли диски боевых катеров и легкие, полупрозрачные тени флаеров. Ротозеи, даже не потрудились убрать машины в ангары… Надеются на нейтрализующее поле.
– Принцесса, где расположен аварийный старт? – негромко спросил я.
Мне показалось, что принцесса вздрогнула.
– Ты собираешься воспользоваться им?
– Другого пути нет.
– За ангарами… Лорд, я не помню, чтобы кто-то, кроме профессиональных пилотов, рискнул стартовать таким путем.
Я не стал спорить, просто перемахнул через забор.
– Пойдемте, принцесса.
Она перепрыгнула следом, не коснувшись моей заботливо протянутой руки. Попросила почти жалобно:
– Лорд, можно воспользоваться туннелями, ведущими на равнину. Там будет охрана, но…
Я молча пошел вперед. Невежливо спорить с девушкой, тем более с принцессой. Проще не оставить для нее возможности выбора.
Ангары были скрыты где-то в глубине скалы. Наружу выходили лишь маленькие бетонные купола лифтовых шахт. Всегда любил округлые здания – они исключают нападение из-за угла. Впрочем, засады здесь не оказалось. Лишь один-единственный часовой, привалившийся спиной к нагретой за день стене купола.
Я заметил его первым. Остановился, прикинул расстояние – для прицельного выстрела из пистолета слишком далеко. Вытащил из чехла плоскостной диск и метнул его, почти уверенный в успехе.
На этот раз глазомер меня подвел: диск вошел бы в бетонную стену в нескольких сантиметрах от головы часового. Вот только тот уже поворачивался, выхватывая из ножен меч и поднимая руку к плечу, чтобы активировать комбинезон.
Иногда скверно иметь хороший слух – часовой сам шагнул навстречу летящему диску. Плоскостное лезвие обезглавило его быстрее самого искусного палача. Тело сделало еще несколько шагов и рухнуло. Отсеченная голова покатилась к нашим ногам.
Меня замутило. А принцесса, выронив меч, вцепилась в мои плечи и закричала. Он давно уже рвался из ее груди, этот крик. С того самого дня, когда на турнире женихов победил Шоррэй. С того часа, когда планета была захвачена его войсками. С той минуты, когда в гостевом зале разыгралось кровавое побоище. С той секунды, когда она узнала, что нам придется пройти через неведомый мне ужас аварийного старта.
Она плакала, прижавшись к моему плечу, – повелительница целой планеты, умеющая посылать на смерть тысячи людей, но никогда не видевшая настоящей смерти. Не той, которая приходит в честном поединке на плоскостных мечах, когда самые страшные раны скрываются под мгновенно зарастающими комбинезонами. Такая смерть была привычной в ее мире – прячущаяся под чистыми одеждами, фальшивая, как факелы на стенах. На плоскостных мечах никогда не оставалось даже капли крови.
А теперь смерть предстала перед ней в своем истинном облике, с хлещущей из перебитых артерий кровью. Может быть, она была первой из принцесс, увидевшей, чего она стоит.
Я обнял ее, по-настоящему, мягко и сильно, забывая и про боль в раненом плече, и про неумолимо уходящее время. Прошептал, зарываясь лицом в мягкие волосы:
– Он убил бы нас, если бы смог, принцесса. Не стоит его жалеть.
– Но так не убивают…
– Он умер сразу. Он не успел ничего почувствовать.
Принцесса помолчала. Потом сказала, высвобождаясь из моих рук:
– Это пройдет, сейчас пройдет. Я веду себя как истеричка, мне стыдно за себя…
– А я стал гордиться тобой, принцесса.
Стараясь не смотреть вниз, принцесса прошла мимо мертвого тела. Махнула рукой:
– Вот он, аварийный старт. Наверное, его и охранял… этот несчастный.
Я подошел к принцессе.
На первый взгляд аварийный старт не выглядел устрашающим. Просто в ровном посадочном поле возникал небольшой уклон, градусов в пять, не больше. Искусственное ущелье, плавно уходящее в темноту. Ширина дорожки была метров семь-восемь, вполне достаточно даже для катера, не говоря уже о флаере. Конечно, метров через двадцать аварийный старт будет напоминать пробитую в камне траншею, и возникнет реальная опасность налететь на поднимающиеся с боков стены. Но ведь управлять будет автопилот…
– Помогите мне, принцесса, – сказал я. – Надо подкатить сюда какой-нибудь флаер.
Метрах в сорока от нас стояла подходящая с виду машина. Она была даже меньше той, на которой я прибыл, и казалась достаточно легкой для задуманного. Вдвоем мы довольно легко сдвинули флаер с места и покатили к аварийному старту.
– Ты хорошо управляешь флаером? – озабоченно спросила принцесса.
– Я хорошо управляю велосипедом, – хмуро ответил я. Слово «велосипед» я произнес по-русски, похоже, в языке Тара не оказалось аналогов. Конечно, здорово было бы спасти принцессу, самому управляя летательным аппаратом. Но увы, в секцию планеризма я не ходил, а в армии нас учили пользоваться только парашютом. – В этом флаере есть автопилот, принцесса?
