Ковчег Спасения - Рейнольдс Аластер (лучшие книги онлайн txt) 📗
Разумеется, место не идеальное. Острова на планетах Трюкачей имеют привычку исчезать в волнах, порожденных огромными сгустками полуразумной биомассы, которая, собственно, и есть океан. Но двадцати лет вполне достаточно. Если колонисты пожелают остаться, у них будет достаточно времени, чтобы построить понтонные города, способные плавать в бескрайнем водном пространстве.
Для высадки выбрали архипелаг в северном полушарии — холодный, но, судя по всему, тектонически стабильный.
— Почему именно здесь? — спросил Клавейн. — В этих широтах есть другие острова, и там с тектоникой тоже все в порядке.
— Там что-то есть, — ответил Скорпио. — Мы постоянно ловим слабый сигнал.
Клавейн нахмурился.
— Сигнал? Но здесь просто никого не может быть.
— Это просто радиоимпульсы, — вмешалась Фелка. — Они еле слышны. Но модуляция очень интересная. Код Объединившихся.
— Маяк?
— В каком-то смысле. Но ни один из наших кораблей сюда не заходил, иначе сохранились бы записи. За исключением…
Она смолкла, не желая договаривать.
— Фелка?
— Это только догадка, Клавейн. Догадка, которая ни на чем не основана. Но Галиана могла здесь высаживаться. Это просто нельзя исключить. Ты знаешь, она не смогла бы пролететь мимо, обнаружив мир Трюкачей. Мы ничего не знаем о ее маршруте. Мы не знаем, где она успела побывать, прежде чем столкнулась с Волками. Ты помнишь, когда она вернулась в Материнское Гнездо, все бортовые записи были утеряны или испорчены. Но кто еще мог оставить маяк Объединившихся?
— Любой, кто действует скрытно. Ты знаешь обо всем, чем занимается Закрытый Совет?
— Я просто думала, что об этом стоило тебе сказать.
Клавейн кивнул. Он ощутил прилив надежды… а за ним нахлынула печаль, еще более глубокая от того, что было пережито раньше. Конечно, Галиана не прилетала сюда. Глупо даже надеяться на это. Но что бы не находилось там, внизу, оно должно быть изучено. Значит, поселение действительно стоит расположить поблизости. Тем более, что это не составит проблем.
Это действительно не составило проблем. Вскоре детальный план поселения был готов, а уже через месяц на островах появились временные лагеря.
Именно тогда все и произошло. Неторопливо, словно это было вполне естественно для четырехкилометрового корабля, «Ностальгия по Бесконечности» переходила с орбиты на орбиту, ниже и ниже, по огромной спирали входя в верхние слои атмосферы. Скорость упала ниже суборбитальной. Корабль тормозил все сильнее, чтобы трение о воздух не повредило обшивку корпуса. В паре отсеков началась паника: «Ностальгия по Бесконечности» двигалась сама по себе, не управляемая никем. Остальных охватило нечто вроде спокойного смирения. Люди были готовы принять все, что бы ни случилось. Клавейн и Триумвират тоже не понимали намерения Капитана. Непохоже, что он хотел причинить вред переселенцам — во всяком случае, сейчас.
Они не ошиблись. Последняя орбита была пройдена, корабль качнулся, словно его корма вдруг отяжелела, и образовал идеальный перпендикуляр к поверхности планеты. Все верно: малейшее отклонение от вертикали — и гравитационное поле планеты просто переломило бы корабль пополам. Теперь, когда он опускался сквозь облака подобно шпилю собора, подвешенному на невидимой нити, его конструкции испытывали нагрузку не больше, чем при ускорении в один «g». Люди с удивлением обнаруживали, что не испытывают ни малейшего дискомфорта. Лишь монотонно ревели двигатели — до сих пор вакуум не позволял услышать их голос. Этот низкий железный гул становился все громче по мере того, как «Ностальгия» приближалась к поверхности планеты.
Жидкой поверхности планеты.
Место, выбранное кораблем, находилось вблизи архипелага, где уже были разбиты лагеря. Однако он опускался прямо в море.
Боже, подумал Клавейн. А он-то ломал голову, зачем понадобились эти необъяснимые трансформации. Сам ли корабль изменил свою форму, или за этим стоял Капитан — но этот спуск был спланирован заранее. В тот самый момент, когда стало ясно, что планета целиком покрыта водой. Корма стала широкой и плоской, чтобы судно могло стоять на морском дне…
Пламя, рвущееся из дюз, ударило в океан, и вода закипела. Звездолет продолжал снижаться, окруженный плотными облаками насыщенного пара, которые поднимались на десятки километров, до самой стратосферы. Глубина моря в месте посадки составляла ровно километр и не уменьшалась почти до самых берегов архипелага. Конечно, это было немного. Клавейн почувствовал, как корма с жутким глубоким стоном коснулась каменистого шельфа. Но основная корабля по-прежнему возвышалась над бушующей поверхностью волн.
«Ностальгия по Бесконечности» совершила посадку. В безымянном мире, затопленном водой, на самом краю пространства, которое человечество называет Населенным Космосом.
Эпилог
Еще несколько дней после этого корпус трещал по швам, приспосабливаясь к давлению океана, и этот треск эхом отзывался в нижних палубах судна. То и дело, не дожидаясь приказа людей, у основания корабля появлялись слуги и начинали суетливо заделывать протечки. Иногда звездолет зловеще вздрагивал. Но прошло какое-то время, он окончательно уселся в грунте и уже не выглядел временным дополнением к пейзажу. Скорее он напоминал таинственное геологическое образование, созданное выветриванием — серебряно-тонкая стела из обсидиана или пемзы, изъеденная ветром и дождями, древнюю природную башню, созданную морем и обжитую людьми, которые проделали в ней проходы и пещеры. Небо было таким же серебряно-серым, и лишь изредка облака разрывались, чтобы показать нежную голубизну неба.
Прошла неделя, прежде чем кто-то осмелился покинуть корабль. Только шаттлы носились вокруг него, как потревоженные морские птицы. Даже когда часть ангаров затопило, люди не отваживались сойти на сушу. Связь с командами, которые первыми высадились на планету, удалось восстановить очень скоро. С ближайшего острова, который находился на расстоянии пятнадцати километров, прибыли наспех сделанные лодки. Какое-то время они толклись возле корабля, точно у подножья отвесной скалы. Наконец прилив позволил им достичь люков, предназначенных для выхода людей.
Клавейн и Фелка сидели в первой лодке, которая возвращалась на остров. В течение всего «плавания» они не сказали друг другу ни слова. Лодка скользила сквозь промозглый серый туман. Клавейн озяб. Глядя, как черная стена звездолета растворяется в тумане, он ощущал уныние, граничащее с отчаянием. Море напоминало суп из-за плавающих микроорганизмов. «Ностальгия по Бесконечности» встала на прикол на самой границе «острова» Трюкачей — плотного скопления биомассы, и эти организмы уже начали приклеиваться к обшивке корабля по ватерлинии. Зеленый налет походил на патину; теперь казалось, что корабль стоит здесь уже не первый век. Интересно, что произойдет, если не удастся уговорить звездолет снова подняться в космос. Возможно, через двадцать лет он станет более сговорчивым. Однако если Капитан уже принял решение и хочет остаться — в буквальном смысле пустив здесь корни, очень сомнительно, что кто-нибудь сможет его переубедить. Возможно, искал место последнего пристанища, хотел стать памятником самому себе, своим преступлениям и поступку, который эти преступления искупил.
— Клавейн… — сказала Фелка.
Он оглянулся.
— Со мной все в порядке, Фелка.
— Ты выглядишь таким измученным. Но ты нам нужен. Нам еще предстоит сражаться. Неужели ты не понимаешь? Все, что до сих пор происходило — это только начало. Теперь у нас есть орудия…
— Есть несколько штук. И Скейд все еще тянет к ним руки.
— Значит, она попытается их отбить, верно? Но ей это будет не так-то легко.
Клавейн снова оглянулся, но звездолет уже исчез из виду.
— Пока мы здесь, мы мало что можем с этим сделать.
— У нас есть орудия. И Ремонтуа к тому времени вернется, я уверена. А с ним и «Зодиакальный Свет». Это было серьезное повреждение, но такой корабль прекрасно сам себя отремонтирует.
