Марк 3.0 Примарат Фортис (СИ) - Афанасьев Иван Борисович (книги .TXT) 📗
Марк перетянул бедро жгутом чуть выше оставшегося от ноги месива. Немного поколебавшись он отрезал уже бесполезную конечность. Зуки все-таки получат немного свежего парного земного мяса. Завернутую в спасательное одеяло девушку Марку удалось быстро закрепить ремнями на пассажирском кресле в коптере. Одно время Славянский Союз Внеземной Недвижимости хотел отправлять рейнджеров с одноместными коптерами. Они легче, экономичнее, дешевле. Но их изготовитель, компания «Летающие Андроиды», почуяв, что от них утекает миллиардная прибыль, убедили Всемирный Комитет по колонизации, что двухместный коптер лучше одноместного. Ведь рейнджеров на планете двое, и в случае чего им, возможно, придется улетать вместе. Наконец, такой случай Марку и подвернулся.
В школе ренджеров их учат ещё серьёзнее, чем в армии. Каждый остается один на один не то чтобы с дикой природой, а вообще в незнакомом месте в галактических масштабах. И даже все самые современные средства жизнеобеспечения не спасут человека, если он не может сам сохранить себе жизнь. Марку ещё повезло, что он пропал на терраформированную планету, а не в тесный герметичный ящик на угловатом астероиде. Хотя, смотря что называть везением. Многие завидовали, что он едет на первую планету с развитой иноземной жизнью. Мелкое подобие мха, найденное на Мауне в системе Барнарда, быстро стало обыденной вещью. Хотя всего ещё пару тысяч лет назад ученые визжали от восторга, найдя бактерии на Европе, спутнике Юпитера. А тут целые высокоразвитые животные. Ну и что с того, что хищные и совместимые с земным метаболизмом. Какие перспективы открываются перед наукой, говорили они. Энтузиазм сильно утих, когда ни автоматическим зондам, ни рейнджерам не удалось узнать за более чем пятьдесят лет про этих животных ничего нового, кроме того, что они оказались рады новой форме жизни на их планете и с удовольствием её поедают.
Одним из экзаменов, от результата которого напрямую зависело решение комиссии по колонизации, было ампутировать выбранному экзаменатором случайному животному конечность, а затем пришить ее обратно. Если приживется — экзамен сдан. Конечно, полного восстановления работоспособности конечности никто не требовал, но когда ты один на целой планете, любые две ноги лучше одной. Ногу девушке пришивать уже бесполезно, но навыки хирургии всё равно понадобятся.
В медицинском отсеке в своём бункере Марк возился с девушкой пять часов. Он отмыл её, как мог, от крови и грязи и, наконец, смог поподробнее разглядеть. Она была высокой и стройной. Марк плохо определял возраст, но он бы сказал, что она только-только перестала быть подростком. У неё был тот тип лица, который раньше назывался восточным — суженные глаза, сильно выраженные скулы, небольшой симпатичный нос и пухлые губы. Длинные угольно-чёрные волосы с короткой чёлкой раньше, наверное, красиво обрамляющие овал лица, теперь лежали спутанными сосульками, все пропитанные кровью. Кожа девушки оставалась почти неестественно бледной, даже после того, как Марк согрел её и сделал переливание. Возможно, виной был шок и сильная потеря крови, но Марку казалось, что девушка всегда была похожа на древние куклы из молочного фарфора, с такими же, как у неё, тонкими запястьями и лодыжками. Но большая, для такого телосложения, грудь с ярко розовыми сосками и широкие бёдра делали её, скорее, похожей на героиню мультфильмов, которые в огромном количестве производит кино-индустрия Индокитайской республики и Японского королевства.
Помимо ампутированной ноги, на голове девушки обнаружился след от практически ювелирного скальпирования. Кожа была срезана как будто слайсером для колбасы, чуть-чуть была задета кость. Кожу и волосяной покров можно восстановить, но только не в условиях подземного бункера на Лаппинкотте. Многочисленные порезы и рваные раны по всему телу потребовали от Марка всего его медицинского мастерства. Даже на практике в Петербурге он не накладывал столько швов, сколько за эти пять часов. На девушку ушли практически все бинты и вся кровяная плазма. Оставалось надеяться, что в уже подлетающем транспорте снабжения будет медицинский контейнер. Он вколол девушке обезболивающее, сильный транквилизирующий наркотик и поставил капельницу с питательным раствором и успокоительным. Ближайшие сутки она будет спать.
Скалы сменились кроватью, стальными стенами, стальным потолком и мелкими точками света по периметру. Точки красиво переливались и танцевали. А может это только казалось. Из вены торчала трубка капельницы, на другой руке и пальцах были прикреплены датчики, над головой висела дуга сканера. Дарья помнила, что с ней произошло, но странным образом её это не волновало. Может, это всё-таки был сон? Она отключилась на пляже и попала в больницу? Приятное тепло и умиротворение растекалось по телу, внушало спокойствие и безразличие. «Меня нашли, я в тепле, я среди людей, остальное не важно»- говорило ей подсознание, захватившее сейчас всю её голову, отодвинув рациональное мышление на задний план. Кстати о голове. Голова была забинтована, как и большая часть остального тела, особенно ноги, особенно правая. Хотя, нет, не нога. Тут, наконец, паника и шок от пережитого нахлынули на Дарью жуткими воспоминаниями. Это был не сон, а кошмарная реальность — ноги не было.
Один из плюсов одинокой жизни на неизведанной планете — отсутствие жёсткого режима. Главное вовремя встречать раз в полугодие транспорт, периодически отправлять отчеты на Землю, связываться со вторым рейнджером в другом полушарии. За всем остальным следит автоматика. Датчики в бункере, спутники на орбите круглосуточно следят за человеком и его биометрией по вшитым чипам. Если чип жизнедеятельности потух, автоматический зонд отправляется искать тело и доставляет его второму рейнджеру. Вскоре Земля узнаёт о недостаче и присылает нового добровольца.
После происшествия Марк сам проспал дольше обычного. Проведав, как там незнакомка, он позавтракал. На поверхности ещё царила ночь. Ночи тут длинные. Настроив адвизор на оповещение в случае активности в медицинском отсеке, Марк решил связаться с Фёдором — его коллегой, вторым рейнджером.
— Кто там, — ответил сонный Фёдор в окне видеосвязи.
— Привет, Джексон, — ответил Марк, — доброе утро!
— Я только лег. Ты просто так или надо что? — спросил Фёдор, устало потирая лицо.
— Не спится? Я проверил новую прошивку — летает отлично. Не ставил ещё?
— Ставил, но не проверял. Ты куда по ночам то полетел? По бабам опять что ли?
— Ты не поверишь, но да, по бабам.
Фёдор Джексон последние десять лет был рейнджером на Эмерсоне в системе Барнарда. После того, как они там налажали с терраформированием и превратили планету в больше болото, Фёдор уволился из частной «Терра Вита Инкогнита» Славянской Федерации и перешёл в ДальКосмоРазведку. Опытный сотрудник всегда нужен, поэтому его приняли без вопросов. На Лаппинкотт он попросился сам, когда узнал, что тут нужен новый рейнджер после гибели Джены. Фёдор был действительно опытным и находчивым исследователем. Внешне он чем-то напоминал классического геолога со старых фотографий — борода, не большая, но довольно густая, всклокоченные вьющиеся волосы постоянно жирные от пота. Трикотажный свитер, который он надевал под скафандр, висел на нём мешком, скрывая хорошо развитую мускулатуру. Он не любил коптеры, предпочитая роверы, если не надо было ехать слишком далеко. Чтобы зуки не нападали, прикрутил к колесам пустые железные канистры и накидал туда камней. Твари с крайне чувствительными ушами, способные слышать друг друга через породу на расстоянии сотен метров, в ужасе расползаются по самым глубоким норам, когда Фёдор мчится по планете на своей громыхающей таратайке.
Фёдор воспринял новость о незнакомке спокойно. В принципе, это не удивительно, рейнджеров учат быть отмороженными флегматиками. Эмоции могут стоить жизни.
— И что думаешь делать? — спросил он.
