Крепче цепей - Смит Шервуд (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Юный рифтер снова расхохотался, вспомнив некоторых чистюль, которых видел здесь, на Аресе. Отсмеявшись, он спросил:
— А третье объяснение?
Тате Кага перестал улыбаться, и его пузырь остановился, оставив старика висящим вниз головой.
— Это ты должен сам понять. — Пузырь плыл вверх. — Приходи ко мне в гости.
Ивард посмотрел, как пузырь с Тате Кагой исчезает в мягком свечении, потом приступ дурноты вывел парня из состояния прострации, и он вернулся в дом.
Там он заказал что-то питательное и съел, не разбирая вкуса. Потом повалился на кровать и закрыл глаза.
Сны он теперь видел не только свои. Миновав длинную цепочку воспоминаний, которыми наделил его геном келлийского Архона, он окунулся в нечто знакомое, услышал шепот и узнал голоса эйя.
Один-с-тремя теперь поправилась?
Поправился, — сонно поправил Ивард, глядя, какой бы сон выбрать. Он понемногу учился управлять сновидениями, но получалось не всегда. Он ненавидел некоторые вещи, которые ему снились.
Потом послышался четкий голос, насмешливый и мягкий: Вийя.
Даже не старайся, Рыжик. До них это никогда не дойдет.
Ее веселость была как струйка золотистого света.
Почему я тебя слышу? — спросил Ивард. — Я ведь не темпат. А ты далеко, в Колпаке. — Послав ей эту мысль, он вспомнил картину: Вийя и Локри, сомкнутые в яростном приступе страсти.
Но если она и воспринимала его слова, то образов, к счастью, не видела. Она ответила так, как он и ожидал:
Твоя связь с келли и моя с эйя как-то соединяют нас. А эйя ждут не дождутся, чтобы включить тебя в свой проект, — но не теперь еще. Когда окрепнешь.
Что за проект?
Мы должны найти Сердце Хроноса. Но не думай об этом пока — и никогда не обсуждай это с чистюлями. Спи, набирайся сил. Когда проснешься, к тебе придет Жаим. Мы поговорим об этом позже.
Ивард без слов выразил согласие, и Вийя исчезла. Но где-то позади, вопреки послушанию, возникла вдруг упрямая мысль:
Но ведь Тате Кага — тоже чистюля.
Ивард не знал, почему это вдруг пришло ему в голову.
Потом ему вспомнилось язвительное замечание Грейвинг: «Нельзя доверять человеку только потому, что он красиво говорит», но голубой огонь весом своего опыта подтвердил впечатление Иварда: старый нуллер — хороший человек.
Да заткнитесь вы все!
Внутри воцарилась тишина, но хорошее чувство от Тате Каги осталось, и мальчик благодарно уплыл в хороший сон о недавнем времени, когда Грейвинг и Маркхем были еще живы и все они, свободные, летали на «Телварне»...
— Две дуэли?
Ваннис, отвернувшись от зеркала, посмотрела на женщину, лежащую поперек ее кровати.
Улыбка Бестан приобрела сардонический оттенок.
— А ты не знаешь, деточка? Где же ты была?
— Один день меня выворачивало наизнанку, а на второй я отсыпалась после этого, — засмеялась Ваннис. Она никому не призналась, что использовала свою действительно бурную реакцию на ту гадость, которую подмешал в проклятый шиидранский чай Шривашти, чтобы дождаться повторного визита Брендона лит-Аркада.
— Если бы я была пошлой женщиной, — все так же сухо отозвалась Бестан, — и если бы мы находились дома, я порекомендовала бы тебе как-нибудь вечерком прогуляться по Галерее Шепотов.
— Постараюсь возместить ущерб тем, кого обидела вчера, — вздохнула Ваннис.
— Напрасно ты велела своей горничной говорить всем, что ты больна, — последовал неумолимый ответ.
— Но я правда болела. — Ваннис все еще нервничала, и это делало ее капризной. Так приятно, когда за тобой ухаживают — и можно дать волю своим эмоциям.
— Болеть можно только по исключительно веской причине, — засмеялась Бестан.
— Тау напоил меня каким-то ужасным шиидранским чаем. Он, конечно, обнаружил это, только когда я уже выпила. Хочешь, чтобы медтехи разнесли это повсюду — даже если у них есть лекарство, что вряд ли?
— Нет, конечно, — сморщила нос Бестан. — Сомнительная репутация сейчас никому не нужна.
Ваннис, закрыв глаза, помассировала виски.
— Тау, возможно, это пришлось бы как раз по вкусу.
— Все что угодно, только не вульгарность — она просто скучна. Чего он от тебя хочет?
Ваннис вздохнула.
— Мама, бывало, говорила: «Тот, кто клянется в своих честных намерениях, наверняка скрывает нечто более важное, чем то, о чем идет речь». Он хочет знать, зачем Флот атаковал Артелион и как Брендон узнал о заговоре против своей жизни. Что еще у него на уме, я не могу пока угадать.
Бестан разглядывала пляшущие в воздухе пылинки, рассеянно поглаживая тонкой рукой живот. Ваннис с детства привыкла называть Бестан тетей и никогда не любила своих родных теток так, как ее, но она не понимала эту женщину. С чего вдруг, например, та решила в семьдесят лет родить себе наследника и настояла на том, что выносит его сама? Ребенок должен был родиться как раз перед нашествием Эсабиановых рифтеров. Бестан, ее мужу и всему семейству пришлось бежать на старом торговом судне, единственном уцелевшем после внезапной атаки. На его борту не было настоящего медицинского оборудования. «Счастье еще, что она вовремя попала на Арес». Ваннис пробрало холодом.
— Мне недостает твоей матери, — внезапно сказала Бестан. — Верховная Фанесса ничего о ней не говорила?
— Нет. Да я и не спрашивала. На Дезриене люди исчезают постоянно — притом она, возможно, назвалась вымышленным именем.
— Пятнадцать лет — долгий срок для паломничества, особенно когда паломница ни во что не верит.
Ваннис кивнула, обуреваемая знакомыми противоречивыми чувствами. Из всей своей знатной родни она любила только мать и до сих пор скучала по ней, но к этому примешивалось возмущение за нестандартные методы своего воспитания.
По непонятным причинам — на это могла ответить только сама мать, если найдется, — Ваннис обучали только изящным искусствам, от манер до архитектуры. После исчезновения матери семейное дело перешло в руки дяди — правда, нарождающиеся амбиции Ваннис были удовлетворены. Ее знания в области политики и экономики оставляли желать лучшего, да и те она приобрела помимо воли Семиона.
Ваннис протянула руку и включила пульт.
— Ну хорошо. Устрою завтрак для узкого круга — для тех, кого вчера отказалась принять.
Бестан, кивнув, встала, оперлась на ночной столик и тихо выругалась, держась за живот.
— Уж эти мне дети! — еле слышно произнесла она, и на миг эта блестящая, элегантная женщина показалась Ваннис старухой. Но юмор тут же вернулся к ней, и лицо просветлело, несмотря на круги под глазами. — Пора, пожалуй, навестить своего наследничка.
Ваннис поцеловала ее, проводила до двери, задумчиво поправила юбку и подумала: а мне не мешало бы навестить большого наследника.
Погибшие при Артелионе не давали Марго Нг спать. Она оделась и прошла в Зал Ситуаций. Там находилась официально оправданная причина ее действий — оставалось оправдаться только перед собой.
Часовой, отдав честь, открыл перед ней дверь. Она постояла немного, глядя на странную дихотомию света и тьмы в сердце Ареса.
Зал Ситуаций не имел никакого понятия о суточном ритме своих создателей. Внизу всегда стоял яркий искусственный полдень, и множество умных голов пыталось преодолеть пространство-время и проникнуть в планы врага.
Но над этой суетой во мраке, созданном с помощью хитрой оптики, висела туманная, мерцающая голограмма Тысячи Солнц, все время меняясь в соответствии с информацией, поступающей с пультов внизу. Тьма, тяготеющая над светом, угнетала Марго, и она стала снова смотреть вниз. Тьма слишком напоминала терзающие ее угрызения совести.
Незамеченная офицерами и аналитиками, сидящими у пультов, Марго прошла к маленькой двери, охраняемой двумя десантниками. Проверив сетчатку Нг, они расступились, и дверь скользнула вбок. Там, у стены, бросающая вызов строгим геометрическим линиям человеческой техники, светилась красным огнем урианская гиперрация с плавными, почти органическими контурами.
