Райвен - Ливадный Андрей Львович (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Что-то освободило дремлющий в нем потенциал человеческих чувств. Это оказалось страшно.
Райвен-машина умер. Остался некто, облеченный в механическое тело, но мыслящий, как человек.
Он покачнулся и вновь размашисто зашагал к манящим огням космопорта. Если существовал ответ на мучившие его вопросы, то он знал, где его искать. Там, где его создали. На Гермесе, в таинственной Башне.
Гермес. На подступах к Башне
Говоря о потенциальных возможностях Отто Шнайдера, Андор ошибался. Он недооценивал полковника.
Та организация, что стояла за его спиной, финансируя поиск оружия, способного сокрушить Сферу, являла собой союз всех более или менее крупных корпораций Окраины.
Третья волна Великой Экспансии человечества вместо того, чтобы выплеснуться в неизведанные сектора космоса, оказалась направлена внутрь, в Сферу Дайсона, которая поглощала миллионы иммигрантов, введя лишь некоторые ограничения и не требуя баснословных денег на процедуру переселения.
Для корпораций, производящих колониальные транспорты, да и вообще для всей Окраины, такое течение событий грозило обернуться если не катастрофой, то затяжным экономическим кризисом.
Сфера Дайсона оказалась вовлечена в корпоративную борьбу, ту самую азартную и в большинстве своем нечистоплотную игру по большим ставкам, где не было четких правил и границы дозволенности казались зыбкими и размытыми.
Вот почему, как только остатки экипажа «Виктории» сумели обуздать взбесившийся гипердрайв, в распоряжении полковника вновь оказалось все – деньги, техника, люди, компьютеры.
Единственное, что изменило полковнику после катастрофического старта с Деметры, – это хладнокровие и здравый смысл. Он испытал слишком много неудач, одну за другой, и ему была необходима полная, неоспоримая победа.
Соавторов он не принимал.
Темные фигуры в камуфлированных бронескафандрах двигались от севшего челнока в сторону Башни, охватывая ее полукольцом.
Базовый корабль остался на орбите – темный, безмолвный, покинутый людьми, которых после катастрофического старта с Деметры осталось не так много.
Отто Шнайдер казался одержимым. Он еще не перешагнул черту, за которой начиналась тьма безумия, но был определенно близок к ней.
Ноги полковника по щиколотки тонули в бурой пыли. Ветер хлестал по забралу гермошлема, осыпая бронированную фигуру шелестящей песчаной поземкой.
Темный силуэт Башни приближался, и сквозь песчаную бурю уже можно было различить отдельные детали этого таинственного циклопического сооружения.
На высоте около ста метров в покатой стене зияла безобразная дыра. Очевидно, что взрыв произошел внутри здания – балки несущих опор были выворочены наружу и перекручены, словно корявые иссохшие руки, простертые к небу в вечном, застывшем на века жесте отчаяния.
По коже Шнайдера продрал озноб. Сквозь тучи песка и бурой пыли проглядывали рваные свинцовые тучи, которые гнал по небу все тот же шквальный ветер. Впереди, за обрамлявшими цоколь дюнами, виднелся наполовину засыпанный вход. Бойцы его отряда, разбившись на пары, встревоженно озирались по сторонам.
– Вперед! – рявкнул в коммуникатор полковник. – Хитмен, взорвать дверь! – приказал он.
Две темные фигуры метнулись к подножию Башни. Остальные наблюдали, как они расчищают от песка пространство перед плотно сомкнутыми створами огромной двери, служившей скорее всего грузовым порталом. Через несколько минут они, пригибаясь, побежали назад.
Все, включая полковника, ничком бросились на землю, прямо на струящийся песок.
Башня возвышалась над ними, вызывая ощущение заброшенности, и каждому в душе хотелось верить, что так оно и есть. Катастрофический старт с Деметры научил этих людей прежде всего ирреальному страху перед подобными, давно заброшенными и забытыми людьми творениями.
По контуру ворот сверкнуло ослепительное оранжевое пламя. Упругая ударная волна смела макушки дюн, на некоторое время превратив пространство перед Башней в ровную песчаную площадь. Оглушительный грохот, сопровождаемый горячим ветром и дождем обломков, накатил на засыпанных песком людей.
Когда они приподнялись, стряхивая с себя песок, то увидели, как беззвучно падает внутрь здания выбитая взрывом многотонная стальная плита.
Ее падение породило глухой толчок.
– Вперед! – вновь прозвучал в коммуникаторах приказ полковника.
Фигуры в фототропной броне послушно двинулись в черный зев открывшегося входа.
Ярко вспыхнули укрепленные на плечах фонари, и первая двойка вошла в узкое пространство тоннеля.
На первый взгляд, тут не было ничего особенного. Обычный транспортный тоннель, по полу которого пролегал тусклый желоб монорельса. В стенах, за серой пластиковой облицовкой, были наверняка скрыты обмотки мощных электромагнитов.
И тем не менее им было страшно. Ужас ледяными когтями забирался под мимикрирующий керамлитовый сплав брони, заставляя пальцы впиваться в рукоятки импульсного оружия. Тьма казалась осязаемой и вязкой, а каждый изгиб тоннеля – пугающим и враждебным.
Спустя некоторое время монорельсовая дорога влилась в сферический зал. Здесь, помимо каких-то древних контейнеров, штабелированных у стен, оказалось несколько шахт бездействующих лифтов и еще несколько транспортных артерий, вливавшихся в зал с четырех сторон.
– Ищите, тут должна быть аварийная лестница, – категорично заявил полковник, несколько раз простучав все кнопки пульта управления возле одной из лифтовых шахт.
Дверей в зале было много, и в ход опять пошла пластиковая взрывчатка. Наконец, после очередной вспышки, за выбитым прямоугольником дверного проема показалась закручивающаяся вверх, в абсолютный мрак, узкая лестница с гулкими металлическими ступенями.
Один из членов экипажа «Виктории» заглянул во мрак, освещая фонарем узкое пространство лестницы, и тут же отшатнулся.
– Что там? – Шнайдер оттолкнул солдата, ступив в проход.
Он сам едва не вскрикнул, когда луч фонаря выхватил из тьмы чей-то тускло блеснувший силуэт. Сдержав застрявшее в горле восклицание, полковник повернул фонарь.
На ступенях лестницы, привалившись спиной к центральному столбу винтовой конструкции, в нелепой позе сидел эндоостов киборга. Открытый рот хромированного черепа сиял в свете фонаря белозубой фарфоровой улыбкой. В глазницах застыли потухшие объективы видеокамер. На металлокерамическом скелете еще кое-где сохранились мумифицированные ошметья плоти.
– Дерьмо Шииста, – выругался Шнайдер, сглотнув вставший в горле ком. – Вперед, – уже не так уверенно, как раньше, распорядился он, нервно сжимая в ладони импульсную «Гюрзу» – стозарядный автоматический пистолет.
Лестница показалась ему бесконечной. От постоянных поворотов терялась ориентация и начинала кружиться голова. Но мрак уже больше не нервировал – наоборот, чем дальше они продвигались среди абсолютной тишины, чем больше признаков запустения попадалось на глаза полковнику, тем сильнее росла его уверенность в том, что он наконец получил карт-бланш. Башня создавала впечатление именно того места, что так упорно искал он на протяжении многих лет.
Когда через полчаса изматывающего подъема им попался первый открытый выход в горизонтальный ярус, это впечатление полностью подтвердилось.
Отряд попал в бесконечный комплекс биолабораторий.
Настоящие цеха по воспроизводству жизни. Лучи фонарей обшаривали помещения, выхватывая из мрака жуткие подробности внезапно прерванного производства. Темные камеры клонирования возвышались, словно таинственные саркофаги, около них в глубоких креслах за пультами управления, перед погасшими терминалами, сидели скелеты в истлевших лохмотьях. Голые черепа давно умерших киборгов были усыпаны разъемами биоинтерфейсов, от которых к пультам и камерам клонирования тянулись плоские многожильные провода.
Шнайдер представил, как тут произошла катастрофа. Свет погас, отключилась энергия на пультах, а киборги, не получая команд, продолжали сидеть на своих рабочих местах в полнейшем мраке, пока постепенно атмосфера в башне не стала ядовитой, смешавшись с воздухом Гермеса.
