Друзья по несчастью (СИ) - Чук Павел (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Господин, лейтенант, — заговорил, прервав старшего по званию, тем самым, нарушив кучу норм Устава воинской службы. Геройствовать желания не было, но понимал, что пять стволов, лучше, чем четыре. Плотность огня совсем другая. Тем более, один не военнослужащий и, смотря, как он неуклюже держит оружие, в эффективности его стрельбы приходилось сомневаться, — я с вами. Так больше шанс на успех.
Лейтенант не стал кричать, отговаривать — просто кивнул, и в этот момент, я стал считать себя взрослым. Когда принятое без чьей-либо подсказки самостоятельное решение, поддержано посторонними, а не только родственниками и друзьями.
Протиснувшись по одному в приоткрытую дверь, бесшумно заняли позицию, не попадая в обзор противников. Как только лейтенант подал сигнал, выскочили из-за угла коридора, прикрывавшего нас. Я, лёжа на животе у края угла коридора, нажимал на гашетку, поливая автоматическим «огнём» противника. Рядом, чуть сзади, стоя на колене, лёжа на полу, не уступая мне в ожесточённости, стреляли все четверо, создав такой по плотности град смертоносных зарядов, что казалось, переборка не выдержит и поддастся под напором безумства огня. Противник сориентировался и открыл ответный огонь, но факт неожиданности сыграл свою роль. С первого залпа удалось уложить шестерых противников, но остальные, рассредоточившись по огромному залу, предваряющему вход в реакторный отсек, скрываясь за аппаратами и механизмами, телами погибших, оказали ожесточённое сопротивление. Первым, без признаков жизни, прекратил вести огонь техник. Затем боец с простреленным плечом повалился на пол. Интенсивность огня снизилась. Я понимал, что перезарядить винтовку в такой обстановке не получится и, когда энергоблок истощился, достал «Корнет», продолжая прицельно стрелять, пока он не превратился в бесполезную «игрушку»… Отползая к винтовке погибшего техника, на меня что-то с силой навалилось и придавило. Я, от неожиданной боли ломающихся ног — потерял сознание.
***
Сверхтяжёлый штабной линкор Альянса «Неистовый»
Генерал Маминов — начальник пятого отдела, сидя в каюте, изучал поступившие донесения с просторов Галактики. Общая картина не радовала. Альянс в первые дни понёс тяжёлые потери, а Совет не может договориться о вступлении в войну объединённой группировкой. Приходится противостоять агрессору силами всего лишь четырёх рас, что отрицательно сказывается на эффективности отражения атак. Тем более, Планетарный Союз, хоть и разорвал дипломатические отношения, но официально, так и не объявил войну, что на первый взгляд казалось бессмысленным…
Офицер откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Его мучал один вопрос: как он, его служба разведки, просмотрела приготовления к войне, хоть и неявного, но всё же потенциального противника на просторах родной Галактики. Мысль была только одна — предатель, но где? Анализ информации, поступавшей до нападения, не дал ожидаемого результата. Никаких признаков подготовки боевых действий или шагов, мотивирующих к развязыванию крупномасштабной войны, ни аналитики разведки, ни аналитики Генерального штаба, отыскать не смогли.
Маминов потёр виски, встал из-за стола и направился в зал на очередное совещание Генерального штаба…
— Продолжайте, полковник, — строго, не вставая с места, приказал начальник Генерального штаба.
— За истекший период, Альянс утратил контроль над двумя звёздными системами. Потери в живой силе и технике не столь критичные, но уничтожена научная база в системе Лора и выведен из строя флагман третьего флота — линкор «Безупречный», — продолжал докладчик, полковник Саминин, — восстановление корабля займёт не менее трёх месяцев. Третий флот отведён на передислокацию для восполнения людских потерь и перевооружения. Предполагается укомплектовать его из числа курсантов…
— Весь личный состав курсанты?! — возмутился кто-то из присутствующих, — что они навоюют? Необходимо оставить не менее чем сорок процентов личного состава, прошедших крещение боем!
— Вы совершенно правы, полковник, — вмешался начальник Генерального штаба, — в военной истории есть прецеденты, формирования боевых частей только из курсантов. В первом же бою от личного состава остаются не более десяти процентов — это неприемлемо!
Полковник молча кивнул, сделал у себя какие-то пометки и, дождавшись сигнала, уселся на своё место.
— Начальник пятого отдела, генерал, вам слово.
— Противник провёл ряд успешных диверсий в глубине территории, контролируемой Альянсом, — без предисловий, начал доклад генерал, — потери вам известны. Удалось предотвратить две попытки нападения: на базу «подскока» в системе Линария и учебно-тренировочную базу космического базирования Академии космодесанта вооружённых сил Альянса — бывшая учебно-тренировочная база номер семнадцать. Совместно с аналитической службой штаба, для утверждения, подготовлен план мероприятий, способствовавших успешному отражению внезапной атаки. Следует отметить, что три, повторю, три аналогичные базы, утрачены безвозвратно. Потери личного состава и материальных средств, восполнить в ближайшее время не удастся. Предотвращена диверсия в системе Доранга. У меня всё…
Повисла гнетущая тишина.
— После совещания, вместе с начальником аналитической службы, останьтесь, есть вопросы, — хмуро произнёс начальник Генерального штаба.
Генерал Маминов уселся на своё место.
Совещание продолжалось пару часов, но Маминов не принимал участие в составлении стратегического плана. Свои замечания он подал заранее и часть из них учли. Его больше интересовали мысли о предстоящем разговоре с маршалом Виденеевым. Не часто с начальником Генерального штаба удаётся поговорить «с глазу на глаз», тем более, зная мнение начальника, винившего в неожиданном начале войны, когда Альянс проворонил начало боевых действий, именно разведку, которую возглавлял генерал. Таким образом, ничего хорошего от предстоящего разговора Маминов не ожидал.
***
«Как хорошо в госпитале!» — проснувшись на чистой постели, в очередной раз подумал я. Ноги, благодаря регенерационной капсуле, срослись. Чувствовал себя хорошо, хоть и прошло всего пара дней, с момента нападения на Академию. Как меня вытаскивали из под тушки противника, транспортировали на пришедший на помощь линкор, я не помнил. Умывшись и приведя себя в порядок, уселся ожидать, когда придут очередные вопрошатели. Вчера, например, приходил какой-то майор, всё расспрашивал, задавал вопросы, ответы на некоторые из них я не знал. От чего тот морщил лоб, натужно соображая. Со слов майора, узнал: нам удалось продержаться до прихода помощи и не допустить ликвидации базы Академии. Но одно известие было неутешительным. Среди стоявших в наряде курсантов нашего подразделения, выжили только трое: я, Горис и Сергей, которые заблокировались в помещении поста номер три, и подали сигнал тревоги в регулярные части, пришедшие к нам на помощь.
Сегодня вечером, как шепнул один из медиков, меня выпишут, и я с нетерпением ожидал этого момента.
— Что, герой, проснулся! — в палату, прихрамывая, вошёл Мамедов. Его лицо бледное, вместо руки культя, но взгляд бодрый и полон энергии.
Я вскочил со своего места и кинулся к лейтенанту, которого думал, уже и нет в живых. Во время боя некогда смотреть, следить за всеми, но то, что лейтенант упал, сражённый выстрелом, я точно помнил. На глазах почему-то навернулись слёзы.
— Стой, успокойся — свалишь! Давай присядем. Меня только выпустили из палаты, и решил зайти к тебе, — улыбаясь, сказал лейтенант.
Мы присели, но я до сих пор не мог поверить, что мы выжили в той мясорубке, в какую попали.
— К тебе из пятого отдела приходили? — чуть погодя, обменявшись дежурными фразами, вдруг сменил тему разговора Мамедов.
— Приходили. Спрашивали, задавали вопросы, всё что знал, я ответил.
— Правильно. Тут скрывать нечего. Сейчас, как мне шепнул мой знакомый, идёт служебная проверка действий личного состава во время атаки на базу. Генерал Джавангара, как, наверно, слышал — погиб. Но всё-таки станции повезло — выстояли. Теперь жди заслуженную награду!
