Опоздавшие к старту - Ливадный Андрей Львович (полные книги txt) 📗
В сложившемся положении вся надежда была только на людей, но среди оставшихся на Земле оказалось слишком мало пилотов, чтобы эффективно задействовать авиацию.
Конечно Туманов, как и большинство защищавших сегменты Барьера офицеров, не обладал всей полнотой информации, он лишь мог догадываться о причинах случившегося, да наблюдать, как исчезают среди хмурых облаков три точки штурмовиков, мысленно желая им удачи.
Работающие от горизонта тяжелые штурмовые орудия успела произвести еще два залпа, прежде чем замолчали навсегда, один из снарядов расколол стену сегмента, другой вырвал несколько кубометров бетона в районе расположения ракетной батареи, два других, попав почти в одно и то же место, пробили перекрытие верхнего яруса, где располагались ракетно-зенитные комплексы.
Туманов буквально сатанел оттого, что приходиться быть статистом событий, он смотрел на экраны, где разворачивались эпизоды бесконтактного боя, – часть нанопыли ветром отнесло километров на пятьдесят, и он видел, как огрызается огнем соседний сегмент, значит, атака шла на широком участке границы…
Кто и зачем?
Два вопроса мучили его, от ответа, казалось, зависит очень многое.
– Дима?
– На связи. – Тут же откликнулся Мелех.
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Думаю, не больше чем ты, Вадим. Но предчувствия меня не подвели. Утренний взрыв на складах РТВ, отказ спутниковой группировки, атака на сегменты, сложи все вместе…
– Да складываю. Не получается. Нас атакуют причем на широком фронте границы. Но кто? Заявляли же во всеуслышание – в мире нет более боеспособных армий…
– А против нас действует не армия. Ты же видел – пестрое сборище различной техники.
– Ладно. Видел. Допустим. Но кто ее собрал и двинул к границе?
– Знаешь, Вадим теряться в догадках нет смысла. Вторжение готовилось – это факт. Не обнаружь ты вовремя подмены нейромодулей у наших серийных андроидов, сейчас бы отбивались вкруговую и с фронта и с тыла. А кто за всем стоит, увидим, когда подползут поближе. Ясно одно – кто бы нас не атаковал – им необходимо жизненное пространство. Наш клочок биосферы, защищенный Барьером.
В этот момент раздался тяжкий удар разрыва, связь внезапно прервалась и вдруг события, развивавшиеся так невыносимо медленно, сорвались лавиной танковой атаки.
Передовые датчики, уцелевшие после прохождения сонмища псоранов, начали, наконец, передавать реальную информацию: на рубеже тридцати километров от линии границы разворачивалось в боевые порядки танковое соединение, усиленное двумя десятками БПМ китайского производства.
– Саша, принимай координаты, даю телеметрию с датчиков. Рубеж тридцати километров – танковое соединение противника!
Сегмент молчал. Очевидно несколько разрывов все же повредили бронированный кабель.
Проклятье…
– Долматов?
– Здесь.
– Срочно пошли кибермеханизмы, пусть тянут новый кабель. Что «куда»? К Сегменту!
Для старшего лейтенанта Сергунина происходящее выглядело кошмаром.
Все, чему его учили, исчезло. Где то самое «цифровое пространство боя» исходя из которого строилась система обороны границы?
Спутниковая система связи и раннего оповещения отказывалась работать. Вместо указаний на численность и состав противника по запросу автоматики Сегмента в ответ через каналы связи передавался программный вирус.
Отдельные модули кибернетической системы уже перешли на резервные цепи, изолировав неизвестный вирус отключением пораженных подсистем. Информационная атака с орбиты провалилась, но легче не стало. Сергунина учили стратегии и тактике бесконтактного боя, когда огонь по противнику возможен задолго до того, как тот появится в поле прямого зрения, но собственные датчики сегмента бессильны – слишком велико расстояние и их работе мешает Барьер, а те, что вынесены вперед, практически уничтожены бесноватой волной псоранов.
Что оставалось в сухом остатке?
Был он, немая аппаратура, ждущая его распоряжений в режиме жесткой автономии, и обязанность защитить участок границы, не допустить отключения Барьера.
Он находился на грани паники. Какие приказы отдавать? Как противодействовать невидимым соединениям, ведущим огонь по Сегменту, находясь при этом за пределами видимости?
Очередной удар потряс стены.
Связи с передовыми укреплениями не было уже пять минут. Единственной доступной для Александра информацией являлись сведения, переданные наномашинами, но опираться на них уже поздно – подразделения противника после нанесения удара сменили позиции – того требовала элементарная тактика боя.
Единственно, что удалось сделать Сергунину – ценой потери четырех автономных кибермеханизмов очистить каналы испарителей, возобновив тем самым непрерывный конвекционный обмен воздушных масс.
Стаи псоранов не отступили, но теперь животные опасались приближаться к СВЧ-излучателям, они ушли за зону осадков, к передовым позициям сегмента.
Сергунин чувствовал, что начинает ненавидеть себя. Вокруг происходили события, а он как будто не хотел становиться участником своего первого настоящего боя.
Нет связи, нет координат целей, нет информации о судьбе двух подразделений на передовых рубежах, – все заслонил Барьер.
Ну, так чего я жду? Пусть стопроцентный отказ спутниковой группировки и систем связи не рассматривался ни в одном из наставлений по тактике современных боев, что же теперь? Сергунин понимал: или он сейчас найдет выход из создавшегося положения либо ему придется признать, что человек – ничто в мире высоких технологий, даже не винтик, а лишь статист, сторонний наблюдатель…
От мыслей стало холодно и страшно. Где-то далеко в пустошах за сотни, а может уже десятки километров отсюда, движется непонятная сила, приговорившая его и остальных ребят к смерти.
Он представлял ту мощь вооружений сегмента, что в автономном режиме ждала лишь указания на цели и его непосредственного приказа, а он медлил в нерешительности, мысленно оставаясь рабом высоких технологий, которые до сегодняшнего дня составляли основу его жизни…
Стены вновь содрогнулись – на этот раз попадания пришлись в самый край верхней части укреплений, вырвав и обрушив вниз несколько кубометров металла и бетона.
Все пережитое Александром заняло не более нескольких минут, вибрация, словно дрожь, прокатившаяся по уровням сегмента, вернула ему способность здраво мыслить, основой нового внезапного мироощущения стала злость, но рассудок вырвался из ступора и заработал, нервно болезненно, найдя, наконец, выход из положения.
Специальные средства, которыми оснащался Барьер, включали в себя рассеиваемые датчики, предназначенные для работы в условиях повышенной радиации и прочих помех. Раньше с их помощью осуществлялся мониторинг Пустошей, – ракеты, выпущенные из-за Барьера, летели параллельно земле, высеивая на поверхность десятки тысяч комплексных сканеров, – упав на грунт, те мгновенно активировались, образовывали сеть, передавая данные от прибора к прибору. В первые годы после ядерного конфликта, когда над Пустошами клубились радиоактивные облака, подобный способ являлся единственной возможностью передачи данных из регионов, удаленных на сотни километров от Сегмента.
Затем по мере исчезновения радиоактивных облаков от подобного метода отказались, но огромные многотонные ракеты, не обладающие собственными системами наведения, оснащенные лишь реактивным двигателем и снаряженные датчиками, по-прежнему хранились в артпогребах.
Им не смогут повредить разряды ЭМИ и установщики помех, траектория полета задавалась поворотом пусковой шахты, пусть они пролетят пятьдесят или сто километров, рассеивая датчики – это позволит контролировать все пространство перед Сегментом.
Руки Сергунина легли на покрытую текстоглифами сенсорную клавиатуру, вводя последовательности команд.
В ответ в недрах Сегмента гулко заработали боевые эскалаторы, подавая полуторатонные реактивные снаряды к зевам пусковых шахт.
