Рекрут (СИ) - Каменев Алекс "Alex Kamenev" (читать полную версию книги txt) 📗
Первоначально, признаться честно, мне даже понравилось с ней разговаривать и вообще находиться в ее лаборатории. Здесь хорошо кормили, никто не пытался меня убить все время, я полноценно высыпался и вообще не сильно напрягался.
Даже больше, я тут освоил несколько баз знаний, которые вполне мне могли пригодиться в будущем. Желая проверить насколько изменилась моя наносеть по части скорости загрузки информации, местные умники, ставили мне базы различной направленности и смотрели за успехом моего обучения.
То, что со мной произошло в бункере, оказалось очень удивительным событием, которое чуть ли не перевернуло все представления о наносетях и их строении для местных ученых. Кровь искусственного создания, попавшая в меня и лакран, закопанным в который меня нашли, оказали воздействие не только на весь мой организм, но и на установленную мне военную сеть «УВН-7». Наниты, вступившие в необычную реакцию с субстанцией, которая потекла по моим жилам, претерпели сильные изменения, вылившиеся в полную перестройку всей их структуры.
Наносеть не вышла из строя и не сделала из моего разума безвольное растение, как можно было бы ожидать и что по словам ученых «Филоры» было бы логичным результатом подобной трансформации. Наоборот, она стала работать еще лучше и по некоторым признакам сейчас вообще напоминала индивидуальные наносети класса «А». Те самые, что ставились только в центральных мирах Содружества за сумасшедшие деньги. Позволявшие своим владельцам получить доступ к таким возможностям о которых обычные люди и не мечтали. Начиная от большего количества имплантов, что можно было подключать к ним и заканчивая скоростью обучения загружаемых баз. Причем последнее, применялось даже к людям со средним уровнем интеллекта. Такая продвинутая наносеть, как бы помогла своему владельцу обрабатывать информацию, выполняя роль то ли компьютера в голове, то ли еще одного мозга.
И эта жутко редкая и дорогая вещь, сейчас находилась у меня. Конечно, не совсем такая, но по результатам обследовании, девяносто процентов моей наносети, сейчас имели такое же строение и рабочие функции, как и у тех крутых индивидуальных сетей класса «А».
Когда местные живодеры получили эти данные, то первым делом они попытались протестировать работу сети-мутанта и стали лепить мне на виски базы по всевозможным специальностям, наблюдая за работой моего мозга.
Таким способом в меня впихнули полтора десятка дисков с информацией самой разной направленности. Причем, среди них были весьма полезные, например: «Управление орбитальными челноками», причем и класса «А», и класса «Б», все максимального 3-го ранга, принятого для подобных средств передвижения. Или «Энергетические щиты средних кораблей межсистемного типа класса «Б», тоже на мой взгляд довольно нужные знания, могущие пригодиться мне в будущем. Я уж молчу про «Пустотные боевые скафы класса «А» 2-го ранга — эта база привела меня в полный восторг. И хотя она была низкого уровня, позволяющего только проводить эксплуатацию изделий, проще говоря, только носить их, но никак не осуществлять их ремонт или модернизацию, я все равно был очень рад и этому. Потому что при обычных условиях, за такую базу мне бы пришлось выложить немало кредитов, так как все относящееся к технике класса «А» было весьма дорогим по своей стоимости.
Но были и базы, точно не нужные для выживания в этом агрессивном мире. Для чего мне, например, уметь играть на «граале» — музыкальном инструменте, чем-то отдаленном напоминающий земной рояль? Развлекать дроидов-убийц «Техварпа» перед тем как они меня прикончат? Да и не было этой штуковины на планете. Тем более, что размером он был в четыре-пять квадратных метров. Нет, на записях, что мне дали просмотреть, исполнение, на этом устройстве музыки и образов, выглядело очень даже впечатляющее — это следовало признать. Смесь звуков и голографических узоров, рождающихся над поверхностью черного треугольника цепляло за душу и наполняло тем настроением, какое хотел передать своим произведением автор. Тебя уносило куда-то вдаль, периодически наполняя то печалью, то весельем. Очень сильное впечатление. Конечно, я вряд ли бы смог сыграть, как лауреат всякого рода премий господин Шикро, но несложные произведения полагаю были вполне мне по плечу.
Но этот навык был здесь совершенно бесполезен. Как и способность оценивать работы художников эпохи Клинго по первому восприятию. Его мне тоже закачали, заставили освоить и даже показывали картины с довольно уродливыми, на мой земной простецкий взгляд, фигурами и предлагали описать их по правилам Моонтраанской художественной академии.
Полагаю, такой разброс, предоставляемых мне баз, был связан с желанием ученых выяснить, какие дисциплины я лучше всего осваиваю и за какое время.
Может это было и по-научному верно, но лично я считал, что сейчас у меня в голове немало лишней информации, которую можно было заменить более полезными вещами.
Впрочем, период нашего добрососедского общения с яйцеголовыми очень быстро закончился. Уже через три недели, сразу же после освоения технического устройства стрелковых оружейных систем класса «А» 1-го ранга, меня привезли в ранее невиданное мне помещение со столом посередине и намертво приковали к нему. Механизм, направленный сверху в район головы, испускал приятный фиолетовый цвет, сначала вполне приятный, а позже ставший вызывать своей работой жуткую боль во всем теле.
С тех пор, подобные процедуры продолжались регулярно и периодически разбавлялись другими, больше смахивающими на приемы инквизиторов средневековой Испании, чем на научные изыскания ученых развитой цивилизации.
Боль, еда, сон, загрузка новой базы, снова боль, еда, опять какие-то процедуры — мой распорядок стал напоминать мне муки грешника, низвергнутого в ад на вечные страдания.
Постепенно на меня напала какая-то апатия и отрешенность. Попытки освободиться, предпринимаемы мною на всем протяжении времени нахождения здесь не привели к успеху. Изменения, коснувшиеся моего тела, сделали несомненно сильнее и быстрее меня прежнего, но отнюдь не превратили в супермена, способного разорвать голыми руками миомерные силовые путы, в которых я находился большую часть времени. Я стал умнее, но по части обмана систем безопасности или охраны так же не преуспел. Здешний персонал отлично знал свое дело и не давал мне ни одного шанса провести их и сбежать из этой душегубки.
Дни шли и желание обрести свободу и избавиться от каждодневных пыток, начало уходить из уже почти сломленного тела. Я даже перестал чувствовать боль и почти не обращать на нее внимание, научившись отвлекать свой разум чем-то посторонним. Я так же выгибался на столе, изображая страдания, но боли я уже не ощущал.
Перелом произошел в один момент. Случайно брошенный взгляд на один из мониторов, стоявших на столе, вернул меня не только прежнего, но и разбудил во мне нечто такое, о чем я раньше и понятия не имел.
Распластанное тело пристегнутое к вертикальной металлической стойке совсем не походило на меня до такой степени, что сначала я даже не узнал себя. Но всматриваясь в осунувшееся лицо человека, с худым и поджарым телом, понимание, что это и есть нынешний я, пришло ко мне не постепенно, а внезапной вспышкой осознания. Светлые волосы блондина, испарились, уступив место пепельно-седым, торчащим в разные стороны лохмам. Шрамы, покрывающие правый и левые бок, оставленные от некоторых «заборов образцов» садистов, почему-то называющие себя учеными, четко выделялись на белой коже. Абсолютно голый, я выглядел настолько жалко и убого, что во мне что-то переклинило.
Чувство ярости и ненависти, зародившиеся во мне, как будто обрели физическую форму и помогли разорвать мои путы в мгновения ока.
Стоявший чуть поодаль ассистент доктора Гэлберт, успел лишь удивленно открыть рот, когда моя рука схватила его за горло и повалила вниз.
Он был один в комнате и мне никто не стал мешать методично бить головой помощника местного доктора Менгеле о поверхность пола.
