Раб (СИ) - Нэльте Нидейла (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Не боишься, что воля в голову ударит? — усмехается Лерка.
— Да пусть! — говорю. — Была бы воля… Только ты ему разъясни, пожалуйста, чтобы от вас никуда не убегал. Что Корнель с Главами достать могут… Присмотрите за ним.
— Да мы-то присмотрим. Не боишься, что не дождётся?
— Чара… — смотрю на неё. — Честное слово, пусть лучше не дождётся…
Лерка хмыкает, беру за руку:
— И не дави там на него, чувство вины не вздумай вызывать. Захочет — пусть гуляет, хоть со всеми подряд, я уж как-нибудь справлюсь, не маленькая. Лишь бы живой, лишь бы свободный…
— Да, подруга, ну и пробрало тебя. Не ты ли клялась, что никогда не потерпишь от мужика измены? И никогда не простишь? После этого твоего, забыла как звали…
— Боже, Лерка, это такие глупости… Я ему что угодно прощу! Я вообще не слишком верю, что он останется со мной. Как придёт в себя, да как вспомнит, чему я свидетельницей была…
— Я поняла, Талюшка, — обнимает меня Лерка. — Всё, что от меня зависит — сделаю. А там сами разбирайтесь.
— Отдай ему мою зарплату, — говорю.
— Уж как-нибудь найдём, чем накормить, — отвечает иронично. Вдруг настороженно поглядывает в сторону гостиной.
— Что? — поднимаюсь, иду посмотреть. Кажется, меня пошатывает, нужно будет медиком снять опьянение. О, кабина уже под лестницей! Похоже, Антер решил не встревать в наши девичьи беседы. С трудом удерживаюсь от желания помчаться наверх и лично убедиться, что от татуировки и следа не осталось!
Возвращаюсь к Лерке, приношу медика. Что-то не сидится уже. Ночь поздняя, да и она устала с дороги.
— Идём спать! — говорит, делает нам по уколу. В голове сразу же проясняется.
Привожу себя в порядок в гостевой ванной — убираю остатки косметики да по возможности следы слёз. Чтобы Антера не напугать. Но в спальне уже темно, тихо забираюсь в постель. Радость моя тёплая, последние ночи мы с тобой вместе. Как же я буду скучать… Боже, только бы получилось, только бы знать, что ты свободен!
Поворачивается, обнимает.
— Извини, — шепчу. — Разбудила?
— Я не спал, — отвечает. Прижимаюсь, поглаживает нежно.
— Антер… — начинаю. — Мы говорили о тебе…
— Я слышал, — отзывается.
— Слышал?! — с ужасом.
— Прости… — тихонько. — Не хотел подслушивать, просто когда медкабину ставил…
— И много? — кажется, смущаюсь. Пожимает плечами.
— Чуть-чуть. Не расскажешь?
— Не могу, — говорю. — И не спрашивай ничего.
— Не буду, — соглашается. — Ещё не хватало выдать тебя. Ничего не знаю…
— Вот и хорошо… — бормочу ласково, поглаживаю щёки, голову. — Давно?.. "Не знаешь", — уточняю. Когда он понял, интересно?
— Не очень, — хмыкает. — Когда ты пульт отключила. Задумался, откуда схема.
Антер, ты у меня невероятный!
— Завтра обсудим подробности полёта, — обещаю. — Что там у тебя? — стягиваю одеяло, боже мой, наконец-то никаких защитных штанов до пояса!
— Красота, — смеётся.
— Неземная, — хихикаю, поглаживаю живот, придирчиво разглядываю — похоже, начинает смущаться.
— Программа очень точная, — говорит.
— Конечно, — соглашаюсь. У нас в конторе халтуру не гонят.
Подтягивает меня к себе, приближает лицо:
— Я тебя дождусь… — выдыхает близко-близко. Слёзы выступают на глазах. Родной мой.
— Не жди меня специально… — шепчу. — Ты заслужил свою свободу, пользуйся ею как захочешь.
— Ты, главное, тут нового раба не заведи, — улыбается.
Целую. Не заведу, родной, такого как ты нет больше.
Господи, как же он меня целует… Какой же он сегодня потрясающий… Как же я проживу остаток времени без тебя? Только бы знать, что ты в безопасности…
Антер
Тали спит, аккуратно высвобождаюсь. Прикасаюсь губами к тонким пальцам. Надеваю халат, захожу к Чаре. Точнее, Лерке, правильно? Присматриваюсь. Открывает глаза, садится в кровати, выглядит удивлённо.
— Можно… поговорить? — спрашиваю, стараюсь не вспоминать её последний взгляд в "Земной чашечке". Какая разница, что она обо мне думает. Сжимаю зубы, не покраснеть бы. В конце концов, мне с ней ещё лететь.
Чуть прибавляет освещения, смотрит вопросительно. Похлопывает по кровати, сажусь.
— Я… об отлёте, — говорю.
— Не терпится? — хмыкает. Смотрю на неё мрачно, может, это была глупая затея?
— Не хочу оставлять Тали, — говорю. — Но с чипом я ей тут только помешаю и ничем не смогу помочь. Не хочу быть лишним балластом. Но оставить её одну…
— Не переживай, — улыбается теплее. — Она не одна.
— Я не о том, — подбираю слова. — Когда чип вытащат… я смогу как-то помочь? Что-то сделать?
— Ты же понимаешь, что не получится сюда вернуться? — спрашивает с тревогой. Киваю, конечно понимаю, не совсем же идиот.
— Я смогу… меня возьмут? Есть… хоть какая-то возможность?
— Пока тебе вольную сделают, пока чип вытащат, реабилитацию пройти…
— Не нужны мне реабилитации! — возмущаюсь, заставляю себя сбавить тон. — Я бы ни за что не оставил её в этом дерьме, просто понимаю, что с чипом от меня больше мороки, чем пользы. Но я не улечу, если там не смогу хоть что-то делать.
— Что-нибудь придумаем, — улыбается. — Ты сейчас для неё самое слабое место. Если тебя поймают или с тобой что-то случится, она может сорваться. Поэтому ты должен убедить её, что обязательно улетишь и будешь сидеть спокойно, ни во что не ввязываясь.
— Это же твоя подружка, — хмыкаю. — Думаешь, поверит?
— Убеди! — настаивает. — Её спокойствие — успех всей работы. И её жизни.
— У меня будет возможность помочь? — спрашиваю. Нечего тут разговор в сторону уводить.
— Упрямый, — приподнимает бровь. — Я тебе сказала, чем лучше всего поможешь. А там… подключим к чему-нибудь.
Возвращаюсь к Тали. Демон! Не спит, сидит в кровати, ждёт, свет лёгкий включила. И как ей объяснить, что в соседней спальне делал? Не оправдываться же. Как-то по-дурацки.
— Тали… — начинаю, сажусь рядом.
— Антер, зачем ты к ней ходил? — спрашивает мрачно, просто теряюсь. Ты же не думаешь…
Тали вдруг в момент оказывается у меня на коленях, обнимает.
— Антер, — говорит встревоженно, — я понимаю, как тяжело бездействовать, но пожалуйста, не рвись ни в чём участвовать! Оглянуться не успеешь, как окажешься втянутым так, что потом не выпутаться, а тебе нужно нормально пожить, для себя! Понимаешь?
Вот ты о чём. Прижимаю покрепче, перебираю волосы.
— Ты за меня не переживай, — говорю. — Я уже глупостей на всю жизнь наделался, теперь буду сто раз думать, прежде чем куда-нибудь втянуться.
— Тебе главное пересидеть, чтобы Таринские спецслужбы не нашли. Не высовываться. Вероятно, придётся давать показания. Я не знаю, по какой схеме тебя освободят, но юристы что-нибудь придумают. Самое важное — не попасться никому, понимаешь?
Я-то понимаю, но как смогу "пересиживать", пока ты тут пашешь?
— Конечно, — говорю. — А ты? Обязательно все полгода отбывать? Я имею в виду… по-моему, к тебе очень уж приглядываются. Все эти происшествия… не похожи на случайности.
— Антер, не знаю, когда меня будут выводить, но скорее всего через… лучше тебе Чара потом расскажет. Я сама не решаю, да и пока есть возможность… работаю, в общем.
— Как тебя угораздило в такое ввязаться? — бормочу, тут же вспоминаю, что она просила ничего не спрашивать. Но как же это сложно, хочется знать о ней всё!
Тали смотрит пару минут, уже собираюсь сказать, что вопрос риторический — но вдруг пожимает плечами, отвечает:
— У меня отец там работал. Мы с мамой до поры до времени не знали. Мне было двенадцать, когда… узнали. Видимо, он где-то "засветился", и те, кому не надо, выяснили о его семье. О нас то есть. С самого моего детства он со мной занимался, всесторонне готовил — никак не могла понять, для чего. Вот тогда и поняла. В общем, повезло нам, всё окончилось хорошо, и отец потом несколько лет жил с нами без всяких заданий. Думаю, уже тогда ко мне стали присматриваться. Не знаю, как это точно происходит, в определённый момент на тебя "выходят" определённые люди. Папа никогда не хотел, чтобы я была в это втянута, но считал, что некоторые умения будут не лишними. А потом он исчез. Пропал без вести, как нам сказали. Правды я не знаю и, наверное, уже не узнаю. Тогда на меня и "вышли". Поначалу мечтала его найти, вот и согласилась, а потом… Хочется верить, что моя работа хоть кому-то приносит пользу. Это удивительное ощущение.
