Зов странствий. Лурулу (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Магистрат снова поднял руку: «Ваша эрудиция впечатляет — меня, но не черную книгу. Извольте заметить: я открываю раздел «Жестокость в общественных местах». Нахожу статью под заголовком «Нападение, оскорбляющее достоинство должностного лица». В примечаниях к ней приводится следующая инструкция: «Определите тяжесть правонарушения, подсчитав число нанесенных ударов». Далее: «В зависимости от категории и степени нарушения правопорядка, назначьте дополнительное наказание, соразмерное престижу потерпевшей стороны»».
Хильмар Крим выдавил дрожащую улыбку: «Необходимо учитывать особые обстоятельства! Ваша честь, я — представитель интеллигенции!»
«Оговорка, заслуживающая внимания, — согласился магистрат. — Действительно, придется учесть особые обстоятельства дела. Я уже отметил присущую вам необыкновенную ловкость; кроме того, вам свойственны развитые и многосторонние интеллектуальные способности, не так ли?»
«Можно сделать такое предположение, но…»
«Таким образом, если вы познакомитесь с надзирателем карьера в Бросовом Провале, вы сможете продемонстрировать ему самый эффективный метод переноски тяжелых камней с места на место?»
«Рад был бы оказать всяческое содействие, — прохрипел Крим, — но у меня нет времени, так как…»
«У вас найдется все необходимое для этого время, уверяю вас». Снова заглянув в черную книгу, магистрат произвел расчет: «В случае таких правонарушений, как ваше, точная продолжительность срока исправительных работ составляет четыре месяца, одиннадцать суток и девятнадцать часов. Констебли, удалите заключенного и сопроводите его в Бросовой Провал. Отсчет срока наказания начинается с момента прохождения заключенного через ворота исправительного учреждения».
Крим пытался выдвигать дальнейшие возражения и все еще цитировал прецеденты, когда его выводили из таверны. Музыканты взяли инструменты, снова заиграла веселая музыка. Магистрат спустился с кафедры, нашел свою партнершу, и они опять стали танцевать.
Молчание за столом нарушил Винго: «Неприятное завершение вечера, который так хорошо начался. Крим танцевал с душой и проявил необычайное проворство».
«Крим слишком много выпил — или слишком сосредоточился на принципе справедливого возмездия. Так или иначе, он потерял способность к трезвой оценке ситуации, — сказал капитан Малуф. — Трудно сказать, чтó именно послужило основной причиной его внезапной несдержанности».
Шватцендейл поднял кружку, взглянув на опустевшее место, где прежде сидел счетовод: «Предлагаю выпить за здоровье Хильмара Крима. Желаю ему стойко выдержать превратности судьбы и как можно приятнее провести время в лагере! В хорошей компании время летит незаметно».
«Может быть, среди камней ему попадутся любопытные окаменелости», — предположил Винго.
Все сидевшие за столом опорожнили кружки и снова погрузились в молчание.
Через некоторое время Мирон обратился к Малуфу: «Капитан, возникает впечатление, что должность суперкарго на борту «Гликки» освободилась».
Капитан Малуф серьезно кивнул: «Возникает такое впечатление».
«В таком случае я хотел бы подать заявку на заполнение этой вакансии».
Малуф смерил Мирона оценивающим взглядом: «У вас есть соответствующий опыт?»
«Как вам известно, в последнее время я выполнял обязанности капитана космической яхты».
Малуф не совсем понимал, как следовало реагировать на такое заявление: «Таким образом, выполнение обязанностей суперкарго было бы для вас понижением в ранге?»
«Для меня это стало бы началом новой карьеры, — возразил Мирон. — Уверен, что справлюсь — мне уже приходилось иметь дело с оформлением грузовой документации и бухгалтерией».
«Я вам верю, — заключил капитан Малуф. — Судя по всему, вы разумный молодой человек, наделенный способностями от природы. Считайте, что вы приняты в состав нашей команды».
~
Глава 4
«Гликка» — нескладное старое суденышко умеренной вместимости — перевозило грузы в трех трюмах, а также, в зависимости от спроса, то или иное число пассажиров, каковым предлагались каюты второго и третьего класса, причем пассажирские перевозки нередко совмещались с грузовыми. Команду составляли капитан Адэйр Малуф, главный механик Фэй Шватцендейл, старший стюард Айзель Винго, а теперь и новый суперкарго — Мирон Тэйни.
Команда покинула таверну «Осоловей-разбойник» в полном составе и не слишком поздно. Мирон направился в номер, который он снимал в «Приюте скитальца», а другие вернулись в свои каюты на борту «Гликки».
Утром Мирон упаковал немногочисленные пожитки и спустился в вестибюль. Хозяйка заведения, сидевшая за стойкой, никак не реагировала на его приближение.
Мирон попытался придать голосу суховатую деловитость: «Мне больше не понадобится ваш номер».
«Как вам будет угодно».
Мирон ждал, но хозяйка больше не сделала никаких замечаний.
Мирон нарушил молчание слегка более напряженным тоном: «Вы могли бы вернуть два сольдо, уплаченных вперед за неиспользованный постой».
Хозяйка сложила руки на груди: «Ничего я не верну».
Разглядывая бесстрастное лицо этой женщины, Мирон открыл было рот, чтобы протестовать, но все приходившие на ум возражения казались ему недостаточными. Он закрыл рот. В любом случае, почему бы он стал торговаться с беззастенчивой воровкой из-за какой-то жалкой пары сольдо? Согласно «Рекомендациям», ему подобало проявить аристократическую снисходительность или даже презрение. Мирон надменно произнес: «Это не имеет значения. Тем не менее, не ожидайте чаевых». С этими словами он повернулся на каблуках и промаршировал на улицу. В каком-то смысле он одержал победу. Он покинул «Приют скитальца», не поступившись достоинством, а хозяйка заведения, в принципе, теперь должна была сгорать от стыда. Кроме того, жизнь преподала ему полезный урок, за который не жалко было заплатить два сольдо.
Выйдя на площадь, он сел за столик в кафе и позавтракал рыбными котлетками с чаем, после чего прошел по бульвару, под облачными вязами, к зданию космопорта. Надзиратель, стоявший на прежнем месте, вежливо отдал ему честь. Мирон ответил сухим кивком. Пройдя на посадочное поле, он заметил «Гликку» в сотне метров от выхода — судно крупнее «Глодвина», явно надежной конструкции, но лишенное эстетических претензий и застенчивой элегантности частной космической яхты. Корпус «Гликки» некогда был покрыт суровой синевато-серой эмалью с темно-красными обводами, но теперь через полустертую эмаль проглядывал серовато-белый грунтовочный слой, местами заляпанный оранжевым вяжущим материалом, герметизировавшим глубокие царапины, отметины, оставленные мелкими метеоритами, и прочие повреждения. Под открытым люком правого трюма стоял передвижной подъемник, хотя в данный момент никто ничего не загружал.
Мирон пересек опаленное пламенем двигателей посадочное поле и поднялся по ступеням трапа, ведущего к распахнутому настежь входному люку главного салона «Гликки». В салоне он нашел Малуфа и Шватцендейла, задержавшихся за завтраком. Они приветствовали его дружелюбно, но спокойно, как старые знакомые. «Присаживайся, — пригласил Малуф. — Ты уже завтракал?»
«Я съел две рыбные котлетки под томатным соусом и выпил пару чашек перечного чая, — признался Мирон. — По сути дела, я уже позавтракал».
Винго, гремевший кастрюлями в соседнем камбузе, услышал его и тут же принес Мирону миску фасоли с беконом, а также две поджаренные ячменные лепешки, сопровождая свои действия следующим строгим наставлением: «На паршивых планетах кормят всякой дрянью. На борту «Гликки» мы не предаемся гурманскому обжорству, но и не корчим из себя эстетов-аскетов. Так или иначе, в изучении тонкостей местной кулинарии обычно нет необходимости».
«Такие вопросы у нас решает Винго, — сообщил Мирону Шватцендейл. — Если он находит на местном рынке что-нибудь привлекающее его внимание, это подают на ужин. Винго внимательно следит за последствиями: если нам не становится плохо от нового блюда, он иногда осмеливается попробовать его сам».
